Лорел Гамильтон - Цирк проклятых. Кафе лунатиков

— Значит, вы ищете одичавшего Мастера вампиров?

— Ага. Знаете кого-нибудь?

Он рассмеялся. Все его лицо озарилось изнутри, будто зажгли свечу у него под кожей. На какой-то миг он стал так красив, что у меня стиснуло дыхание. Но это была не та красота, которой хочется коснуться. Я вспомнила бенгальского тигра в зоопарке. Он был так велик, что можно было бы проехаться на нем, как на пони. Мех у него был оранжевый, черный, желтоватый и перламутрово-белый. Глаза золотые. А лапы, шире моей раскрытой ладони, бегали, бегали, туда и назад, туда и назад, пока не протоптали дорожку на земле. Какой-то умник поставил решетку так близко к изгороди, удерживающей публику, что через нее можно было легко просунуть руку и коснуться тигра. Мне пришлось сжать руки в кулаки и засунуть их в карманы, чтобы подавить искушение потянуться сквозь решетку и погладить тигра. Он был так близко, красивый, дикий… соблазнительный.

Я обняла колени, прижав их к груди, и крепко сцепила руки. Тигр оторвал бы мне руку, и все же я в глубине души жалела, что его не потрогала. Я смотрела в лицо Жан-Клода, ощущала, как его смех гладит меня по спине, как бархат. Неужели какая-то часть моей души будет всю жизнь гадать, каково оно было бы, скажи я «да»? Может быть. Но я это переживу.

Он глядел на меня, и смех умирал в его глазах, как последний свет на закатном небе.

— О чем вы думаете, ma petite?

— Разве вы не можете читать мои мысли?

— Вы знаете, что не могу.

— Я о вас ничего не знаю, Жан-Клод, даже самой мелкой мелочи.

— Вы знаете обо мне больше, чем любой другой в этом городе.

— В том числе Ясмин?

Он опустил глаза, почти смущенный.

— Мы с ней очень старые друзья.

— Насколько старые?

Он встретил мой взгляд, но лицо его было пустым и непроницаемым.

— Достаточно.

— Это не ответ, — сказала я.

— Нет, — согласился он. — Это уход от ответа.

Значит, он не ответит на мой вопрос. Что здесь нового?

— А есть в городе другие вампиры в ранге Мастера, кроме вас, Малкольма и Ясмин?

Он покачал головой:

— Мне такие неизвестны.

— Что это должно значить? — нахмурилась я.

— Именно то, что я сказал.

— Вы — Мастер города. Разве вам не полагается знать?

— Сейчас у нас не совсем все в порядке, ma petite.

— Объясните.

Он пожал плечами, и даже в окровавленной сорочке этот жест был грациозным.

— Обычно младшие вампиры нуждаются в моем позволении как Мастера на пребывание в городе, но, — он снова пожал плечами, — есть такие, которые считают, что я недостаточно силен, чтобы держать город.

— Вам бросили вызов?

— Скажем так: я ожидаю, что мне бросят вызов.

— Почему? — спросила я.

— Другие Мастера боялись Николаос.

— А вас они не боятся.

Это не был вопрос.

— К несчастью, нет.

— А почему?

— На них не так легко произвести впечатление, как на вас, ma petite.

Я начала было говорить, что не производит он на меня впечатления, но это была неправда. Жан-Клод нюхом учуял бы, если бы я лгала, так зачем стараться?

— Значит, в городе может быть другой Мастер и без вашего ведома.

— Да.

— А вы разве не чуете друг друга?

— Может быть, да, а может быть, нет.

— Спасибо, что прояснили вопрос.

Он потер лоб кончиками пальцев, как при головной боли. Бывает у вампиров головная боль?

— Чего я не знаю, того не могу вам сказать.

— А не могли бы более… — Я поискала слово и не нашла, — отвязные вампиры убить кого-то без вашего позволения?

— Отвязные?

— Да ответьте же вы на вопрос!

— Могли бы.

— А могли бы пять вампиров охотиться стаей, не имея Мастера в качестве третейского судьи?

Он кивнул:

— Прекрасный выбор слов, ma petite, и ответ — нет. Мы — одинокие охотники, если у нас есть выбор.

Я кивнула в ответ:

— Значит, либо вы, либо Малкольм или Ясмин, либо какой-то таинственный Мастер.

— Исключите Ясмин. Она недостаточно сильна.

— О’кей, вы, Малкольм или таинственный Мастер.

— А вы действительно думаете, что я сошел с ума и одичал?

Он улыбался, но глаза его были серьезны. Для него что-то значит, что я о нем думаю? Надеюсь, что нет.

— Не знаю.

— И вы решили встретиться со мной, думая, что я могу быть сумасшедшим? Как опрометчиво с вашей стороны.

— Если вам не нравится ответ, не надо было задавать вопрос.

— Очень справедливо.

Открылась дверь кабинета, и вышел Дольф с блокнотом в руке.

— Можешь ехать домой, Анита. Я завтра сверю с тобой твои показания.

— Спасибо, — кивнула я.

— Так я же знаю, где ты живешь, — улыбнулся он.

— Спасибо, Дольф, — улыбнулась я в ответ и встала.

Жан-Клод поднялся одним плавным движением, будто его подняли как марионетку невидимые нити. Ричард встал медленнее, опираясь на стену, будто у него затекли ноги. Он оказался выше Жан-Клода дюйма на три, что было не меньше шести футов одного дюйма. Почти слишком высок на мой вкус, но кто меня спрашивает?

— А с вами мы еще можем немного поговорить, Жан-Клод? — спросил Дольф.

— Конечно, детектив, — ответил Жан-Клод и пошел по коридору.

В его движениях была заметна скованность. Бывают у вампиров синяки? Не пострадал ли он в схватке? И какое мне дело? Никакого. В определенном смысле Жан-Клод был прав: будь он человеком, даже эгоистичным сукиным сыном, тогда еще была бы вероятность. Я — женщина без предрассудков, но, прости меня Господь, мужчина должен быть по крайней мере живым. Ходячие трупы, пусть как угодно красивые — это не мое.

Дольф придержал дверь для Жан-Клода и оглянулся на нас.

— Вы тоже свободны, мистер Зееман.

— А мой друг Стивен?

Дольф глянул на спящего оборотня.

— Отвезите его домой. Пусть отоспится. Я с ним завтра поговорю. — Он посмотрел на часы. — То есть уже сегодня.

— Я скажу Стивену, когда он проснется.

Дольф кивнул и закрыл дверь. Мы остались одни в гудящей тишине коридора. Или это у меня в ушах гудело.

— И что теперь? — спросил Ричард.

— Едем по домам.

— Меня привезла Рашида.

— Кто? — нахмурилась я.

— Женщина-оборотень, у которой рука разорвана.

— Возьмите машину Стивена.

— Рашида привезла нас обоих.

Я покачала головой:

— Значит, вы застряли.

— Похоже на то.

— Можете вызвать такси, — предложила я.

— Денег нет. — Он чуть не улыбался.

— Отлично, я вас отвезу домой.

— А Стивен?

— И Стивена, — сказала я. Я улыбалась, сама не знаю чему, но это лучше, чем плакать.

— Вы даже не знаете, где я живу. А вдруг в Канзас-Сити?

— Если это десять часов ехать, выпутывайтесь сами, — сказала я. — Но на разумное расстояние я вас отвезу.

— Мерамек-гейтс — это разумное расстояние?

— Вполне.

— Дайте я только соберу свою одежду, — попросил он.

— На мой взгляд, вы вполне одеты.

— У меня где-то здесь было пальто.