Говард Лавкрафт - Мифы Ктулху

Я застыл на месте — точно скованный льдом. Я бы не сумел позвать на помощь, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Голос стих, но в кронах словно бы дрожало эхо пугающих созвучий. Я услышал, как Лэрд скатился с постели, как сбежал вниз по ступеням, выкликая мое имя, но ответить я не мог. Он выбежал на веранду и схватил меня за руку.

— Господи милосердный! Что это было?

— Ты слышал?

— Я слышал достаточно.

Мы еще подождали немного, не повторится ли звук, но нет, все было тихо. Смолкла и музыка. Мы вернулись в гостиную и обосновались там; спать никому не хотелось.

Но остаток ночи прошел спокойно: никаких проявлений больше не воспоследовало.

Происшествия первой ночи больше чего-либо другого предрешили наши действия на следующий день. Обоим было очевидно: мы знаем слишком мало, чтобы понять, что происходит. Лэрд установил диктофон на вторую ночь, и мы выехали в Васау к профессору Партьеру, рассчитывая вернуться на следующий день. Лэрд предусмотрительно прихватил с собою наш список с заметок профессора, пусть и фрагментарных.

Поначалу профессор Партьер отнесся к нам не слишком любезно, но наконец пригласил в свой кабинет в самом сердце висконсинского города и освободил от книг и бумаг два стула, чтобы мы могли присесть. С виду старик с длинной седой бородой и лохмами седых волос, торчащими из-под черной ермолки, на деле он был проворен как юноша; худощавый, с костлявыми пальцами, изможденным лицом и глубоко посаженными черными глазами. В чертах его запечатлелось выражение крайнего цинизма — надменное, едва ли не презрительное. Он даже не пытался устроить нас удобнее — вот разве что место расчистил. Он узнал в Лэрде секретаря профессора Гарднера, грубо сообщил, что он человек занятой, готовит к печати, по всей видимости, последнюю свою книгу и будет нам весьма признателен, если мы изложим цель своего визита как можно короче.

— Что вы знаете про Ктулху? — спросил Лэрд напрямик.

Реакция профессора поразила нас до глубины души. Из старика, что держался с отстраненным, презрительным превосходством, он внезапно превратился в человека настороженного и подозрительного. Преувеличенно осторожно он отложил карандаш, не сводя глаз с лица Лэрда, и наклонился над столом чуть вперед.

— Итак, вы пришли ко мне, — промолвил Партьер. И рассмеялся — хриплым, каркающим смехом столетнего старца. — Вы пришли ко мне расспросить про Ктулху. И почему бы?

Лэрд коротко объяснил: мы пытаемся выяснить, что же произошло с профессором Гарднером. Он рассказал не больше, чем счел нужным, а старик между тем закрыл глаза, вновь взялся за карандаш и, тихо им постукивая, слушал подчеркнуто внимательно, время от времени задавая наводящие вопросы. Когда Лэрд закончил, профессор Партьер медленно открыл глаза и оглядел нас по очереди. Во взгляде его читалось что-то вроде жалости пополам с болью.

— Значит, он и обо мне упоминал, вот оно как? Но я с ним не общался иначе как по телефону, и то один только раз. — Профессор поджал губы. — И он больше говорил о давнем нашем споре, нежели о своих открытиях на Риковом озере. А теперь мне хотелось бы дать вам один маленький совет.

— Так мы за этим и приехали.

— Убирайтесь оттуда и забудьте это место как страшный сон.

Лэрд решительно покачал головой.

Партьер окинул его оценивающим взглядом; в темных глазах светился вызов. Но Лэрд не дрогнул. Он ввязался в эту авантюру — и вознамерился дойти до конца.

— Не те это силы, с которыми привыкли иметь дело обычные люди, — сказал старик наконец. — Мы со всей очевидностью к такому не подготовлены.

И без дальнейших прелюдий он заговорил о вещах настолько удаленных от обыденной повседневности, что и вообразить невозможно. Воистину, я даже не сразу стал понимать, к чему он клонит, ибо столь смелы и невероятны были его идеи, что я, человек простой и привыкший к прозе жизни, с трудом их воспринимал. Возможно, из-за того, что Партьер с самого начала дал понять: в окрестностях Рикова озера обосновался не Ктулху со своими приспешниками, но со всей очевидностью что-то иное. Плита и надписи на ней явственно указывали на природу существа, что объявляется там время от времени. Профессор Гарднер в своих окончательных выводах оказался на правильном пути, хотя и думал, что Партьер ему не поверит. Кто таков Безликий Слепец, как не Ньярлатхотеп? Уж верно, не Шуб-Ниггурат, Черный Козел с Легионом Младых!

Здесь Лэрд перебил его, настоятельно попросив изъясняться понятнее, и, наконец осознав наше полное невежество, профессор продолжил, все в той же своей слегка раздражающей туманной манере, излагать мифологию — мифологию более древнюю, нежели история рода человеческого, мифологию не только Земли, но и звезд во Вселенной.

— Мы ничего не знаем, — повторял он время от времени. — Мы вообще ничего не знаем. Но есть определенные знаки, есть места, которых все сторонятся. Вот Риково озеро, например.

Партьер рассказывал о существах, чьи одни только имена внушают благоговейный страх, — о Старших Богах, живших на Бетельгейзе, удаленных во времени и пространстве: они отправили в космос Властителей Древности во главе с Азатотом и Йог-Сототом. Были в их числе и первородные исчадия морского чудовища Ктулху, и похожие на летучих мышей приспешники Хастура Невыразимого, и Ллойгора, и Зхара, и Итакуа, который странствует по ветрам и в межзвездных пространствах. Были там и стихии земли, Ньярлатхотеп и Шуб-Ниггурат — эти злобные существа неизменно стремятся вновь одержать верх над Старшими Богами. Но Старшие Боги изгнали их или заключили их в темницы — так Ктулху испокон веков спит в океанском царстве Р’льех, так Хастур заперт на черной звезде близ Альдебарана в созвездии Гиад. Задолго до того, как на Земле появились люди, вспыхнула борьба между Старшими Богами и Властителями Древности. Время от времени Властители пытались вновь захватить власть; порою их останавливало прямое вмешательство Старших Богов, но чаще — содействие тех, кто принадлежал к роду человеческому — или не принадлежал; тех, кто стравливал между собою существа стихийной природы, ибо, как явствует из записей Гарднера, злобные Властители — это стихийные силы. И всякий раз, как случался очередной прорыв, последствия его намертво запечатлевались в человеческой памяти — хотя делалось все, чтобы устранить свидетельства и заставить замолчать выживших.

— Вот, например, что случилось в Инсмуте, штат Массачусетс? — возбужденно спрашивал профессор. — Что произошло в Данвиче? А в глуши Вермонта? А в старом Таттл-хаусе на Эйлсберийской дороге? А взять хоть загадочный культ Ктулху и в высшей степени странную исследовательскую экспедицию к Хребтам Безумия? Что за твари жили на неведомом и нехоженом плато Ленг? Или вот еще Кадат в Холодной пустыне? Лавкрафт, он знал! Гарднер и многие другие пытались разгадать эти тайны, связать невероятные происшествия, случавшиеся то здесь, то там, на этой планете, но Властителям неугодно, чтобы жалкому человеку стало ведомо слишком многое. Берегитесь!