Лорел Гамильтон - Цирк проклятых. Кафе лунатиков

— Сутки с момента травмы? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Вообще-то я бы сказала «с этой минуты», но пусть будет с момента травмы. Это просто ради осторожности.

— Осторожность — это мне нравится. — Ричард оттолкнулся от стены и подошел к нам. — Вызываюсь будить тебя каждый час.

— Ты со мной ехать не можешь, — сказала я.

— Я буду ждать у тебя дома.

— Да, и сегодня ночью машину не ведите, — сказала Лилиан. — Тоже предосторожность.

Ричард коснулся моей руки — только коснулся, не взял за руку. Приятно. Я не знала, что делать. Если я в конце концов скажу «нет», то флиртовать как-то нечестно. Уже от одного прикосновения его пальцев у меня побежало тепло вверх по руке. Вожделение, простое вожделение. А то мне не хочется.

— Я отгоню твой джип к тебе домой, если ты согласна. Стивен тебя отвезет в «Запретный плод».

— Я могу взять такси.

— Мне будет спокойнее, если тебя отвезет Стивен. Пожалуйста, — добавил он.

Это «пожалуйста» заставило меня улыбнуться.

— Ладно, пусть меня отвезет Стивен.

— Спасибо, — сказал Ричард.

— Всегда пожалуйста.

— Я бы посоветовала вам поехать прямо домой и отдохнуть, — сказала Лилиан.

— Не могу.

Она помрачнела.

— Хорошо, но отдохните, как только представится возможность. Если сотрясение есть, а вы будете его перехаживать, оно может дать осложнения. И вообще, даже если его нет, отдохнуть вам было бы полезнее, чем бегать, высунув язык.

— Слушаюсь, доктор! — улыбнулась я.

Она суть слышно фыркнула.

— Я знаю, насколько вам плевать на мои советы. Но знаете, что я вам скажу обоим? Если не хотите прислушиваться к здравому смыслу, так проваливайте.

Я слезла со стола, и Ричард не попытался мне помочь. Да, не зря мы смогли встречаться так долго. Минутное головокружение — и все стало, как должно быть.

У Лилиан был недовольный вид.

— Скажите, у вас головокружение уже слабее, чем было?

— Честное скаутское.

Она кивнула:

— Поверю вам на слово.

Нельзя сказать, что она было очень довольна, но она вышла, потрепав меня по плечу. Записей она не делала, не было ни карты, ни счета. Никаких следов, что я вообще здесь была, если не считать нескольких окровавленных ватных тампонов. Отличная организация.

По дороге сюда мне пришлось лечь в машине. Отсутствие необходимости суетиться вокруг голого мужчины или вести автомобиль само по себе сильно помогло. Мне действительно стало лучше, и это было отлично, поскольку мне предстояло сегодня предстать перед Жан-Клодом независимо от самочувствия. Интересно, даст ли мне Гретхен ночь отсрочки, раз уж отправила меня в больницу? Вряд ли.

Больше откладывать было нельзя. Пора ехать.

— Пора ехать, Ричард.

Он положил мне руки на плечи, и я не отодвинулась. Он повернул меня лицом к себе — я не сопротивлялась. У него стало очень серьезное лицо.

— Как бы я хотел поехать вместе с тобой!

— Мы это уже проходили.

— Да, я знаю. — Он отвернулся.

Я взяла его за подбородок и повернула к себе.

— Ричард, обещай мне: никакого героизма.

Слишком уж невинный у него был взгляд.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Врешь. Ты не можешь ждать снаружи. Тебе придется остаться здесь. Обещай мне.

Он уронил руки и шагнул назад, прислонился к столу, упираясь ладонями.

— Не могу я, чтобы ты одна ехала!

— Обещай мне, что будешь ждать здесь или у меня. Других вариантов нет, Ричард.

Он старательно отводил глаза. Я подошла к нему и тронула за руку. Она звенела от напряжения. Иномирной энергии не чувствовалось, но она пряталась где-то внутри и ждала.

— Ричард, посмотри на меня.

Он не поднял головы, и волосы его висели между нами, как шторы. Я запустила в них пальцы, ухватила горсть волос возле самой кожи и повернула его голову к себе, как за ручку. Глаза у него были темнее, чем просто карие. Что-то было за этими глазами, чего я не видела до прошлой ночи. Зверь поднимался оттуда, как морское чудовище сквозь темные воды.

Я сильнее сжала ладонь — не так, чтобы было больно, но чтобы привлечь его внимание. Он слегка охнул.

— Если ты, твою мать, начнешь проявлять свое дурацкое самцовое эго и полезешь меня спасать, я погибну! — Я притянула его лицо к себе, сжимая в горсти пряди его волос. — Если ты вмешаешься, это приведет к моей смерти. Ты понял?

Тьма в его глазах хотела сказать «нет», и я видела по его лицу, как он старается одолеть ее.

— Я понял, — сказал он наконец.

— Ты подождешь меня дома?

Он кивнул и поднял голову, высвобождая волосы из моей руки. Я хотела притянуть его к себе, поцеловать, и мы застыли оба в нерешительности. Он придвинулся, и мы соприкоснулись губами, глядя друг на друга через дюйм расстояния. Глаза его стали бездонными, и я всеми внутренностями ощутила зов его тела, как электрический удар.

Я отдернулась.

— Нет, не сейчас. Я все еще не знаю, какие у меня к тебе чувства.

— Твое тело знает, — ответил он.

— Если бы вожделение все решало, я давно была бы с Жан-Клодом.

Он вздрогнул, как от пощечины.

— Если ты действительно не собираешься больше со мной встречаться, то разговор с Жан-Клодом не нужен. Оно того не стоит.

Было видно, как я его ранила, а этого я как раз и не собиралась делать ни за что. Я положила ладонь ему на руку, на теплую, гладкую, настоящую кожу.

— Если я смогу выкрутиться и не говорить ему, я так и сделаю, но вряд ли Гретхен оставит мне такой выход. Кроме того, Жан-Клод сумеет учуять ложь. Ты сделал предложение, я сказала «да».

— Скажи ему, что ты передумала, Анита. Скажи, почему передумала, — ему это будет приятно. Скажи, что я для тебя недостаточно человек. — Он отодвинулся от моей руки. — Он это с удовольствием проглотит.

Голос у Ричарда был горестный и злой, и горечь в нем была такая твердая, хоть мосты из нее строй. Такого тона я у него никогда не слышала.

Этого я выдержать не могла. Подойдя сзади, я обвила его руками за талию, зарылась лицом ему в спину, прижалась щекой к ложбине между лопаток. Он попытался повернуться, но я сжала его крепче, и он застыл неподвижно в моих объятиях. Его руки легли мне на плечи, сперва осторожно, потом прижали их к его туловищу. По спине Ричарда прошла дрожь, из груди вырвался длинный прерывистый выдох.

Я повернула его лицом к себе. На щеках Ричарда блестели слезы. Господи ты Боже мой! Слезы — их я выдерживаю с трудом. Первое мое движение — обещать все что угодно, только перестань плакать.

— Не надо, — сказала я и тронула пальцем слезинку. Она повисла и задрожала на кончике пальца. — Не терзайся, Ричард, пожалуйста, прошу тебя.

— Я не могу снова стать человеком, Анита. — Голос его звучал очень обыденно. Если бы я не видела слез, то даже не подумала бы, что он плачет. — Ради тебя я бы стал им, если бы мог.