Стефани Майер - Гостья

— Раз, два, три… — отсчитал он и повел меня в третий проход слева, мимо круглых входов, прикрытых чем-то вроде дверей: отрезами узорчатой материи или дверцами шкафов, кое-как прилаженными друг к другу. В одном из проемов, скособочившись над входом, стояли настоящие двери: одна створка деревянная, покрашенная красным, другая — серая, металлическая.

— …Семь. — Джеб остановился у невысокого проема. Уединенность этого жилища охраняла симпатичная ярко-зеленая ширма, которая вполне могла служить украшением изысканной гостиной. Шелк был расшит ветвями цветущих вишен. — Думаю, сгодится на время. Единственное более менее приличное место. Все равно эта комната несколько недель будет пустовать, а к тому времени, как она снова понадобится, придумаем для тебя что-нибудь получше.

Он отодвинул ширму, и нас озарил приветливый свет — ярче, чем в коридоре.

Комната вызвала во мне странное головокружение — вероятно, из-за того, что при всей ее тесноте стены словно взмывали ввысь. Я словно очутилась в какой-то башне или на дне глубокой шахты. Нет, мне не доводилось посещать подобные места, но именно эти сравнения пришли Мелани на ум. Высокий потолок покрывали многочисленные трещины, которые закручивались и переплетались, подобно стебелькам света. Выглядело это весьма ненадежным, даже опасным, однако Джеб не выказывал страха и уверенно шагнул внутрь.

На полу, занимая почти все пространство (с каждой из трех сторон оставалось примерно по ярду), лежал двуспальный матрас. Две подушки и два одеяла постелены по отдельности, каждое — на своей половине матраса. Создавалось впечатление, что здесь живут двое. Толстая деревянная планка — что-то вроде ручки грабель — горизонтально крепилась вдоль дальней стены на высоте плеч, в отверстиях, которыми был усеян напоминавший швейцарский сыр камень. На этой вешалке висело несколько футболок и две пары джинсов. Деревянный стул занимал углубление в стене, а под ним лежала стопка потрепанных книг в бумажных обложках.

— Кто? — шепотом спросила я Джеба. Здесь все настолько пропиталось духом прежнего обитателя, что, казалось, кто-то стоит рядом.

— Один из ребят, он ушел в поход с остальными. Так что комната, считай, незанята. Вернется он нескоро, а к тому времени мы тебе что-нибудь подыщем.

Мне это не понравилось — не сама комната, а мысль, что придется тут остаться. Несмотря на простоту обстановки, тут явно ощущалось присутствие владельца. Вряд ли ему понравится, что меня заселили в его комнату. Он будет вне себя.

Джеб словно угадывал мои мысли, а может, ему и угадывать не приходилось — у меня на лице и так все было написано.

— Ну-ну, — сказал он. — Не переживай. Тут я хозяин, и это одна из гостевых комнат в моем доме. Я сам решаю, кого считать своим гостем. Сейчас ты у меня в гостях, и я отдаю это место тебе.

Мне это по-прежнему не нравилось, но Джеба расстраивать не хотелось. Я дала себе слово, что ничего здесь не трону, даже если для этого придется спать на полу.

— Ну что, пошли дальше? Запомни: третий коридор слева, седьмая дверь.

— С зеленой ширмой, — добавила я.

— Вот именно.

Джеб повел меня обратно, через просторное помещение с огородом, по периметру вдоль стены, на другую сторону, в самый большой туннель. Мы снова прошли мимо поливальщиков. Они застыли и повернулись к нам, словно опасаясь стоять ко мне спиной.

Туннель был хорошо освещен: яркие расщелины в потолке вряд ли имели естественное происхождение — слишком уж часто они встречались.

— Теперь мы еще ближе к поверхности. Здесь суше, но и жарче.

Действительно, из парилки мы словно попали в жаровню. Воздух здесь был не такой спертый и душный. На языке чувствовался вкус пустынной пыли.

Впереди зазвучали новые голоса. Я попыталась успокоиться. Раз уж Джеб настаивает на том, чтобы ко мне относились как… как к человеку, как к желанному гостю, придется к этому привыкнуть. Надо перебарывать приступы тошноты. И все равно к горлу подкатил комок.

— Кухня — сюда, — сказал Джеб.

Поначалу мне показалось, что мы попали в другой туннель, заполненный людьми. Я вжалась в стену, стараясь держаться подальше.

Кухня представляла собой длинный коридор с высоким сводом, почти как в моем новом жилище. Яркий свет обжигал. В потолке вместо узких расщелин в толще камня зияли огромные круглые дыры.

— Готовить приходится по ночам — из-за дыма, а в дневное время мы используем это помещение в качестве столовой.

Разговоры резко оборвались, и все присутствующие услышали слова Джеба. Я попыталась спрятаться за его спиной, но он спокойно направился дальше.

Наше появление прервало завтрак — или обед.

Люди — человек двадцать — сидели, теснясь друг к другу. Ничего похожего на большую пещеру. Мне хотелось уткнуться взглядом в пол, но я не могла удержаться и украдкой оглядывала комнату. На всякий случай. Мое тело напряглось, готовясь пуститься в бегство, хотя… куда мне было бежать?

По обеим сторонам прохода тянулись длинные каменные насыпи из кусков вулканической породы, с прожилками из более светлого вещества — цемента? — который виднелся в местах стыков и скреплял их вместе. Сверху насыпи перекрывали плиты из другого камня: ровные, буроватого оттенка, залитые все тем же светло-серым составом. В итоге получилась довольно ровная поверхность, напоминавшая длинную стойку или стол. Было очевидно, что эти сооружения используются и в том, и в ином качестве. На них-то и сидели или стояли за ними, как за стойкой. Наше появление застало едоков врасплох, они замерли, даже ломти хлеба не донесли от стола к разинутым ртам. Все потрясенно наблюдали, как Джеб продолжает свою маленькую экскурсию.

Некоторые из присутствующих были мне знакомы: Шэрон, Мэгги и доктор сидели в ближайшей ко мне группке. Тетя и кузина Мелани сверлили Джеба злобными взглядами. Меня вдруг охватило странное, но невероятно отчетливое чувство: даже если бы я в тот миг встала на голову и во весь голос затянула песни из воспоминаний Мелани, мои родственницы все равно не удосужились бы даже мельком взглянуть в мою сторону. Доктор, наоборот, разглядывал меня с неприкрытым и почти дружелюбным любопытством, от которого меня до мозга костей пробрал леденящий холод.

В дальнем конце похожего на коридор помещения я приметила высокого мужчину с черными как вороново крыло волосами. Мое сердце оборвалось. Я-то думала, что Джаред возьмет с собой враждебно настроенных братцев, облегчив тем самым задачу Джеба: пусть маленький, но шанс, что я выживу. Впрочем, это был младший из братьев, Иен — он с запозданием, но все-таки проявил хоть какие-то признаки раскаяния. Если бы вместо него остался Кайл, все оказалось бы гораздо хуже. Однако это служило слабым утешением, и мое сердце по-прежнему бешено колотилось.