Евгения Грановская - Конец пути

– Простите, а где здесь обслуживающий персонал?

– Здесь его нет, – сказала Аня. – Блюда появляются на столе сами, как на скатерти-самобранке. Электронное меню тоже на столе.

Роза Муратовна недоверчиво посмотрела на белую пластиковую столешницу.

– А это точно работает?

– Работало, пока вы не пришли, – с милой улыбкой ответила девочка.

– Нюра! – яростно осадила ее Ника и повернулась к женщине и ее сыну. – Не волнуйтесь, все работает.

Она глянула на младшую сестру и прошипела сердито:

– Ты когда-нибудь перестанешь хамить людям?

– Конечно. Когда умру. А с такой сестрой, как ты, это случится очень скоро.

Задорная Аня и красавица Илона переглянулись. Илона улыбнулась и потихоньку показала сестренке большой палец.

– Я все вижу, – сердито сказала Ника. – Илона, не провоцируй ее.

Тем временем Роза Муратовна с сыном расположились за соседним столиком. Женщина несколько секунд удивленно рассматривала электронное меню, а затем неуверенно коснулась пальцем нескольких позиций.

– Спасибо за заказ! – негромко проговорил вежливый женский голос из глубин стола-тумбы. – Через пару минут ваши сэндвичи и сок будут готовы!

Роза Муратовна удивленно качнула головой, а ее сын-аутист не обратил на чудеса техники никакого внимания.

– Это удобно, правда? – сказала ей Ника.

– Да. – Женщина улыбнулась. – Пожалуй. Только немного непривычно.

– Я бы сказала – немного бездушно, – отозвалась Ника. Она посмотрела на коротко стриженного худого парня, клацающего пальцами по кнопкам «Тетриса», и спросила: – Сколько лет вашему сыну?

– Двадцать четыре, – ответила Роза Муратовна.

– О, да он взрослый парень!

Та улыбнулась:

– Да. Хотя и выглядит намного моложе. Он редко выходит из дома. Иногда мы с ним гуляем в парке, но его трудно заставить выйти на улицу. Пару раз я брала его с собой в магазин, но там ему тяжело – слишком много незнакомых людей.

– Наверное, здесь ему тоже неприятно?

– Пока Артик играет в «Тетрис», он не замечает ничего вокруг. Но если у него забрать игрушку – с ним начнется настоящая истерика. – Роза Муратовна вздохнула и добавила мягким голосом: – Ему двадцать четыре года, но, по сути, он все еще маленький ребенок, требующий постоянной заботы.

Включился механизм подачи, на столе перед ней появились тарелочки с бутербродами и два стакана с соком.

– Интересно, кто это все готовит? – подала голос Аня, ковыряя вилкой свой бифштекс.

– Электронный шеф-повар, – пошутил Валентин.

Анна состроила мину и хотела сказать что-то едкое, но не успела. Вдруг заиграла негромкая приятная музыка, а затем из динамиков донесся приветливый женский голос:

– Дорогие друзья, мы рады приветствовать вас в «Умном доме»! Нам приятно напомнить вам, что с сегодняшнего дня этот дом – ваш, и вы здесь не гости, а хозяева!

– Почему никто из администрации не пришел? – громко спросила Илона, обращаясь к потолку. – Где все?!

– Мы рады сообщить вам, что наш дом самодостаточен! – пропел в ответ женский голос. – Из персонала постоянно присутствуют лишь два технических работника. Их комната находится на третьем этаже нашего здания! Приятного аппетита!

Голос умолк. Некоторое время все сидели молча. А потом случилось то, чего не ожидал никто. В кафе вбежал бурильщик Широков.

– Моя жена погибла! – закричал он. – Дайте кто-нибудь телефон! Мой не ловит!

– Черт, да что же это такое? – проплакала Илона.

– Мобильники не ловят, – сказал Валентин.

Все сгрудились у двери кафе, проверяя свои телефоны.

– Может, это из-за урагана, – неуверенно проговорила Ника.

До их слуха донесся топот и странные звуки, похожие на всхлипы. Все как по команде уставились на дверь. В кафе вбежал мальчик Филипп.

– Мама с папой… – задыхаясь, выкрикнул он. – Мои мама с папой…

– Что? – спросил Валентин. – Что случилось?

Мальчик уставился на него выкаченными из орбит глазами и замолчал. Валентин взял его за плечи и встряхнул. Фил вышел из ступора, моргнул и выпалил:

– Они заперлись в ванной и не открывают!

– Ты стучал?

– Да.

– И что они говорят?

– Ничего! Они не отзываются!

– Может, они тебя не слышали?

– Но я сильно стучал!

Валентин услышал какой-то клацающий звук и повернул голову: Широков пил воду из широкого стакана, и его зубы стучали об край.

– Мы должны подняться в квартиру к Филиппу, – сказал Валентин. – И чем скорее, тем лучше.

– Вы поднимайтесь куда хотите, а я убираюсь из этого дома, – заявила Илона. – Аня, Ника, идемте!

– И куда ты намерена пойти? – хмуро спросила Аня.

– Сядем в машину и доедем до ближайшего отделения полиции. Пускай полицейские во всем разберутся. Пошли!

Она схватила Аню за руку и потащила за собой. Та безропотно пошла за сестрой. Их нагнала Роза Муратовна с сыном, который по-прежнему ни на кого не смотрел и продолжал играть в свой старомодный «Тетрис».

– Идемте за ними! – сказал Валентин. – В любом случае торчать в кафе нет смысла!

Все, включая багрового от волнения Фила и бледного, хмурого Широкова, двинулись прочь из кафе.

Через несколько минут все – Широков, Фил, Аня, Илона, Ника, Валентин, Роза Муратовна и Альберт – стояли у лифта. Кабина пришла, двери мягко, почти бесшумно распахнулись, и тут растерянных и перепуганных жильцов ждал еще один жуткий сюрприз.

На полу лифта лежали молодожены. Их пальцы были ободраны в кровь, лица темны, глаза выкачены из орбит. Рядом валялся чемодан.

– Боже! – ахнула Илона.

Ника сдавленно вскрикнула, Роза Муратовна издала резкий, клокочущий звук, словно в горле у нее забулькали слезы.

– Они мертвые? – хрипло спросила Аня.

– Да, – выдавила Ника.

Она закрыла девочке глаза ладонью и прижала ее к себе.

– Какого хрена тут происходит? – пророкотал Широков, все еще бледный, но уже взявший себя в руки.

– Нужно вызвать второй лифт, – сказала Ника.

Валентин шагнул к панели, но в ту же секунду экран, встроенный в панель, на мгновение включившись, погас снова, а вслед за ним погас и свет в кабине лифта.

– Внимание! – проговорил женский голос, заставив всех вздрогнуть. – Лифты временно не работают! Мы просим прощения за это временное неудобство!

Голос утих. Жильцы стояли молча, и взгляды их были направлены на черный зев кабины, в которой – уже неразличимые во мраке – лежали два мертвеца.

Первым сбросил с себя оцепенение Валентин.

– Пойдемте по лестнице! – громко сказал он и первым зашагал к широченным мраморным ступеням, которые вели из цоколя здания в холл первого этажа.

Повторять дважды не пришлось – все двинулись за ним.

В холле их ждало новое испытание: дверь и огромные окна оказались затянуты стальными щитами. Едва Валентин коснулся одного из них рукой, сверкнула искра, и бедный азиат, коротко вскрикнув, отшатнулся назад и упал бы на пол, если бы Широков не подхватил его.