Александр Варго - Нечеловек

Все шло хорошо. За исключением хобби Толстоганова. Коллекция Влада так и не пополнилась трусиками Анжелы. Более того, он даже не узнал, какого они цвета и носит ли она их вообще. Анжела только один раз согласилась сходить с ним в ресторан. И все. После того как она узнала о якобы измене мужа, Владлен Маркович рассчитывал, что девочка сообразит, где правда жизни, и кинется в его объятия. В объятия роскоши и богатства. Ведь клюют в основном на это. Практически все. Эллочку, например, только помани. Но Анжела – другая. Совсем другая. Она даже в этой ситуации поступила по-другому – не так, как хотел Владлен Маркович. Она не прибежала к нему, а пошла к здоровенному бугаю, у которого за душой разве что только квартира да сто двадцать килограммов веса. Ну, ничего, полдела-то все равно сделано. Макс без работы и без жены.

Насчет работы Влад тоже подсуетился – вспомнил, что у старого приятеля сын на комбинате – инженер в электроцехе, где трудился Бабурин. Позвонил. И был приятно удивлен. Бабурин Максим Станиславович уволен. А вот с Гордеем Филипповичем Кротким, сыном приятеля, случилась беда. Ему отрезало голову. Но это ни на грамм не омрачило радостное событие, произошедшее с Максом. Так что Владлен вел в счете 2:1. Собирался ли он останавливаться? Пока Влад и сам этого не знал.

Леся сидела на кухне однокомнатной квартиры, оставленной в наследство бабушкой. На столе стояла кружка с дымящимся какао.

«Позвонить? Нет, надо набраться еще немного терпения и дождаться его из Москвы. Анжела после такого к нему не вернется, точно. А вот я бы даже и не ушла. Я бы прощала ему все. Тем более фотки – полная лажа. Что бы ни затеял этот всемогущий боров – мне это на руку. Даже если я потеряю подругу».

Леся с ней и дружила только из-за Максима. Она хотела быть ближе к нему. А что бы она делала, если бы Макс женился и уехал в другой город, другую страну? Леся знала, что последовала бы за ним, даже если бы он улетел на Марс.

Конечно же, это не значило, что Олеся Анатольевна Чалова берегла себя для Максима. Нет. У нее была очень богатая сексуальная жизнь. Но в каждом избраннике она хотела увидеть Бабурина – и когда в конце концов понимала, что это бесполезно, прекращала всякие отношения. Просто и без объяснений.

Хотя сейчас, разглядывая снимки бывших бойфрендов, Леся нашла некоторое их сходство с оригиналом. Она положила фотографию Максима сверху, а чуть ниже снимки парней. Да, что-то общее было… Типаж. Один и тот же типаж. Она достала фотографию Игоря Талалаева, но класть в пирамиду не спешила. Подняла фото Макса и сравнила. Игорек был ближе всех к оригиналу. Тот же рост, то же телосложение. Леся положила снимок Максима назад и посмотрела на Игоря. Служебный роман. Он влюбился в нее по уши. Даже замуж выйти предлагал. А она (вот дура!) взяла и рассказала о безответной любви к Максиму Бабурину. Леся могла ожидать любой реакции от Игоря, но то, что он сказал ей тогда, повергло ее в шок.

– Как я ненавижу этого подонка, – сказал он тогда. – Он мне ответит. За все ответит.

Мало того, что Леся не ожидала услышать такое от него, она не ожидала такой ненависти к человеку, которого Игорь даже и не знал.

Со временем все забылось. Леся даже успела переспать с Владленом. А что? Разнообразие тоже не помешает. Владлен Маркович был далек от типажа, которого Леся придерживалась в отношениях. К тому же он сопел и хрюкал, как раненый кабан, когда занимался сексом. Но выбора у Леси не было. Секс с начальником был добровольно-принудительным, как субботник на день рождения Ильича. Леся отпахала этот субботник не зря. Она узнала одну небольшую тайну шефа. Он был фетишистом, или как это еще называется. Леся была далека от этого, но то, что она осталась в тот день без трусиков, – факт. А может, он их по ночам надевает и бегает по дому? В конце концов, у каждого человека есть бзик. Вот как, например, у Леси. Она посмотрела на фотографии, разложенные на столе. При каждом знакомстве с парнем она просила у него фото. Не могла же она забирать у мужиков трусы. Хотя… Может, попробовать?

Она мысленно представила, как освобождает полку за полкой от своих вещей и складывает туда мужские плавки, семейники и боксеры. Леся улыбнулась. Нет, фотографии все-таки компактней. Тем более у нее есть шанс оставить один снимок. Навсегда. Пора прекращать эту чехарду. Игорь любит Лесю, Леся любит Максима, Максим любит Анжелу, а Анжела… Леся знала, что Анжела не простит супругу измены, но то, что она так быстро найдет утешение в лице бывшего одноклассника… Тут Леся вдруг поняла. А что, если и Олег дружил с Максимом не просто так? Возможно, он, как и Леся, хотел быть ближе к любимой? Так оно и лучше. Все счастливы, всем хорошо.

А хорошо ли? Предчувствие? Кто его знает… Может, обычная женская интуиция? Леся чувствовала – что-то не так. Что именно, сказать она не могла. Нет, конечно, ей приходило в голову, что Макс может как-то отреагировать на эту лажу, но все-таки… Все-таки Леся надеялась оставить в своем альбоме лишь одну фотографию. И это будет фото Максима Станиславовича Бабурина.

Через час после случившегося приехал Пинчук. Он улыбался и шутил, будто никто и не падал с крыши. Максим едва сдерживал желание разбить нос этому весельчаку. Пинчук достал два бланка с красными печатями и фотографиями в левом углу, пододвинул к Максиму.

– Что это? – Максим взял первый бланк. На нем была его фотография и паспортные данные.

– Регистрация. Твоя и Хабалова.

– А ему она зачем?

– Так из-за него и весь сыр-бор. – Пинчук снова улыбнулся. – Сейчас азиаты в лесу отсидятся, а ты, Женька, можешь собирать вещички – и домой. – Он достал из портфеля конверт, выудил из него пачку купюр. – Сколько ты здесь?

Женя достал блокнот, открыл, что-то подсчитал.

– Девяносто шесть дней.

Пинчук присвистнул.

– Мы с тобой договаривались по… – Он сделал паузу.

– По пятьсот, – не задумываясь, ответил Женя.

Пинчук достал калькулятор. Подсчитал. Поднял глаза на Женьку.

– Сколько ты брал аванса?

Максим был уверен, что такой человек, как Пинчук, не просто помнил все цифры наизусть, но еще и записывал их. А сейчас просто проверял Женю.

– Четыре тысячи. – Женя сверялся с записями в блокноте.

Пинчук нажимал на кнопки калькулятора. Решение давалось с трудом, даже с помощью чуда электроники. Либо просто Пинчуку не нравилась полученная сумма. Наконец он смирился с результатом и озвучил его.

– Сорок четыре тысячи. – Отсчитал восемь пятитысячных и четыре тысячных купюры. – Все, можешь сегодня же уезжать. – Протянул деньги Евгению. – Вернее, чтоб через полчаса тебя здесь не было.

Максим все это время молча стоял и наблюдал за расчетом Женьки Валуева.