Сергей Москвин - Голод

— Теперь бежим! — выдохнул ей в лицо Макс и, схватив за руку, потянул за собой.

Из глубины ямы, а может, и еще глубже — из самого логова демона, раздался неистовый рев, и дымные ленты щупальцев рванулись вслед за беглецами.

— Где твой рюкзак?! — крикнул Макс на бегу.

Юлька что-то промычала в ответ, извернулась, сбрасывая с плеч набитый взрывчаткой рюкзак, и сунула ему в руки. Не останавливаясь, Макс достал оттуда один из продолговатых цилиндров. Сразу вспомнилось, как он швырнул зажженную шашку вслед убегающему саблезубу. Тогда взрыв не обрушил штольню, прочный каменный свод выдержал. Но одновременный взрыв двух дюжин шашек аммонала не выдержит даже самый твердый камень.

— Спички!

Юлька живо вытащила из нагрудного кармана коробок спичек, попыталась открыть его, но вместо этого уронила под ноги. Остановившись, она присела на корточки и принялась шарить руками по земле.

— Беги! — Макс оттолкнул ее и, чтобы та не вздумала останавливаться, еще и хлопнул ладонью по тощему заду.

Но упрямая девчонка встала, как вкопанная, да еще сердито зашипела на него, а у нее в руках, откуда ни возьмись, появились еще один коробок и горящая спичка. Макс разобрал только слово «последний», но не стал ничего уточнять. Он поднес фитиль взрывной шашки к пламени горящей спички, а когда тот весело зашипел, засунул шашку обратно в рюкзак, застегнул расползающуюся «молнию» и швырнул рюкзак навстречу тянущимся из глубины туннеля дымным щупальцам.

Отброшенный Максимом рюкзак исчез в темноте. Через мгновение оттуда донесся глухой шлепок, словно рюкзак упал на что-то мягкое. Или его слизнули тянущиеся из ледяной ямы в самом конце туннеля языки черного дыма! Юля хотела сказать об этом Максу, но он не стал ее слушать — грубо схватил за руку (хотя сейчас, и впрямь, было не до нежностей) и потащил за собой в сторону выхода. Наверное, он не остановился бы, даже если она сейчас упала (а дрожащие от напряжения ноги уже почти не держали ее) — просто взвалил бы на плечи или на спину и побежал дальше.

Так они бежали целую вечность. Сердце, стучащее в висках у Юли, ударило раз сто, а то и двести. А потом за спиной что-то жадно и очень громко чавкнуло, раздался нарастающий грохот, туннель задрожал, а сверху на голову посыпались тяжелые камни. Один из них угодил Максиму в плечо, другой больно треснул Юлю по макушке — если бы не шлем, наверняка пробил бы дырку в черепе. А потом их обоих накрыла несущаяся по туннелю невидимая волна. Юля почувствовала сокрушительный удар в спину, ее ноги оторвались от земли, и она полетела вперед, беспорядочно размахивая руками, пока сбившая с ног волна не впечатала ее в стену.

Ничего не видя перед собой, кроме висящей в воздухе пыли, девушка сползла по стене. Попыталась подняться на ноги — не получилось. Попыталась вдохнуть — и тут же согнулась пополам от пронзившей грудь боли. Похоже, на этот раз она точно себе что-то сломала.

— Макс! — попробовала позвать она, но вместо этого из горла вырвался жалкий хрип. Зато получилось вдохнуть. И выдохнуть. А потом из клубящейся вокруг пыли к ней протянулась чья-то рука. Не чья-то, а Макса! Юля сразу узнала комбинезон, который сама помогала ему надеть. Вслед за рукой возникло и его серое от пыли лицо, которое смотрело на нее из-за разбитого вдребезги защитного стекла. Макс сам выломал из шлема последний кусок стекла и небрежно отбросил в сторону. Юля заметила, что несколько мелких осколков вонзились ему в лоб и в щеку, но зверобой, похоже, не чувствовал этого.

— Я же запретил тебе идти за мной, — строго сказал он.

Юля улыбнулась. Не потому что ожидала услышать от Макса что-то подобное, а потому что он остался жив. И она осталась жива. И это было так хорошо, что просто невозможно описать словами!

Она вообще стянула с головы свой шлем, откашлялась, прочищая горло, потом подняла правую руку и помахала ею перед носом Максима.

— Это было до того, как я нашла потерянную перчатку.

Макс обескуражено посмотрел на нее, потом перевел взгляд на перчатку, которую Юля совала ему под нос, и сказал:

— Все равно. Раз ты скоро станешь моей женой, то должна меня слушаться.

Юля насмешливо закатила глаза.

— Пожалуй, я еще подумаю. Если ты и дальше собираешься таскать меня по всяким темным и холодным пещерам… — Но Макс не дал ей развить свою мысль. Он и раньше-то не всегда понимал ее шутки.

— Смотри!

Юля повернула голову в ту сторону, куда он указывал. Там, сквозь висящую в туннеле пыльную пелену, пробивался слабый свет. Не ядовито-зеленое сияние логова демона, которого, кстати, после обвала туннеля Юля больше не видела, а настоящий свет неяркого северного солнца.

— Оказывается, мы совсем немного не добежали до выхода, — сказал Макс и снова протянул ей руку. — Сможешь подняться?

По его голосу Юля поняла, что Максу, как и ей, не терпится выйти на свет. В этом их желания полностью совпадали. На какой-то миг девушке захотелось немного покапризничать и попросить Макса вынести ее на руках, но она тут же отбросила эту мысль. Так они еще, чего доброго, провозятся в штольне до ночи, а ей до смерти надоели тьма и подземелья.

Крепко обхватив Макса за руку, Юля поднялась на ноги и вслед за ним заковыляла к выходу. Хорошо, что он шел немного впереди. Юле совсем не хотелось, чтобы Макс видел, как она морщится от боли при каждом шаге. Судя по ощущениям, ребро она себе все-таки сломала. И хорошо еще, если только одно.

За десяток шагов до выхода из штольни они наткнулись на тушу саблезуба, лежащую на дне туннеля. Это был тот самый громадный монстр, который напал на них в темноте: проходя мимо, Юля обратила внимание на подпаленную шерсть вокруг обгоревшего носа зверя. Никаких других повреждений на теле саблезуба она не заметила, но огромный зверь был, что называется, мертвее мертвого. Закатившиеся без зрачков глаза смотрели в пустоту, а из приоткрытой пасти торчал наружу наполовину обледеневший черный язык. Наверное, обвал в туннеле разорвал связь демона с его последним стражем. Или его черная душа, вселившаяся в тело зверя, попросту сдохла без подпитки извне. Юля надеялась, что так и было.

— Целая гора мяса! — усмехнулся Макс, указав на окоченевший труп.

Юля брезгливо поморщилась. Ни за что на свете она не стала бы есть такое мясо. Лучше умереть от голода.

— Я нашла в поселке целый склад продуктов, — призналась она. — Там полно еды. Замороженное мясо, консервы, еще что-то, не помню, как называется. Нашим на Заставе столько и за год не съесть.

Макс устало кивнул. Юля поняла, о чем он думает.

— Нам же не обязательно отправляться за едой прямо сейчас. Сначала мы можем и передохнуть.

Но он упрямо замотал головой: