Кирилл Захаров - Дорога в Ад

Плохо помню, как я шла или ползла. Это состояние напоминало опьянение.

— Очищение…

— Смой грехи…

Нельзя их слушать…

Так я оказалась на лестнице. Я пришла в себя и заметила, что ноги до сих пор подкашиваются, а я облокачиваюсь всем своим телом на стену. Воспоминания были нечёткими, но в глазах больше не было тумана, а в голове голосов. Я глубоко вздохнула и оглядела проход: всё это напоминало подвал. Давно обшарпанные бетонные стены, старая лестница и полутемень. Я, покачиваясь, пошла вниз. Лестница оказалась недолгой. Я действительно спустилась в какое-то подобие подвала. Сквозь ржавый сумрак мне навстречу сочился свет. Я шла на него, пробегая вечные проходы и стены.

Ужас пришёл мгновенно, как только я ступила на порог светлой комнаты. Первое, что бросилось в глаза — это фонарь, обычный простой, электрический фонарь, но странно, что он был первым. В середине комнаты стоял стол, на нём — трупы. Все они были перерублены в фарш, и лишь изрубленное тело Никиты я смогла различить. Кругом валялись ошмётки человеческих тел, если быть точнее, мяса.

От ужаса я не могла пошевелиться. Я не чувствовала вони. Я чувствовала страх. Самый большой, наверное, за всё это время. Я не знаю кто, зачем, но он делал из людей отбивные. Столько крови… мяса… Я опомнилась, когда услышала шаги, которые слышались из прохода напротив меня. Я хотела было бежать назад, но лишь увидела очередную решётку, перегородившую проход.

Новый приступ паники стал осторожно, но уверенно обволакивать всё тело и разум. Мне не хотелось делить участь всех тех, кто лежал расчленёнными на столе. Шаги, тем временем, приближались. Чувство самосохранения сыграло за меня главную роль, и я тут же додумавшись, рванула под стол, который был достаточно большим, чтобы меня нельзя было под ним заметить.

В эту же минуту в комнату кто-то вошёл. Этот жёлтый фартук, обляпанный кровью, я тут же узнала. Это существо волокло за собой тело Максима, залитое кровью. Оно бросило тело на стол и сделало пару сильных ударов топором. Я зажала рот и молча чувствовала, как из глаз ручьём текут слёзы. Он делал из Максима очередной фарш, и с каждым ударом я вздрагивала. Это было невозможно терпеть. Я чувствовала, что вот-вот прямо сейчас впаду в истерику, и только осознавание того, что я также могу и оказаться на столе рядом с остальными, держало меня.

Не помню, сколько это всё длилось, но, наконец, палач закончил разделку, бросил конечности просто в угол, развернулся и пошёл обратно к выходу, волоча за собой громадный топор. Как только шаги стихли, я упала на пол и зарыдала во весь голос, прижимая руку ко рту, чтобы, на всякий случай, не выдать себя. Со мной осталась тишина и ужасная вонь, которую только сейчас я стала замечать. Впереди из-под стола виднелся тёмный ход, куда ушёл палач. Я взглянула на другой выход, который по-прежнему был закрыт решёткой. Как он не заметил этого? Ведь то, что ход перекрыт должно означать, что кто-то вошёл? Что ж, я рада, что он ничего не заметил. Теперь нужно бежать, но куда? Идти вслед за ним мне не очень хотелось, но другого варианта я не видела.

Погрузившись в такие раздумья, я пришла в себя, перестала биться в истерике и вылезла из-под стола. Возможно, тут есть какой-то секреный ход, но куча мяса из человеческих тел и вони не дадут мне здесь надолго задержаться.

Я сделала пару шагов на выход и увидела тёмный коридор. Осторожными шагами я стала двигаться вперёд, стараясь не думать, что будет, если палач вернётся. В любом случае, я умру без каких-либо мучений. Надеюсь…

Коридор сворачивал метров через сто и выводил меня на очередную лестницу, которая спускалась вниз. Войдя в азарт, я мигом преодолела её, выход и оказалась на небольшой площадке с семью простыми деревянными дверями. В какую из них вошёл палач? Уж не знаю, видать, придётся играть на удачу. Но план мой оборвался: ни первая, ни вторая, ни третья дверь не открылась. Единственной не запертой оказалась пятая, куда, по всей видимости, мне идти и приходилось. Ну что ж, делать мне всё равно ничего другого не остаётся, так что придётся узнать, куда эта дверь меня приведёт.

Я вошла в полутёмную комнату, свет в которую поступал из решёток наверху. Что-то тут не так… Я оглянулась назад. Да, было так, как я и думала: все семь дверей вели в эту комнату, но почему шесть из них были заперты мне не приходило на ум. Пол был изрисован кровавыми следами и рисунками, иногда это были просто лужи. С каждым шагом мне всё хотелось быстрее повернуть назад, но я шла, понимая, что отступать некуда. В этой комнате слышалось какое-то постукивание сверху, со стороны решётки, а также различались звуки капания. Я чувствовала напряжение обстановки.

— Пшшшх, — вдруг, прозвучал звук, заставивший меня побледнеть с ног до головы.

А ведь, чем дальше, тем страшнее. Идти одной совсем не весело… Где же мажор, что с ним случилось? Я только сейчас вспомнила о нём, но толку это никакого не дало. Он куда-то пропал в том коридоре. Только вот куда?

— Пшшшх, — и в очередной раз я вздрогнула.

Впереди была деревянная дверь, на которой было коряво написано кровью: 1,3.

— Одна третья. Что это значит? — шёпотом я спросила сама у себя.

Дрожащей рукой я коснулась ручки и потянула дверь на себя. Встретил меня сумрак и приторный запах. В животе неприятно заурчало и я поняла, что меня сейчас точно стошнит: в комнате по бокам на цепях висели туши людей, ободранные до мяса. Я приложила руку ко рту, но не от ужаса, а чтобы от этого запаха и зрелища меня не вырвало. Кругом валялись куски мяса, органы, а также всё было залито кровью.

«Поскрее уйти отсюда, поскорее уйти отсюда», — крутилось в голове. Я шла так быстро, как могла, но комната не кончалась. Туш было предостаточно, все они слегка покачивались, видать, от сквозняка.

Тело начинало неметь и я понимала, что ещё чуть-чуть и я грохнусь в обморок. Надо закрыть глаза и вдохнуть всей грудью, но от запаха, который царит здесь, мне станет только хуже. Но хуже мне становилось уже, вот секунда и я точно грохнусь на пол без сознания… Нельзя… Нельзя… Нель…

Я уже почти отключалась, когда прямо из-за одной из туш на меня вылетел какой-то силуэт. Я даже не успела заорать, а только выпустила какой-то писк от ужаса и слабости.

Силуэтом оказался Лёша, который был бледным, как снег и очень испуганным. Глаза были выпячены от страха, руки и губы тряслись. Он смотрел на меня и пытался, что-то сказать, но не выходило.

— Боже, ты меня напугал! Что случилось, где все?

— Их… их… забрали… — выронил робко он.

— Тсс… спокойно, всё впорядке, — погладила я его по плечам, — кто забрал, куда забрали?

— Де… демоны… — выдохнул он.

По спине пробежал неприятный холодок, желудок засосало от страха. Я даже представить не могла себе такую картину, да и представлять не хотела, но от этой мысли паника уже начинала мной овладевать.