Алексей Атеев - Город теней

Я принял эти речи за розыгрыш. Мол, дуркует профессор. Но вполне серьезно говорю: «При чем тут Чернобог?» – «А при том, – отвечает, – что кладбище это весьма древнее, а при нем существуют нечто вроде служителей, которые есть прямые потомки жрецов языческого Чернобога». Признаться, я не поверил. Чушь и еще раз чушь! Какие такие ожившие мертвецы? И при чем тут этот таинственный институт? Только позже, размышляя на этот счет, я понял: возможно, в словах Струмса была доля правды. Институт этот, скорее всего, работал над проблемой создания биологических роботов. Типа солдат, которые неуязвимы для пуль.

Жора недоверчиво взирал на Трофимова. Уж не смеется ли тот над ним?

– Не веришь?! Напрасно. За что купил, за то и продаю. Конечно, выглядит все весьма фантастично, и поверить мудрено, но факт остается фактом. Имела место подобная история, и разговор тоже. Но послушай дальше. Как-то через полгода после последней встречи я решил навестить Струмса. Просто так, из любопытства. У меня его рассказ из головы не вылазил. Прихожу туда. «К кому?» – спрашивают. «К профессору Струмсу». – «Нет у нас такого». – «Как нет?» – «Нет, и все». – «Странно, – думаю. – Куда же он делся?» Вышел из проходной, а навстречу лаборант знакомый идет из лаборатории профессора. Как же его?.. Запамятовал. Ну да ладно. Спрашиваю: где мол, Струмс? Он жмется, вроде хочет сказать, а не может. Потом кивнул головой в сторону: отойдем, мол. И шепчет: погиб профессор при проведении секретного эксперимента. И больше ни слова! Тут меня осенило! Уж не в Лиходеевке ли, спрашиваю? Лаборант замахал руками и бегом от меня.

Трофимов прекратил рассказ и потянулся за бутылкой.

– Не довольно ли тебе, старый? – осуждающе спросила Манюня. – А то сейчас начнешь рассказывать, как с водяным общался.

– А что, и это было, – вполне серьезно ответствовал Иван Петрович.

Жора почесал затылок, не зная, верить или не верить. Трофимов всегда славился своими розыгрышами.

– И дальше что? – осторожно спросил он.

– А ничего! – Трофимов вытер губы и налил себе чаю. – Остыл чаек-то, – сообщил он жене. – Давай, Манюня, подогрей.

И когда Манюня скрылась в доме, поспешно налил очередную рюмку, махом проглотил ее и, только она вновь появилась, тут же сделал невинные глаза.

– Уж больно меня история заинтересовала, – прикрывая рот ладошкой, сообщил он. – Ну и решил покопаться в анналах. В Ленинку пошел. И ничего, понимаешь ли. Пусто! Никакой информации. Я уж отчаялся. И вот однажды в «Русской старине», кажется, за 1881 год мне попалась статейка некоего приват-доцента... как то бишь его? Остроглазое... Остроумов... Остродумов... В общем, остро... чего-то там... Полемика там была с каким-то французским этнографом. А суть полемики в отношении к языческим обрядам, практикуемым еще кое-где в Европе. Француз утверждал, что кажущиеся остатки язычества являются новообразованиями, литературщиной, а не исконными, идущими из глубины веков верованиями. Этот «острый» опровергал его, утверждая, что в глухих уголках, в частности, в России сохранились древние верования и обряды. В доказательство он ссылался на книгу какого-то отставного майора, чье поместье находилось неподалеку от этой Лиходеевки. Этот майор утверждал, что знает место, где до сих пор существует тайная секта колдунов. Это деревня Лиходеевка N-ской губернии. Будто бы колдуны эти способны оживлять мертвецов, чему майор самолично был свидетелем...

Получалось, мой знакомец Струмс имел основания для своих предположений. Но что же с ним самим случилось? Этот вопрос крайне занимал меня, но, конечно же, никуда я со своими расспросами бегать не стал. Себе дороже. Спустя пару месяцев я случайно прочитал в какой-то центральной газете заметку про строительство в N-ской области не то химического, не то металлургического комбината, и при нем города с поэтичным именем Светлый. В заметке упоминалось, что город строится на месте древней деревушки со смешным названием Лиходеевка. И тут меня осенило! Струмс погиб именно в Лиходеевке, не сумев справиться с тамошними колдунами! А в отместку за его смерть деревню решили снести, а кладбище заасфальтировать. И город следовало назвать не Светлый, а Струмск. Правда, это звучит не слишком благозвучно. Возможно, ход моих рассуждений покажется глупым. Построить город и завод в отместку за гибель одного человека. Но придумать что-нибудь более логичного я не смог. – Трофимов закончил рассказ, посмотрел на остатки содержимого бутылки, потом на сидяшую рядом Манюню.

– Послушай, Жорик, а чего это ты вдруг вспомнил про Лиходеевку?

– Клад там закопан. На кладбище этом... – не стал хитрить Жора, зная, что Трофимову известна его тайная страсть.

– Клад, говоришь? И большой?

– Приличный. Был я в этом Светлом. Смотрел...

– И что?

– Как вы и сказали: все заасфальтировано. Дома вокруг...

– Н-да. И никак не подобраться?

– Можно, но сложно. Представьте себе современный город. И вот посреди него... Ну как там копать?!

– Безвыходных ситуаций, как известно, не бывает, – заметил Трофимов и потянулся к бутылке.

– Ваня! – строго произнесла Манюня.

– Ну что Ваня, что Ваня?! В кои-то веки приехал гость...

Домой Жора возвращался, словно с удачных полевых изысканий. Рассказ Трофимова произвел на него сильное впечатление, хоть он до конца и не поверил в него. Впрочем, несложно проверить. Стоит только отыскать подшивку «Русской старины» за 1881 год. И Жора решил на следующий день отправиться в Ленинскую библиотеку.

Все оказалось весьма просто. Искомую статью он нашел довольно быстро, всего за каких-то полчаса. Изложено оказалось именно так, как и рассказывал Иван Петрович. Приват-доцент, фамилия его Остродумов, спорил с французским этнографом Фюрнье и при этом ссылался на книгу отставного уланского майора Кокуева. Знакомая, между прочим, фамилия, отметил про себя Жора. Видать, потомок того Кокуева, в чьем склепе спрятан клад. Интересное совпадение. Случайное ли? Книга отставного майора называлась: «Сонмища демонов черных и белых». Сам Остродумов был знаком с автором книги и, между строк читалось, относился к нему с некоторой иронией. Майор, как следовало из статьи, отличался нелюдимостью характера и странностями в поведении. К тому же пытался искать клады, причем с помощью черной магии. «Сатана не дал ему богатства», – иронически замечает по этому поводу Остродумов. «Ага, если он был небогат, значит, клада он так и не нашел», – тут же смекнул Жора. Кое-что уже проясняется.

Он два раза прочитал статью, потом попросил сделать копию на ксероксе и поинтересовался, имеется ли в наличии книга «Сонмище демонов черных и белых»? Такого издания не оказалось, его направили отдел редких книг и рукописей, но и там данного труда не имелось в наличии.