Стефани Майер - Гостья

«Если б знать, сколько нам осталось», — как-то давным-давно сказала Мелани, когда я еще контролировала свою жизнь.

Ее слова звенели у меня в ушах. Мы вновь вышли в большую пещеру, на «главную площадь», полную людей, совсем как прошлой ночью. Все взгляды устремились к нам: в адресованных Джебу читалось «предатель», в тех, что предназначались мне, — «смерть». Я не поднимала глаз от каменного пола. Джеб перехватил ружье наизготовку.

На самом деле, это был лишь вопрос времени. Страх и ненависть витали в воздухе. Джеб не сможет долго меня защищать.

Я с облегчением протиснулась в узкую расселину, ведущую к петляющему черному лабиринту и моему убогому пристанищу; может, хоть там мне дадут побыть одной.

Большая пещера заполнилась злобным шипением — словно разворошили змеиное гнездо. Захотелось ускорить шаг.

Джеб тихонько посмеивался. Чем дальше, тем страннее он себя вел. Непостижимое чувство юмора, загадочное поведение.

— Тут порой скучновато, знаешь ли, — пробормотал он. Джеб ставил меня в тупик. — Может, когда им надоест злиться, они оценят развлечения, которые я им доставляю.

Наш путь сквозь темноту вился змеей, и я совершенно не узнавала дороги. Наверное, Джеб выбрал другой маршрут, чтобы окончательно меня запутать. Вроде бы мы шли дольше. Наконец за очередным поворотом замаячил свет лампы.

Я приготовилась к встрече с Джаредом. Если он вернулся, то будет очень зол. Наверняка он не одобрит вылазку Джеба, какой бы необходимостью она ни была продиктована.

За углом, у стены рядом с лампой, отбрасывая длинную тень в нашу сторону, виднелась чья-то ссутуленная фигура — явно не Джаред, меньше и худощавее. Моя рука непроизвольно впилась в плечо Джеба, и я вгляделась в сгорбившийся силуэт. Некрупный, сухопарый и жилистый. Даже в тусклом свете голубой лампы его кожа отливала густым загаром, шелковистые черные волосы свободно спадали до плеч.

У меня подогнулись колени, вцепившаяся в плечо Джеба рука искала поддержки.

— Ради бога! — раздраженно воскликнул Джеб. — Неужели никто здесь не может хранить тайну дольше суток? Черт знает что! Кучка сплетников… — Он сбился на ворчание.

Я даже не пыталась вникнуть в сказанное Джебом; я оказалась вовлеченной в самую жестокую схватку за мою жизнь — за все прожитые жизни.

Я чувствовала Мелани каждой клеточкой своего организма. Нервные окончания затрепетали, узнавая ее привычное присутствие. Мышцы дернулись, предвосхищая ее рывок. Губы задрожали в попытке раскрыться. Я подалась всем телом к мальчику в коридоре — всем телом, потому что руки не слушались.

Мелани многому научилась за те несколько раз, когда я уступала или теряла власть над собой, и мне всерьез пришлось с ней биться — так тяжко, что лоб покрылся испариной. Но сейчас я не умирала в пустыне. Я не испытывала ни слабости, ни головокружения, и на этот раз меня не захватило врасплох неожиданное появление человека, которого мы считали потерянным навсегда; я давно знала, что эта встреча состоится. Мое выносливое тело быстро восстанавливалось, силы уже вернулись ко мне. Владение телом придавало мне уверенности и решимости.

Я изгнала Мелани из всех членов, лишила всех точек опоры, всех завоеваний, откинула назад, на задворки сознания, где и приковала к месту.

Ее капитуляция стала внезапной и безоговорочной. Вздох Мелани походил на стон.

Одержав победу, я ощутила необъяснимое чувство вины.

