Алексей Атеев - Город теней

Первыми показались черные , а потом другие. Прямо передо мной гроб из земли вылез и рассыпался в труху , а из него баба. Платье на ней , видать , белое когда-то было , а теперь одни лохмотья остались. С лица кожа лоскутами свисает , а волосы при жизни , видать , длинные и роскошные были , так теперь клочьями во все стороны летят , словно она линяет. А глаза стеклянные и светятся! Увидела она , или унюхала , уж не знаю , только костлявые руки растопырила и пошла на меня. Но они , мертвецы эти , не проворные. Двигаются медленно , того и гляди развалятся. Короче , я увернулся и бросился к своему дому. Пару раз меня пытались схватить. Но я вырвался , забежал в свой подъезд , взлетел на пятый этаж и открыл дверь.

Дома не спали. На меня набросились с расспросами: что происходит и тому подобное , но я ничего рассказывать не стал , потому что и сам точно не знал , что происходит. Смотрите , говорю , в окна , сами все увидите , и тоже кинулся к окну. Прожектора отлично освещали двор и все творившееся в нем. Когда я выглянул , двор , казалось , наполнился мертвецами или кем-то вроде того. Было их сотни полторы-две. Вначале они бессмысленно ковыляли туда-сюда , но вскоре , как мне показалось , в их действиях появилась некая организованность , словно некто незримый руководил ими. А тем временем во двор въехала ментовская тачка – желтый «газончик». Видно , кто-то из жильцов вызвал. Менты , значит , выскочили из нее и стали озираться , не понимая , что здесь происходит. Вначале они даже не врубились: кто перед ними. Мертвецы плотным кольцом окружили тачку , но на этом замерли , словно ожидая команды. И , видать , она последовала , потому что они разом бросились на ментов. Те даже ни разу не выстрелили. Одному удалось залезть в машину и закрыться там , а двух других мертвецы растерзали. Я сам видел , как они скрылись под массой черных тварей , а потом из толпы полетели в воздух руки и ноги , а также милицейские фуражки. В довершение был перевернут «газик».

На этом Максим Редькин прервал свой рассказ и потребовал, чтобы ему выдали бутылку пива, поскольку от пережитых ужасов во рту у него постоянно сохнет и жажду удается подавить только с помощью этого слабоалкогольного напитка. Но и без Редькина хорошо известно, что происходило дальше. Продолжим же наше повествование.

Теперь во всех без исключения окнах торчали любопытные головы. Жители дома номер тринадцать по проспекту Химиков и всех остальных домов напряженно наблюдали за происходящим.

Расправившись с милицией, мертвецы, казалось, пришли в некоторое недоумение. Они бесцельно шлялись по двору, подходили к подъездам, но внутрь пока не проникали. При всеобщем молчании раздавались звуки, напоминавшие шелест и возню огромного количества тараканов, только, конечно, усиленные в тысячу раз. Людям, наблюдавшим за происходящим, особенно тем, которые находились на верхних этажах, казалось: именно огромные черные тараканы, вылезшие на свет божий, бродят по двору, шуршат своими надкрыльями и скрипят челюстями.

Нужно заметить, что те жители, которые выскочили на улицу в одном исподнем, услышав о землетрясении, при появлении нечисти тут же ретировались в свои квартиры. Двор словно вымер. Посредине его лежал перевернутый «газик», внутри которого можно было различить слабое шевеление. Но тут во двор вле-теле сразу три милицейские машины и автобус. Они встали в ряд, из автобуса высыпало десятка два молодцев в полной экипировке, включая каски, бронежилеты, щиты и дубинки. Орлы-омоновцы без лишних слов бросились на мерзопакостного врага. Заработали дубинки, раздался хруст, словно «демократизаторы» молотили по сухим ветвям. Но нечисть хоть и поддавалась «профилактической обработке», однако отступать не собиралась. Казалось, что она, несмотря на увечья, совершенно равнодушна к действию дубинок. Черные обтекали ощетинившихся щитами омоновцев и приближались к автомобилям и автобусу. Очень скоро сбившиеся в кучу «чудо-богатыри» оказались окруженными со всех сторон. Нечисть пока не трогала их, но влекла за собой. Когда до машин оставалось шагов десять, оттуда выскочили несколько человек с пистолетами и автоматами и открыли по толпе мертвецов беспорядочный огонь. И тут случилась странная вещь. Черная толпа вдруг расступилась, и под стрельбу попали омоновцы. Пули звонко защелкшш по щитам, раздались вопли, стоны и матерные выкрики. Выстрелы сразу же прекратились, мертвецы тоже, словно по команде, замерли.

Пока омоновцы оттаскивали к автобусу своих раненых, пока милиция, ощетинившись стволами, укрывалась за машинами, черные не предпринимали никаких действий, словно чего-то ожидая. Когда противоборствующие силы определили свои позиции, над толпой черной нечисти, неожиданно для сотрудников правопорядка, да и для всех жителей микрорайона, напряженно следивших за происходящим, появились рукописные плакаты на русском и английском (!) языках. В свете прожекторов ясно читалось: «Зомби всех стран, объединяйтесь!», «Zombies of all countries unite!». Кроме того, имелись и транспаранты типа: «Переименовать Светлый в Темный!!!», «Мы тоже живые!» и «Свободу зомби!».

Тут присутствующие весьма изумились и заметно призадумались. Ежели эти твари чего-то требуют, значит, они действительно способны мыслить, или, проще говоря, соображать. Но, с другой стороны, как они могли написать эти плакаты, когда у них и рук-то, в обычном понимании, нет. Так, какие-то культяпки. Значит, им помогает кто-то из людей?

Тем временем на место событий прибыли представители городских властей, которые уже фигурировали в нашем повествовании, а именно городской голова, тот самый господин с необычайно развитой нижней челюстью. Он быстро оценил ситуацию и приказал вызвать пожарные машины.

Тут нужно заметить, что не только двор перед домом номер тринадцать по проспекту Химиков стал местом появления подземных жителей. Прилегающие к нему кварталы тоже удостоились сомнительной чести прихода этой нечисти. Вот что рассказывает уже известный нам старый мореход, он же отставной водопроводчик Николай Яковлевич Каковенко:

«Проснулся я от какого-то неясного шума , исходившего с улицы. Мне сквозь сон показалось: невнятно шелестит морской прибой. Вроде я снова на корабле и собираюсь отдать швартовы. Ну , пробудился... Ничего не понимаю. Глянул на часы: давно за полночь , а на улице словно толпа гуляет , слышится шорох многих ног. Глянул в окно (я на первом этаже живу): действительно , у подъезда топчутся какие-то силуэты , причем в большом количестве. Думаю: подростки куролесят. У нас подобное в порядке вещей. Хотел уже выйти , разогнать эту шатию. Вдруг звонок! Кого , думаю , в столь глухой час несет? Не иначе молодые придурки. Подошел к двери , глянул в «глазок». Свет в подъезде тусклый , а разобрал. Мать моя! На пороге стоит супружница покойная , Клавдия Дорофеевна! Я чуть в обморок не грохнулся. Рожа у Клавки и при жизни особой красотой не отличалась , а тут и вовсе... Описать невозможно , но все равно , вижу – она.