Гордон Далквист - Стеклянные книги пожирателей снов

Черная ночь, пронизываемая ледяным ветром, окружала его. Доктор Свенсон беспомощно посмотрел на невозможно далекую гондолу наверху и начал карабкаться по тросу, перебирая его окровавленными руками. Под его ногами ревел разверстый ад, глаза его зажмурились в мучительном страхе.

Приняв решение, мисс Темпл считала абсолютно нелепой потерей времени вдаваться в подробности, обдумывая дальнейший план действий, а потому, усевшись в экипаж, она не стала размышлять над выгодами, которые получит, оказавшись в «Ройяле», а вместо этого позволила себе отвлечься — принялась разглядывать проплывающие мимо магазины, людей, занятых своими делами. Обычно такие вещи мало интересовали ее (разве что из любопытства, которое побуждало ее на основании одежд и манер людей делать догадки относительно их пороков), но теперь она чувствовала, что может позволить себе наблюдать, не вынося оценок. Мисс Темпл, будучи человеком действия, ощущала себя стрелой в полете. Как бы там ни было, но уже одно то, что она находилась в движении, успокоило чувства, обуявшие ее в саду графа и еще сильнее — на улице. Если ей не хватает мужества заявиться в «Сент-Ройял», то как она может считать себя искательницей приключений? Герои не выбирают для себя только те сражения, в которых могут победить. Напротив, они справляются с той ситуацией, в какую попадают, и не обманывают себя, полагаясь на помощь других, а добиваются своего собственными силами. Безопаснее ли было бы для нее, если бы она дождалась Чаня и Свенсона, чтобы они могли появиться в отеле втроем? По меньшей мере, было спорно, что в одиночестве ей проще будет выполнить ее задачу. Ну разве что без спутников она менее заметна. Но куда важнее было ее мнение о себе самой и о том, что она теряет, расставшись со своими товарищами. Она улыбнулась, представив себе, как встречает их за дверями отеля, владея всей важнейшей информацией и, возможно, ведя на поводке женщину в красном или графа д'Орканца, которые стали теперь тише воды ниже травы.

И потом, в «Сент-Ройяле» была ее судьба. Женщина в красном, эта графиня ди Лакер-Сфорца (просто еще одно маленькое свидетельство — если только в таковом была нужда — в пользу итальянских корней этого нелепого имени), которая обрекла ее на смерть, была ее главным врагом. Более того, мисс Темпл не могла не спрашивать себя: какова роль этой женщины в соблазнении (другого слова она и подобрать не могла) Роджера Баскомба? Она, конечно, понимала, что главная причина была в амбициях Роджера, которым без труда манипулировал заместитель министра, к чьему мнению Роджер, этот закоренелый карьерист, рабски прислушивался. И тем не менее она все время воображала себе Роджера наедине с этой женщиной — кобра, гипнотизирующая щенка. Она, несомненно, соблазнила его, но в каком смысле (а говоря без экивоков — соблазнила ли она его физически)? Одна поднятая бровь, пухлые алые губки, сложенные в трубочку, — и пожалуйста, он уже на коленях. И для чего ей Роджер? Для себя, или она передаст его какой-нибудь из этих дамочек, что она видела в Харшморте. Миссис Марчмур — или как там ее, Хук? Имен было слишком много. Мисс Темпл нахмурилась, потому что разозлилась, думая о глупости Роджера, а мысль о том, что ее враги с такой легкостью поставили его себе на службу, разозлила ее еще больше.

Экипаж остановился перед отелем, и она заплатила кучеру. Прежде чем он успел спрыгнуть со своего сиденья и помочь ей, к дверям экипажа подошел швейцар и предложил ей руку. Мисс Темпл с улыбкой оперлась на нее и осторожно спустилась на мостовую. Экипаж тронулся, а она направилась в отель, благодарно кивнув второму швейцару, который распахнул перед ней двери, впуская в просторный холл. Ни одного знакомого лица она тут не увидела и решила, что это к лучшему. Отель «Сент-Ройял» был нарочито роскошным, что не отвечало вкусам мисс Темпл. К подобным заведениям она относилась неодобрительно — какой смысл в том, что тебя находят очаровательной, если видят на самом деле не тебя, а то, что тебя окружает? И тем не менее мисс Темпл с удовольствием разглядывала интерьер. Тут были алые кожаные банкетки и громадные зеркала в золотых рамах на стене, журчащий фонтан с плавающими в нем цветками лотоса, большие горшки с растениями и ряд золотых с красным, словно обвитых резными лентами, колонн, подпирающих балкон, который нависал над холлом. Потолок был сплошное стекло и золотые зеркала, а на конце хрустальной люстры располагался граненый шар сверкающего стекла.

