Стивен Кинг - Противостояние. Том II

— Чьей власти? — немедленно отреагировал Глен.

Берлсон глянул на него с презрением… но к презрению примешивалось еще кое-что.

— Вы знаете, от имени кого я говорю.

— Тогда назови его.

Берлсон молчал.

— Ты боишься? — спросил сто Глен. Он оглядел всех восьмерых. — Вы так боитесь его, что не смеете произнести его имя ? Очень хорошо, я скажу его за вас. Его имя — Рэндалл Флагг, он также известен как темный человек, как высокий парень, как Праздный Гуляка. Разве кое-кто из вас не называет его так? — Его голос поднялся на высокую и ясную октаву ярости. Некоторые из стоящих мужчин тревожно переглянулись, а Берлсон отступил на шаг. — Зовите его Вельзевул, поскольку и это его имя. Зовите его Ньярлахотеп, и Ахаз, и Астарот. Зовите его Р’елах, и Сети, и Анубис. Имя ему — легион, и он — исчадие ада, а вы, мужики, лижете ему жопу. — Его голос вновь упал до тона дружеской беседы; он обезоруживающе улыбнулся. — Я просто подумал, что нам стоит поставить все на свои места.

— Схватите их, — сказал Берлсон. — Схватите всех и пристрелите первого, кто шевельнется.

В течение одной непостижимой секунды никто не двинулся с места, и Ларри подумал: «Они не сделают этого, они так же боятся нас, как мы их, даже больше, хотя у них у всех пистолеты…»

Он взглянул на Берлсона и сказал:

— Кого дурачишь, ты, гондон малорослый? Мы хотим попасть к вам. Мы за тем и пришли.

И люди Флагга пришли в движение, словно это Ларри им приказал. Его с Ральфом засунули в кузов одной машины, Глена — в кузов другой. Они очутились за стальной решеткой. Ручек с внутренней стороны дверец не было.

«Мы арестованы», — подумал Ларри. Он обнаружил, что эта мысль восхитила его.

Четверо уселись спереди. Патрульная машина дала задний ход, развернулась и покатила на запад. Ральф вздохнул.

— Боишься? — тихим голосом спросил его Ларри.

— Чтоб меня разорвало, если знаю. Даже не могу передать, как же здорово не тащиться на своих двоих.

Один из сидящих спереди сказал:

— Тот старик с длинным языком. Он — главный?

— Нет. Я.

— Как тебя зовут?

— Ларри Андервуд. Это — Ральф Брентнер. А тот — Глен Бейтман. — Он посмотрел в заднее окошко. Вторая машина следовала за ними.

— Что случилось с четвертым парнем?

— Он сломал ногу. Нам пришлось оставить его.

— Тяжелый случай. Я — Барри Дорган. Служба безопасности Вегаса.

Ларри почувствовал, как абсурдный ответ «Рад познакомиться» едва не слетел с его губ, и чуть улыбнулся.

— Сколько нам ехать до Лас-Вегаса?

— Ну очень быстро гнать мы не можем из-за заторов на шоссе. Мы расчищаем их, но это дело долгое. Доберемся часов за пять.

— Ну и дела, — покачал головой Ральф. — Мы шли по дороге три недели, а тут пять часов — и мы там.

Дорган изловчился повернуться так, чтобы посмотреть на них.

— Я не понимаю, зачем вы шли пешком. Кстати, мне непонятно, зачем вы вообще пришли. Вы должны были знать, что кончится этим.

— Мы были посланы, — сказал Ларри. — Я думаю, чтобы убить Флагга.

— На это у вас не много шансов, приятель. Ты и твои дружки едете прямиком в окружную тюрьму Лас-Вегаса. Не попадаешь фишкой на «иди» — не получаешь две сотни долларов. У него особый интерес к вам. Он знал, что вы идете. — Он помолчал. — Вам остается лишь надеяться, что он покончит с вами быстро. Но я не думаю, что он так сделает. В последнее время у него не очень-то хорошее настроение.

— Что так? — спросил Ларри.

Но Дорган, кажется, почувствовал, что сказал уже достаточно, а может, и слишком много. Он отвернулся, не ответив, и Ральф с Ларри уставились на проплывавшую за окном пустыню. Всего за три недели скорость превратилась для них в какое-то новшество.

На деле им понадобилось шесть часов, чтобы добраться до Вегаса. Он лежал посреди пустыни, как какой-то неправдоподобный самоцвет. На улицах было полно народу: рабочий день закончился, и люди наслаждались прохладой раннего вечера на лужайках, скамейках и автобусных остановках или сидя на ступеньках недействующих свадебных часовен и ломбардов. Они выгибали шеи, провожая взглядом патрульные машины, а потом возвращались к прерванным разговорам.

Ларри задумчиво оглядывался вокруг. Электричество работало, улицы были чистыми, исчезли малейшие следы мародерства.

— Глен был прав, — сказал он. — Часы у него идут точно. Но все же сомневаюсь, таким ли способом следует налаживать часовой механизм. Ваши люди все выглядят так, словно у них нервишки не в порядке, Дорган.

Дорган не ответил.

Они подъехали к окружной тюрьме и, обогнув ее, припарковались у заднего входа на бетонной площадке. Когда Ларри вылез, морщась от затекших в машине мышц, он увидел, что Дорган держит две пары наручников.

— Эй, послушай, — сказал он, — что за ерунда на самом деле.

— Извини. Его приказ.

— На меня ни разу за всю жизнь не надевали наручники, — сказал Ральф. — До того как я женился, меня пару раз подбирали и кидали в вытрезвилку, но никогда в наручниках. — Ральф говорил медленно, его оклахомский акцент чувствовался все сильнее, и Ларри понял, что он в дикой ярости.

— У меня приказ, — сказал Дорган. — Не осложняй ситуацию.

— Приказ, — протянул Ральф. — Я знаю, кто отдает тебе приказы. Он убил моего друга Ника. Какого черта ты связался с этим адским отродьем? Ты кажешься хорошим парнем. — Он глядел на Доргана с таким гневно-вопрошающим выражением лица, что тот покачал головой и отвел глаза.

— Это моя работа, — сказал он, — и я ее выполняю. Вот тебе и весь сказ. Вытяните руки, или я прикажу кому-нибудь помочь вам.

Ларри вытянул руки, и Дорган сковал их наручниками.

— Кем ты был? — с любопытством спросил Ларри. — Раньше?

— Следователь второго ранга. Полиция Санта-Моники.

— И теперь ты с ним. Это… ты прости, что я так говорю, но это и впрямь смешно.

Глена Бейтмана вытолкали из машины, и он очутился рядом с ними.

— Зачем вы его толкаете? — со злостью осведомился Дорган.

— Если бы тебе шесть часов пришлось слушать чушь, которую нес этот парень, ты бы тоже стал его толкать, — ответил один из мужчин.

— Мне плевать, какой бред вам приходилось слушать, а руки распускать нечего. — Дорган взглянул на Ларри. — Почему это так смешно, что я с ним? Видишь ли, я служил полицейским десять лет до Капитана Скорохода. Я видел, что бывает, когда начинают командовать парни вроде тебя.

— Юноша, — дружелюбно сказал Глен, — твой опыт с несколькими избитыми малышами и жертвами наркомании не оправдывает твоего сотрудничества с монстром.

Уведите их, — ровным голосом произнес Дорган. — Отдельные камеры, разные отсеки.

— Я не думаю, что ты сумеешь жить с таким выбором, юноша, — сказал Глен. — Кажется, в тебе мало что от нациста.