Юлия Басова - Ловушки памяти

– Ладно, пусть чуть-чуть отдохнёт, ему полезно, – примиряюще сказал Антон, поймав мой свирепый взгляд. – Я заметил, что он тебя напрягать стал, вот и отвлёк его слегка. Выходит, что зря? Не волнуйся, минут через двадцать очухается…

Он сделал глоток вина и стал приставать к итальянцу Марио с какой-то новой темой для дискуссии.

Воспользовавшись тем фактом, что на меня теперь никто не обращал внимания, я вскоре забыла обо всём на свете и целиком сосредоточилась на Лёхе и его спутниках. Похоже, их разговор подходил к концу. Мужчина, который недавно так неосторожно повысил голос, поднялся со своего места и протянул Навигатору руку. Тот неохотно пожал её и что-то сказал. Второй мужчина в костюме тоже встал. Он окинул зал ресторана внимательным взглядом, кивнул своему коллеге, и они стремительно пошли к выходу.

Вскоре Навигатор остался за столом один и поднял руку, подзывая к себе официантку. Девушка немедленно подошла, и Лёха бросил ей несколько фраз, а затем посмотрел на меня. Первым желанием было отвернуться, чтобы не встречаться с ним взглядом, но я не успела. Он уже глядел на меня во все глаза и широко улыбался. Мне стало немного не по себе.

Я поспешно встала и бросила Антошке:

– Мне надо в туалет. Ненадолго.

Мой дружок, в пылу спора с Марио, даже не услышал моих слов, чему я была несказанно рада. Филипп всё ещё сидел в полной прострации, не понимая, что происходит вокруг. Вот тебе и французы! А я думала, они лучше переносят алкоголь!

Проходя мимо Навигатора и снова ощутив на себе его взгляд, я постаралась как можно быстрее выскочить из общего зала. Мне хотелось вырваться на воздух, глотнуть полной грудью снежный ветер и немного прийти в себя после прокуренного и шумного ресторана.

Пройдя мимо администратора и гардеробщика и пообещав вскоре вернуться, я выскользнула на улицу.

Стало ещё холоднее, и заиндевевшие ветки деревьев, растущих поблизости, трещали от стойкого минуса. Вокруг было тихо и очень спокойно. Странное здесь царит безмолвие и отчуждение, как будто мы находимся на краю мироздания….

Я жадно вдыхала сухой воздух, выпуская наружу густые клубы пара. Наверное, именно так выглядит заядлый курильщик, которому не позволяют предаваться своей пагубной страсти в помещении и выгоняют на улицу, где он и смолит, наслаждаясь своим наркотиком. Так и я, почти раздетая, без верхней одежды, упивалась каждым глотком свежего, чистого кислорода.

– Не холодно? – поинтересовался знакомый голос за моей спиной.

Обернувшись, я ответила:

– Не очень. А что, должно быть холодно?

Лёха стоял прямо за мной на крыльце.

– Когда я ехал сюда, пару часов назад, компьютер в моей машине показывал 25 градусов мороза, – весело сообщил он.

– Слушай, – невпопад хохотнула я, – а раз ты – Навигатор, то и машина у тебя должна называться «Навигатор». А в этой машине должен быть встроенный навигатор.

– Очень смешно, – криво усмехнулся Лёха. – На, вот, накинь. А то у тебя шутки дурацкие. Отмороженные какието.

Он протянул мне свою кожаную куртку, которая была велика на несколько размеров, и оттого я завернулась в неё, словно в одеяло.

– Спасибо, – поблагодарила я, – а ты?

– Мне тепло, – ответил Навигатор, – я закалённый. Каждый день ныряю в холодную прорубь и принимаю ледяной душ.

Мне показалось, что Лёха хочет сказать что-то другое, совсем не то, что говорит сейчас. Тем не менее, я решила продолжать разговор в том же духе и ехидно поинтересовалась:

– Надо же! Неужели программисты все такие?

– Мы сегодня уже говорили об этом, – напомнил мой собеседник, – я не очень-то похож на других.

– К счастью или к сожалению? – уточнила я.

– Так уж вышло, – уклонился от прямого ответа Лёха. – Пойдём внутрь? Замёрзнешь ещё…

Я не стала возражать и рассказывать ему, что предпочла бы сто раз помёрзнуть, вдыхая чистый воздух, чем сидеть в прокуренном помещении. Мы молча вошли в ресторан.

– Мы с ребятами сегодня гуляем. Присоединишься? – предложила я.

– Вряд ли, – честно ответил парень.

Я неуверенно сказала:

– Ну что, тогда пока?

Лёха неопределённо кивнул.

– Ну, значит, пока, Навигатор! До встречи… где-нибудь на дороге!

Не дожидаясь ответа, я развернулась и пошла к ребятам. Наверняка Антон уже забеспокоился.

За столом, как и предполагалось, царило шумное оживление. Ребята, держа в руках бокалы с вином, живо перемещались вдоль столов, о чём-то оживлённо переговаривались и смеялись.

Филипп, пришедший наконец в себя, сидел в окружении нескольких девчонок из нашей группы и живописал им парижскую жизнь. Те развесили уши и с интересом внимали его рассказам. Каждая пыталась привлечь внимание перспективного жениха каким-нибудь заковыристым вопросом или ремаркой.

Увидев меня, он встрепенулся, и кинулся мне навстречу, забыв о своих благодарных слушательницах.

– Мила, где ты была? – обеспокоенно спросил он.

– Да так, – я неопределённо пожала плечами, – выходила на улицу, подышать.

– А почему меня не захватила? – в голосе молодого француза промелькнула обида. Только этого мне и не хватало! Неужели я и впрямь дала парню надежду?

– А где Антон? – Я решила сменить тему и стала оглядываться, ища глазами приятеля. Тот уже заметил меня из противоположного угла зала и стал оживлённо махать рукой.

Рейер, как и Филлип, не был обделён вниманием. Вокруг него собралась внушительная компания, состоящая из парнейиностранцев. Они что-то шумно обсуждали, иногда переходя на крик. Видимо, чрезмерное количество выпитого спиртного давало о себе знать – в таком состоянии почему-то хочется говорить громче обычного.

Впрочем, официанты, в отличие от меня, ничуть не удивлялись подобному поведению нашей многочисленной компании. Они невозмутимо меняли приборы, наполняли опустевшие бокалы вином и бдительно следили за тем, чтобы ни один призыв их гостей, сидящих за столом, не был пропущен. Да, судя по поведению персонала, ресторан «Приют мечтателя» и не такое видел. Наверняка по сравнению с завсегдатаями заведения наша интеллигентная компания, состоящая из одних студентов-филологов, – просто стайка безобидных птенчиков.

Как оказалось, Антон легко сошёлся с другими парнями на почве азарта. Этот негодник держал в руках листок, поделённый на две колонки, весь исписанный кривым размашистым почерком, и громко орал:

– Ну, кто ещё не сделал ставку?

Перед ним на столе лежали сторублёвые бумажки и гора мятых десятирублёвок. Когда к нему тянули очередную купюру, Рейер торопливо вписывал имя в одну из колонок на бумаге.

– Предмет пари? – коротко поинтересовалась я, подходя к нему.

– Мила, а ты будешь делать ставку? – вопросом на вопрос ответил приятель.