Оксана Ветловская - Имперский маг

Я снял с пояса холщовый расшитый мешочек с рунами. Гиммлер следил за моими действиями покорно, но с неодобрением. Мои руны никогда не лгут, в отличие от астрологических выкладок Вульфа. Те, кто хотя бы раз располагал случаем в этом убедиться, боятся моих гаданий. По правде говоря, мне самому порой становится страшно от того, что у меня получается.

Я встряхнул мешочек: ясеневые пластинки внутри клацнули как зубы. Для гаданий я использую Старший Футарк, двадцать четыре знака, если не считать Чистую Руну, после недолгих колебаний всё же добавленную мной к ряду древних символов из-за явственного ощущения отсутствия некоего важного звена. Многие любители рун в «Аненэрбе» предпочитают оперировать восемнадцатизначным листовским «арманическим» строем, из-за того, что это якобы приближает их к арманам, древним германским жрецам, но я, по чести сказать, не доверяю ни модернизированному Футарку фон Листа, ни его же сказкам об арманах. Гиммлера это раздражает. Тем не менее именно мне он заказывал рунические амулеты для себя и для своей любимой дочери Гудрун.

— Только на ситуацию, — повторил Гиммлер.

Я улыбнулся и сунул руку в шершавую холщовую темноту. Пальцы слепо ткнулись в деревянные пластинки. Когда достаёшь руну, следует представить себя на месте того, на кого гадаешь; учитывая недавний ментальный сеанс, для меня это не составляло труда. Я на ощупь извлёк три руны и разложил в ряд справа налево лицевой стороной вниз.

Гиммлер нервно сцепил пальцы.

— Ну что же, — бодро сказал я, — давайте посмотрим, что у нас получается.

Он поднялся и перешёл ко мне, чтобы видеть руны в правильном положении: при гадании решающее значение имеет положение знаков — прямое или перевёрнутое.

Одну за другой я открыл руны.

— Да уж…

— Что? Что такое? Так плохо?

У меня даже не возникло желания насладиться его беспомощным взглядом.

— Ну, не катастрофически, конечно… но, скажем так, ничего хорошего.

Первой справа, той, что обозначает суть сложившейся ситуации, была перевёрнутая «Феу». Второй, той, что призвана дать совет о наилучшем образе действий, была тяжеловесная «Туризац», тоже перевёрнутая. Последней — и это было самое худшее, поскольку третья руна предсказывает дальнейшее развитие ситуации, — была Чистая Руна, непознаваемая Руна Одина.

— Да… — Я потёр подбородок, размышляя над тем, как подоходчивей донести до шефа то, что я видел в этих рунах. В сущности, Гиммлер и сам неплохо разбирается в сакральном значении древних знаков, правда, Вайстор в своё время порядком задурил ему голову.

— Что это значит? — Гиммлер нервничал. — Да скажите же наконец что-нибудь. Материальные проблемы? Может, имеются в виду бомбардировки городов? А третья что — руны отказываются поведать о будущем?

— Не спешите, всё по порядку. Хочу лишь сразу отметить, рейхсфюрер, что вот этого безобразия, — я постучал пальцем по столу рядом с Чистой Руной, — ещё пару месяцев назад и в помине не было. О чём это говорит, как вы думаете?

— Вы наглец, Альрих, — огрызнулся он. — Не забывайтесь.

Два месяца назад, как мне помнилось, расклад был не так уж плох. Была там руна «Тивац», настойчиво требовавшая от Гиммлера решительных действий… впрочем, что теперь говорить.

— Нынешняя ситуация двусмысленна, рейхсфюрер. Вероятно, вам кажется, что всё вокруг складывается лишь к вашей выгоде. Однако есть и другая сторона, далеко не столь блестящая. Пока вы её не видите, но в дальнейшем придётся столкнуться с большими затруднениями, напрямую вытекающими из сегодняшних благ.

— Уточните, — сухо сказал Гиммлер.

— Я не знаю, во что это воплотится. Это может быть какая-нибудь задача, с которой вы не справитесь, или, скажем, назначение на какой-нибудь пост, пребывание на котором поставит вас в крайне затруднительное положение… Наконец, это может быть чьё-нибудь доверие, которого лучше бы вам вовсе не было оказано.

Гиммлер задумался.

— Умеете же вы травить душу, Альрих… Что вы скажете про вторую руну? «Туризац» — это же врата. Врата куда?

— В данном случае никуда, рейхсфюрер. Это запертые врата, руна перевёрнута. Впрочем, эта руна не обрисовывает ситуацию, а даёт совет. Совет далеко не самый информативный, но какой уж есть. Размышляйте, анализируйте. Не упивайтесь мнимой значительностью вашего положения, за вашей силой сейчас кроется слабость. Не принимайте поспешных решений, не обманывайтесь относительно истинных мотивов ваших действий… Знаете, что мне не нравится: руна указывает на то, что в ближайшем будущем вы не сможете повлиять на ход текущих событий — что самым пренеприятным образом согласуется вот с этим, — я снова постучал ногтем рядом с Чистой Руной.

— Руны ничего не могут сказать о моём будущем?

Последнюю руну я склонен был расценивать скорее как знак того, что в жизнь моего начальника вмешались кармические силы, препятствовать которым, как известно, бесполезно, но решил пока не говорить об этом. Темы кармы лучше сейчас вообще не касаться. Не хватало Гиммлеру окончательно впасть в фатализм.

— Вероятно, по какой-то причине руны просто отказываются говорить. Возможно, вам сейчас просто не следует знать, что вас ожидает. Также возможно, что будущее не определено, и всё зависит от вас, — я сделал упор на последних словах, хотя к тому, что показывали руны, они не имели никакого отношения.

Гиммлер молчал: теперь его мучила неизвестность. Сейчас сам попросит, чтобы я погадал ему на судьбу.

— Вот что, меня все эти неясные намёки не устраивают. Давайте этот ваш знаменитый расклад.

— Расклад «Судьба»? — Я натянуто улыбнулся. Мне и самому хотелось знать, что его ждёт, а точность предсказаний напрямую зависит от присутствия и настроя человека, на которого гадают. Но в то же время я начинал жалеть, что затеял всё это: я надеялся, что поведанное рунами растормошит Гиммлера, как не раз бывало прежде, и не принял в расчёт того, что излишне пессимистичный расклад способен окончательно уничтожить его и без того слабое и недоразвитое намерение избавиться от Гитлера.

Я выложил на стол шесть рун и, чуть помедлив, одну за другой перевернул их лицевой стороной вверх. Расположение рун по форме напоминало крест. Читать их Следовало справа налево и снизу вверх: «Наутиц», «Туризац», «Уруц», «Маннац», «Эвац» — все перевёрнуты — и снова Чистая Руна. Отчасти этот расклад напоминал другой, двухмесячной давности, но кое-что переменилось, и далеко не в лучшую сторону.

— Хотел бы я знать, почему ваши руны постоянно пытаются обвинить меня в чём-то? — брюзгливо осведомился Гиммлер, хмуро разглядывая знаки. Вопрос был задан не без оснований: все шесть рун так или иначе указывали на внутреннее, скрытое в человеке зло.