Part 1

В подъезде было тихо. В ночь на понедельник жители благополучного дома предпочитали лечь спать пораньше. Спала и консьержка. Окошки ее помещения были занавешены, свет погашен. Тихий сдержанный выдох Георгия посреди этой тишины показался непривычно громким, а звук расстегиваемой молнии на кожаной куртке — святотатством. Он постоял перед первой ступенькой лестницы, жмурясь на свет исправно работающих люминесцентных ламп, потом посмотрел на часы. «00:06,» — услужливо подсказало ударопрочное японское устройство, ладно сидящее на запястье.

— Дома, — шепотом произнес Георгий.

Он устало повел плечами, поморщился, положил правую ладонь на левое плечо и аккуратно размял его. Потом он покрутил головой, хрустя шейными позвонками, и пошел по лестничному пролету вверх к лифту. Лифт стоял на первом этаже и с готовностью распахнул свои двери навстречу человеку, которого сутки не было дома. На десятом этаже лифт выпустил Георгия на лестничную клетку. Железная дверь, опознав привычный ключ, пропустила его дальше, в коридор, из которого в сонные квартиры вели четыре добротные бронированные двери, обитые кожзаменителем успокаивающих глаз цветов. Особенно радовала взор дверь с номером 38. За этой дверью в спальне уютной двушки спала Света. Дверь в спальню была открыта, и свет из коридора падал на лицо спящей женщины. Она забеспокоилась во сне и приоткрыла глаза. Георгий быстро скинул кроссовки и закрыл за собой входную дверь. Он подошел к спальне и встал на пороге.

— Пришел наконец? — сквозь сон спросила Света. — Я тебя не дождалась…

— Пришел, — ответил Георгий. — Ты спи. Я чаю попью, и спать.

— Угу, — ответила она и перевернулась на другой бок.

Георгий закрыл дверь в спальню и не раздеваясь прошел на кухню. Он включил свет и нажал на кнопку электрического чайника. Тот сразу сыто заворчал. Воды в нем было немного, да и Света, видимо, пила чай совсем недавно. Георгий достал из кухонного гарнитура пузатую стеклянную банку с элитным зеленым чаем, отвинтил крышку и привычно понюхал аромат любимого напитка. Чайник вскипел и отключился с тихим треньканьем. Георгий высыпал несколько скрученных в шарики чайных листьев в небольшой заварочный чайник, сбросил прямо на пол свою куртку и сел на табуретку ждать, когда вода в чайнике немного остынет. Потом он снова не без труда поднялся, залил в заварочный чайник подостывший кипяток и сел обратно на табуретку. Поджидая, пока заварится чай, Георгий подтянул к себе ногой куртку, нагнулся и достал из нее мобильник. Вздохнув, отбил смс-ку: «Я 137. Дома. Живите».

— Живите, — прошептал он.

Минуты две он вертел в руках свою «раскладушку» и все-таки решил ее не выключать, положил ее на стол, налил себе чай в маленькую керамическую пиалку и с удовольствием стал пить. Допив первую порцию, сразу налил себе вторую.

— Здорово, — так же шепотом констатировал он.

Сил не было никаких. Он покосился на чайник, вздохнул, встал, подобрал с пола куртку и двинулся к посудомоечной машине.

Он проснулся в приятной полутьме зашторенной спальни далеко за полдень. Сладко потянувшись, он рывком сел, откидывая одеяло. Свесив ноги с кровати, он долго шарил взглядом по полу, пытаясь найти свои тапочки. Тапочек нигде не было. Георгий пошел через коридор и залу на кухню босиком. В окна светило солнце. Ясный осенний день был в самом разгаре. Термометр уверенно показывал +17°С. Включив электрический чайник, Георгий сел на табуретку поближе к окну, рассматривая сквозь стеклопакет суетящуюся внизу улицу. Потом он встал, снял с полки два пакетика с развесным черным чаем и долго смотрел на знакомые этикетки, выбирая между двух сортов. Остановившись на «Купеческом», он достал заварочный чайник, разобрал хитрую конструкцию и, когда чайник вскипятил воду и отключился, он сначала обдал стеклянную колбу и подвесную сеточку кипятком, потом собрал чайник обратно, всыпал в сеточку чай, залил кипяток в чайник и приладил на место поршень и крышку. Он какое-то время не без удовольствия разглядывал результат своих манипуляций, затем долил в электрический чайник воды и снова включил его.

— Вот так, — сказал он и вышел из кухни.

Проекционные часы высвечивали на стене время: «14:23». Георгий пожал плечами и отправился в санузел. Справив естественные надобности, он встал под душ и долго стоял под горячими струями воды. Он вымыл голову, не выходя из-под душа, почистил зубы и лишь затем с сожалением перекрыл воду. Растершись полотенцем, он провел ладонью по запотевшему зеркалу и некоторое время с сомнением разглядывал свое лицо. Решив не бриться, он отправился одеваться. Надев домашние джинсы и футболку, он застелил кровать и вернулся на кухню. Дважды перелив заварку из чайника в свою любимую трехсотграммовую чашку и обратно, он снова включил электрический чайник и занялся приготовлением яичницы.

Когда он закончил завтрак, заложил грязную посуду в посудомойку и включил ее, часы в зале показывали 15:20. В этот момент очень кстати нашлись тапочки, которые он вчера так и не надел. Теперь можно было спуститься вниз за газетами. Вернувшись в квартиру с прессой под мышкой, Георгий включил телевизор и улегся перед ним на диван, перелистывая страницы «Известий», «Коммерсанта» и «Комсомольской правды». В 16:00 он отложил газеты, зевнул и переключил телевизор на «НТВ» посмотреть новости. После окончания выпуска отправился к компьютерному столику порыться в Интернете. Через полчаса это занятие ему наскучило. Только тут он обратил внимание на блок автоответчика, присоединенный к телефону. Вместо привычного нуля, индикатор сообщений демонстрировал единичку. Слегка приподняв брови, Георгий вдавил кнопку воспроизведения. Сообщение оказалось внутренним. Его оставила, уходя на работу, Света.

«Доброе утро, Геша, — начитала она на чип. — Я умчалась в офис. Выспался? Я соскучилась, мачо, ты бы знал, как. Неужели ты не можешь, наконец, найти себе нормальную работу? А то работаешь свои сутки, как… Ладно. Надеюсь, ты будешь дома, когда я вернусь. Как всегда, постараюсь не позже девяти. Купи вина, что ли… И подумай, что заказать на ужин. Поцеловала.»

— Светик, Светик… — в пространство произнес Георгий. — Работать ты будешь до семи, а потом пойдешь в спортклуб. Будешь делать упругим свое и так безупречное тело. На кой я, пацан, тебе нужен? В твои тридцать два…

В свои тридцать два Света, по мнению Георгия, могла бы при своих внешних данных и интеллекте найти себе… Ну, во всяком случае, не молодого шалопая двадцати четырех лет от роду, непонятно чем занятого, со стороны глядя, ленивого, пусть и неплохо упакованного. Могла бы… Идеальная жена была бы разумному бизнесмену или профессору. Так нет же — год живет с Георгием. Или она из тех женщин, которых после тридцати тянет исключительно на молоденьких? Можно было бы сказать, что она непохожа на таких женщин, если бы знать, что значит быть похожей на таких женщин и вообще, какие они, такие женщины. Ей так удобно? Приходилось признать, что более всего удобно это было ему.