Мелани стала для меня чем-то большим, чем сопротивляющийся носитель, который излишне усложняет жизнь. За недели, проведенные вместе, мы притерпелись друг к другу, можно даже сказать, сдружились, особенно после того, как нас объединила борьба против общего врага — Искательницы, которую Мелани называла Ищейкой. В пустыне, когда надо мной навис нож Кайла, я радовалась, что умру, не запятнав свою совесть убийством Мелани, — уже тогда она для меня значила больше, чем просто тело. Но сейчас, казалось, нас связывало нечто большее. Я жалела, что причинила ей боль.

Впрочем, это было необходимо, а она, по видимому, отказывалась понимать. Любое не вовремя сказанное слово, любой необдуманный шаг означал немедленную казнь. Ее порывы, слишком эмоциональные и необузданные, не привели бы ни к чему хорошему.

«Доверься мне, — сказала я. — Я пытаюсь сохранить нам жизнь. Знаю, ты не хочешь верить, что твои люди способны причинить нам вред…»

«Но это же Джейми!» — прошептала она. Она отчаянно рвалась к мальчику, и я снова почувствовала слабость в коленях.

Я попробовала беспристрастно взглянуть на угрюмого подростка, который сгорбился, скрестив руки на груди, у стены туннеля; попыталась увидеть в нем незнакомца и соответственным образом спланировать свою реакцию или отсутствие таковой. Моя попытка провалилась. Передо мной сидел Джейми, и он был прекрасен, и я — я, не Мелани — раскинула руки, чтобы обнять его. Из глаз хлынули слезы — хотелось думать, что они не заметны в тусклом свете лампы.

— Джеб, — сказал Джейми вместо приветствия. Он скользнул по мне взглядом и отвел глаза.

Как повзрослел его голос! Неужели Джейми так быстро вырос? Горькое чувство вины пронзило меня: ему только недавно исполнилось четырнадцать. Мелани подсказала мне дату — в тот самый день мне приснился сон о нем. Целыми днями она отчаянно таила от меня свою боль, прятала воспоминания, пытаясь уберечь мальчика, но во сне память взяла свое. А я отправила сообщение Искательнице. Ищейке.

Я содрогнулась: какая же я была бессердечная.

— Малыш, что ты тут делаешь? — потребовал ответа Джеб.

— Почему вы мне не сказали? — ответил вопросом на вопрос Джейми.

Джеб промолчал.

— Это Джаред так решил? — настаивал Джейми.

— Что ж, теперь ты знаешь. Легче тебе от этого? Мы просто хотели…

— Защитить меня? — хмуро перебил мальчик. Когда он успел ожесточиться? Нет ли в этом моей вины? Есть, конечно.

Мелани забилась в рыданиях. Ее громкий плач отвлекал меня, голоса Джареда и Джейми звучали словно издалека.

— Отлично, Джейми. Значит, в защите ты не нуждаешься. Чего же ты хочешь? — Столь быстрая капитуляция, похоже, обескуражила мальчика. Его взгляд заметался между мною и Джебом, и наконец, поборов себя, Джейми выпалил:

— Я хочу поговорить с ней… с ним. — От неуверенности его голос вновь стал мальчишеским.

— Она не слишком-то разговорчива, — сообщил ему Джеб, — но ты все-таки попробуй.

Джеб отцепил мои пальцы от своего предплечья, опустился на пол у стены, поерзал, устраиваясь поудобнее. Ружье осталось лежать у него на коленях. Джеб откинул голову, оперся о стену, закрыл глаза — и мгновенно уснул.

Я стояла, не двигаясь, стараясь не смотреть на Джейми, но ничего не получалось.

Джейми, удивленный сговорчивостью Джеба, широко распахнутыми глазами смотрел на прикорнувшего у стены старика. Джейми казался совсем ребенком. Прошло несколько минут; Джеб не шелохнулся. Джейми снова посмотрел на меня, и выражение его темных глаз стало жестче. В этом сердитом взгляде ребенка, который изо всех сил старался казаться большим и храбрым, я увидела страх и боль. Всхлипы Мелани не прекращались, а у меня задрожали колени — вот-вот подогнутся. Я медленно отодвинулась к стене, прислонилась к ней спиной, сползла на пол и обхватила колени руками, стараясь сжаться в клубок.