Александр Варго - Камень

Женя насупилась:

– В общем, странное и очень печальное место. Из него видна только очень похожая на вершину Этны поверхность, и лично я ощутила себя обречённой на бесконечную экскурсию. Странно, но с каждым мгновением нахождения там всё меньше хочется вернуться в привычный мир – возможно, таким образом идёт подготовка к встрече со следующим этапом после смерти, хотя при мне никого и никуда не забирали. В разговорах никакой необходимости не было, и какая-то пелена молчания казалась вполне правильной в таком месте. Ну, словно неуместно громко разговаривать в библиотеке. При этом я словно знала каждого из этих людей очень хорошо. Необычные ощущения. Представляете – встречаете кого-то незнакомого и, начав разговор, неожиданно ярко вспоминаете множество моментов, с ним связанных, словно вы дружили чуть ли не с детских лет. Но в этом нет и ничего доброго. Не знаю даже, как назвать собственные воспоминания без себя? Трудный вопрос, во всяком случае, теперь я ощущаю, как будто вырвалась из жуткого бесконечного кошмара, и мне мерещатся где-то вдали его страшные отголоски. Хотя там всё представляется несколько по-другому.

– И что же случилось, когда я взял камень? – Я приподнял булыжник и покрутил его в пальцах.

– Думаю, это произошло как раз тогда, когда меня что-то неожиданно резко дёрнуло и потащило сквозь кокон. Я знала, что пройти черту тени Трюфельного холма невозможно, но вдруг мне показалось, что в этом нет теперь никаких трудностей. С невероятной скоростью я промчалась через кратер, потом бессвязно мелькали какие-то дома, деревья, вроде бы трасса – наверное, так чувствовал бы себя лётчик, летящий очень низко на сверхзвуковом самолёте. В общем, какие-то отдельные кадры, а всё остальное было неясно размытым. При этом отсутствовало и ощущение какого-то дискомфорта – как будто я просто стояла среди множества больших экранов, на которых транслируется не пойми что. Затем всё мгновенно стало чётким, и я увидела тебя, потом Люду и наступающих Бориса с Верой Павловной. А остальное вы уже знаете.

– Да уж. А что было после нашего ухода? – Людмила неуверенно улыбнулась и подрагивающими пальцами достала сигарету.

– Борис стоял в стороне, а наши с Верой Павловной силы были примерно равны. Я сдерживала, она хотела добраться до вас. А потом я на мгновение оказалась в лесу и видела, как вы уезжаете. Снова вернувшись, я обнаружила, что всё успокоилось и нежити просто стоят рядом с туалетом, не проявляя никакой агрессии. Тогда я помчалась к вам и опять успела в самый раз.

– В общем, у нас сегодня удачный день, – вздохнул я и, вспомнив о Норде, который успел затихнуть, спросил: – Кстати, а в этой тени Трюфельного холма ты не видела собак или кошек?

– Нет, думаю, с ними какая-то другая история. Наверное, именно поэтому твой четвероногий друг вернулся точно таким же, как и был. А вот люди – нет.

– Так я его всё-таки ранила? – Людмила подалась вперёд и громко чихнула два раза подряд.

– Будь здорова. Да, слегка. Теперь Борис стал просто человеком, но лишь внешне похожим на моего брата. Не забывайте об этом! На самом деле духа Бориса уже не было в тени Трюфельного холма, как и Веры Павловны. В этом и состоит ирония – мы всё сделали правильно, но не учли, что они уже могли отправиться куда-то дальше.

– То есть ты имеешь в виду, что если бы они находились там, то воскресли бы точно такими же?

Я задумался и почувствовал себя неприятно.

– Да, а что?

– Получается, что они заранее об этом знали, но не предупредили, когда ещё были с нами духами? Ну, о том, что за их воскрешение вам придётся расплатиться собственной жизнью. Или не понимали? Что-то я не разберу…

– Нет, здесь случилось другое. Мы вызвали их из какого-то другого места, о чём они не знали. Но Трюфельный холм манипулирует только теми, кто бродит в его тени, и, если происходит так, как случилось, то нечто тёмное оттуда, что обычно скользит лишь лёгкой рябью по камням, выходит и вселяется в плоть. То есть тела получились тех, кого воскресили, потому что там лежат камни, но оно не позволяет увидеть, что дух стал совершенно другим. Надеюсь, я смогла достаточно точно выразиться?

– Да, суть понятна. Иными словами, это действительно некие чудища, лишь внешне похожие на Бориса и Веру Павловну? Однако, даже если они продолжали бы находиться в тени Трюфельного холма, получается, в любом случае требуется пожертвовать своей жизнью ради любимого человека? – спросил я, а Людмила нахмурилась.

А где-то глубоко внутри мы оба, несомненно, что-то почувствовали. Будущее? Позже, оглядываясь назад, мне останется сказать только «да».

– Именно так. Но сейчас совсем другое дело. Забрав второй камень, мы можем сделать обоих не такими страшными монстрами, а простыми смертными со всеми вытекающими последствиями. И стоит уничтожить плоть, как духи вернутся снова на Трюфельный холм и станут его прежней тёмной частью.

Женя посерьёзнела:

– Насколько я сегодня видела вас обоих в деле, с этим тоже особенных проблем не будет.

– Трудно сказать, всё зависит от многих обстоятельств…

Я подбросил на ладони камень и поинтересовался тем, что, на мой взгляд, определяло сейчас очень многое:

– Скажи, а в чём твой интерес нам помогать?

– Очень даже простой и очевидный. Сначала мы вернём из тени Наташу, а потом, я очень верю, вы согласитесь помочь нам вернуться в этот мир – снова стать живыми. Ведь, будучи смертными, Борис и Вера Павловна отлично подойдут для того, чтобы не просто вернуться духом туда, куда следует, но и обменяться взятой у нас плотью.

– То есть ты думаешь, что мы повторим уже сделанное, как-то принудив подойти к Трюфельному холму эту нежить?

– Всё так. Нам больше не на кого надеяться.

– Но нужен кто-то третий, не так ли? Такой же, как вы, чтобы увидеть холм?

– Ну, да. Не хватает лишь одного из нас. Но он может и не заходить туда… – нетерпеливо кивнула Женя, словно речь шла о каком-то пустяке.

Я открыл было рот, раздираемый желанием сказать, что больше ни с кем подобного проделывать не собираюсь, когда вспомнил об Ольге. В самом деле, вот кто безвинно пострадал, был моим самым близким другом, а теперь можно всё вернуть. Загвоздка, конечно, заключалась в том, что я понятия не имел – куда отвезли её тело, да и где-нибудь светиться мне было очень нежелательно. Однако сама по себе идея казалась очень правильной и даже очевидной. В самом деле, справедливо всё вернуть на свои места, если, конечно, верить Жене на слово. Она и Наташа снова оживут, как и Ольга, а Норд останется со мной. Получается, я единственный, кто окажется от всей этой истории в самом большом плюсе, что меня вполне устраивало. Хотя, разумеется, нужен был ещё кто-то живой, кроме Бориса и Веры Павловны, – об этом надо обязательно подумать. В самом деле, здесь недолго начать рассуждать, как какой-нибудь маньяк, прикидывая – кого уместнее лишить жизни для собственной цели. Однако, с другой стороны, Женя может сейчас нам лгать. Что тогда? Вполне возможно, воскресшие девушки превратятся в подобных или каких-то ещё похлеще чудовищ. Как же поступить разумно и правильно?