Стивен Кинг - Противостояние.Том I

— Зачем тебе это знать? — лукаво спросил Ларри.

— Ты что, решил, что я зарюсь на твои денежки, Ларри? Подумай.

Ларри подумал и, к своему великому удивлению, понял, что у Уэйна Стаки нет нужды посягать на его доходы, да он никогда и не давал повода так считать. Как и большинство ребят, помогавших Ларри записывать альбом, он дрался за работу, но в отличие от многих из них Уэйн происходил из обеспеченной семьи, и у него были прекрасные отношения с родителями. Отец Уэйна владел половиной третьей по величине компании в стране по производству электронных игр. Семье Стаки принадлежал небольшой дворец в Белл-Эйре. Ларри совершенно обескуражила мысль, что его собственное, неожиданно свалившееся богатство, возможно, в глазах Уэйна значит не больше грозди бананов.

— Нет, я так и не думал, — хмуро пробурчал Ларри. — Извини. Просто, похоже, все прощелыги к западу от Лас-Вегаса…

— Так сколько, Ларри?

Ларри все-таки решился:

— В общей сложности семь штук.

— Тебе каждый месяц выплачивают проценты от сборов за сингл и раз в полгода — за альбом, так?

— Верно.

Уэйн кивнул:

— Подонки, они будут сохранять этот порядок, пока рак на горе не свистнет. Сигарету хочешь?

Ларри взял одну и, заслонив ее ладонью, прикурил.

— А ты знаешь, во сколько тебе обошлось это веселье?

— Конечно, — ответил Ларри.

— Дом ты снял не меньше чем за штуку.

— Точно.

На самом деле арендная плата составляла тысячу двести долларов плюс еще пятьсот в качестве залога за возможную порчу имущества. Он уже выплатил залог и половину месячной аренды, то есть всего тысячу сто баксов, и оставалось выплатить еще шестьсот.

— А сколько за наркотики? — продолжал свои вопросы Уэйн.

— Ну, старик, без них не обойтись. Это как сыр к крекерам «Риц»…

— Были марихуана и кокаин. Все же сколько?

— Чертовы наркоманы, — мрачно проговорил Ларри. — Пятьсот и пятьсот.

— И на второй день уже ничего не осталось.

— Скоты! — Ларри был поражен. — Сегодня утром, когда мы уходили, я заметил два косяка. Да, почти все извели, но…

— Парень, ты уже забыл старину Пирата? — И тут Уэйн вдруг заговорил, очень похоже пародируя манеру Ларри растягивать слова: — Запиши на мой счет, Дьюи. Набей потуже.

Ларри смотрел на Уэйна с нарастающим ужасом. Он помнил маленького крепкого парня, весьма своеобразно подстриженного по моде десяти-пятнадцатилетней давности (тогда эту стрижку окрестили патлатой), одетого в футболку с надписью ИИСУС ПРИДЕТ И ВСЕМ ПОКАЖЕТ. Парень, казалось, был так нафарширован наркотиками, что они чуть ли не вываливались у него из задницы. Ларри даже точно помнил, как говорил этому Дьюи Пирату, чтобы тот постоянно снабжал его «травкой», не давая затухнуть курительным трубкам, и включал это в его счет. Но ведь это было… да, это было много дней назад.

Уэйн заметил:

— Ты просто долгожданная находка для Дьюи Пирата.

— Сколько же я ему должен?

— За «травку» мало. Она дешевая. Всего-то двенадцать сотен. А вот за кокаин — восемь штук.

На мгновение Ларри показалось, что его сейчас стошнит. Он остолбенело уставился на Уэйна. Потом попытался заговорить, но смог выдавить из себя только:

— Девяносто два стольника?

— Инфляция, парень, — сказал Уэйн. — Мне продолжать?

Ларри этого не хотелось, но он кивнул.