Она обвела все это неторопливым взглядом, понимая, что тут есть на что посмотреть, что такие интерьеры ошеломляют посетителя, заставляя забыть о деталях, которые могут оказаться весьма важными, как, например, ряд зеркал на странно искривляющейся левой стене; зеркала эти казались странными потому, что висели там не столько для людей, сколько для того, чтобы отражать холл и даже улицу, словно это были не зеркала, а окна. Мисс Темпл тут же вспомнила об одном замечании мистера Спрагга касательно коварного голландского стекла, о том, как она сама по неведению выставила себя напоказ перед зеркалом в гардеробной Харшморта. Стараясь изо всех сил отрешиться от двоякого чувства — разочарования, с одной стороны, и восторга — с другой, она заставила себя думать о своей насущной задаче. Она представила, что все еще стоит в холле, пытаясь справиться со своими нервами, а тут входят Чань и Свенсон, догнав ее, когда она еще ничего не успела сделать… Вот тогда она почувствует себя беспомощной дурочкой!

Мисс Темпл решительно направилась к стойке. Портье был высокий человек с редеющими волосами, зачесанными вперед и сильно набриолиненными, отчего обычно прозрачный гель собрался в пленку на коже под его волосами, что выглядело довольно отталкивающе и отвлекало внимание. Она улыбнулась ему с обычной своей холодностью, к которой прибегала в подобных случаях, и сообщила, что пришла к графине ди Лакер-Сфорца. Он уважительно кивнул и, сказав, что графини в настоящий момент в отеле нет, указал на дверь ресторана, предлагая подождать там за чашечкой чая. Мисс Темпл спросила, когда должна вернуться графиня. Портье ответил, что вообще-то он не знает, но обычно она приблизительно в это время приходит на ранний аперитив с несколькими дамами. Не знакома ли с ними мисс Темпл, поинтересовался он, потому что одна из них, кажется, уже в ресторане. Она поблагодарила его и направилась, куда ей указал портье, но тот, окликнув ее, спросил, не хочет ли она оставить свою визитную карточку графине, на что мисс Темпл ответила, что любит устраивать сюрпризы, и пошла дальше.

Прежде чем она успела обвести хотя бы беглым взглядом столы — нет ли за ними знакомых или опасных лиц, к ней почти вплотную подошел человек в черном фраке и спросил, не ищет ли она кого-нибудь, не хочет ли она выпить чаю, или поужинать, или, может быть (тут его бровь заговорщицки взметнулась вверх), подать ей аперитив? Мисс Темпл, смерив его холодным взглядом (она ни при каких обстоятельствах не допускала фамильярности), сказала, чтобы ей подали чаю, две булочки и немного фруктов — свежих и очищенных, — и прошла мимо него, оглядывая столики. Она прошествовала к маленькому столику и села лицом к двери, хотя и на некотором расстоянии от нее, чтобы не быть на виду, но при этом видеть всех входящих. Она положила сумочку с пистолетом на соседний стул так, чтобы та была под скатертью и не бросалась в глаза, и стала ждать заказанного чая. Мысли ее снова вернулись к вопросу о нынешнем одиночестве. Мисс Темпл решила, что оно ее вполне устраивает, даже дает ей ощущение свободы. Она никому ничем не обязана. Чань и Свенсон сами смогут о себе позаботиться, тетушка ее была отправлена подальше — чем ее теперь может испугать противник, кроме как угрозой ее жизни? Да ничем. И мысль о том, что она может вытащить пистолет и уложить на пол своих врагов прямо здесь, в ресторане, приводила ее в восторг.