— Наверху стоял цветной телевизор. Кто-то запустил в него стулом. Думаю, на починку уйдет сотни три. Деревянные панели вдоль лестницы разбиты в щепки. Четыре сотни. И то если повезет. Позавчера разбили окно из цветного стекла, выходящее на пляж. Еще три сотни. Ковер в гостиной безнадежно испорчен следами от сигарет, пива, виски. Четыре сотни. Я справлялся в винной лавке. Они довольны твоим счетом не меньше Пирата. Шесть сотен.

— Шесть сотен за выпивку? — прошептал Ларри. От ужаса у него перехватило горло.

— Скажи еще спасибо, что большинство из них дули только пиво и вино. И еще в продовольственном магазине на твой счет записано четыреста баксов — в основном за пиццу, чипсы, гамбургеры и тому подобное дерьмо. Но хуже всего в этой истории — героин. Очень скоро сюда явятся фараоны. Ищейки. Из-за нарушения общественного спокойствия. А в твоем доме нашли приют четыре-пять проходимцев, завязанных с героином, и три-четыре унции этого зелья из Мексики.

— Что, и это на моем счету? — хрипло спросил Ларри.

— Нет, Пират не связывается с героином. Это уже попахивает серьезной статьей, а Пират — не любитель тюремных колодок. Но если сюда сунется полиция, готов поспорить, эту отраву запишут на твой счет.

— Но я не знал…

— Да, ни дать ни взять — невинный младенец.

— Но…

— На сегодняшний день цена этого скромного праздника жизни перевалила за двенадцать тысяч долларов, — констатировал Уэйн. — А ты еще пошел и отхватил этот «датсун зед»… Сколько ты за него выложил?

— Две с половиной тысячи, — отрешенно проговорил Ларри. Он чуть не плакал.

— И сколько же у тебя осталось до следующего гонорара из «Коламбии»? Пара тысяч?

— Да, около того. — Ларри не осмелился признаться Уэйну, что денег у него значительно меньше — где-то восемьсот долларов, поровну чеками и наличными.

— Ларри, выслушай меня внимательно. Ты не заслуживаешь, чтобы я повторял одно и то же дважды. Люди всегда ждут развлечений. В этом мире только две вещи постоянны — вечное надувательство и вечный кутеж. Эти твари слетаются, как птицы на жуков, паразитирующих на теле какого-нибудь животного. Сегодня они облепили тебя. Стряхни их с себя, пусть убираются восвояси.

Ларри подумал о многочисленных людях, толкущихся в его доме. В лучшем случае он знал лишь каждого третьего. Но при мысли о необходимости выставить всех этих незнакомцев за дверь у него застревал ком в горле. Он же потеряет их расположение. И тут в сознании всплыл образ Дьюи Пирата, набивающего курительные трубки, вынимающего из заднего кармана записную книжку и заносящего новые цифры в самый конец длинного счета Ларри. Он явственно представил себе этого подонка, его патлатую стрижку и экстравагантную футболку.

Уэйн с невозмутимым видом наблюдал за душевными терзаниями Ларри, разрывающегося между двумя видениями.

— Старик, я, наверное, кажусь последним говнюком, — наконец вымолвил Ларри, презирая себя за это проявление слабости и отчаяния.

— Да, они наградят тебя еще и не такими словами. Они будут говорить, что нужно ехать в Голливуд, добиваться настоящей славы, забыть старых друзей. Но они тебе не друзья, Ларри. Твои друзья видели, что происходило три дня назад, и ушли со сцены. Знаешь, вовсе не смешно смотреть на своего друга, который обоссался и даже не замечает этого.

— Зачем ты все это мне говоришь? — неожиданно взорвался Ларри. Он ужасно разозлился, услышав, что все настоящие, хорошие друзья покинули его. Теперь все их извинения при отъезде выглядели лживо. Барри Грег тогда отвел его в сторону и пытался поговорить, но Ларри, совершенно прибалдевший, только кивнул и снисходительно улыбнулся Барри. Неужели Грег хотел высказать ему те же упреки? Эта мысль вызвала в Ларри еще больший гаев и смятение.