Алексей Атеев - Карты Люцифера

– Эй, паренек, куда путь держишь? – донеслось из мрака. Голос был какой-то неопределенный: не мужской, не женский, а скорее детский. Пронзительно-писклявый…

– Кто тут?! – воскликнул Артем.

В ответ раздался не то нечеловеческий хохот, не то уханье филина. Потом послышался тяжелый вздох, от которого у Артема волосы встали дыбом. Казалось, содрогнулась вся природа. Костер вместе с дровами, угольями, золой, оставляя за собой огненный след, словно стартующая ракета, высоко поднялся в небо, осветив кусок дороги, бурьян у ее обочин, верхнюю, зубчатую кромку лесозащитной полосы… Потом костер мягко опустился на свое место.

И в этот миг Артем почувствовал, что мрак становится плотнее, гуще, делается осязаемым, обволакивает, словно вата. Ощущение было такое, будто его начало медленно затягивать в сонные безжизненные глубины. Теперь Артем явственно ощущал чье-то незримое присутствие. И не одного какого-нибудь существа… Вокруг костра происходило некое непрерывное, недоступное глазу движение. Артему чудилось: вот рядом возник некто, он поднимал глаза – видение исчезало. Тысячи глаз смотрели на него из мрака, тысячи призрачных лиц кружились в нечеловеческом хороводе, повторяя на все лады: «Ты наш… ты наш…»

Языки пламени костра вдруг угасли, осталось лишь малиновое рдение угольев, чистое и необычайно яркое. Внезапно, к ужасу Артема, в кострище началось неясное шевеление. Маленький смерчик закрутился в его центре. Воронка смерчика все более раскручивалась, ширилась, словно распускался бутон огненного цветка, и наконец из самой его сердцевины выскочил громадный черный пес. Он был похож на пуделя, только значительно крупнее. Глаза собаки горели сильнее, чем угли в костре, шерсть стояла дыбом.

– Ага, паренек, – произнес пес детским голоском, – ты попался. Лезешь неведомо зачем, неведомо куда. И вот результат. Теперь ты мой. Ничего нового: жадность, глупость…

Фраза осталась неоконченной, поскольку у ног Артема возник другой пес, на этот раз знакомый ему сенбернар. Он громко и грозно зарычал.

– Так-так, – пропищал пудель, – желаешь заступиться за еще одну заблудшую душу? Ну, давай сразимся…

Собаки яростно, с рычанием и визгом, вцепились друг в друга. Ненароком, а может, и специально одна из них сбила с ног Артема, и тот упал на землю. При этом его левая рука угодила в угли костра, наш герой вскрикнул от боли… и проснулся.

Он по-прежнему находился за дощатым столом, а напротив него, оперши голову на ладони, сидел седобородый и продолжал что-то бормотать. Керосиновая лампа едва теплилась. Крошечный язычок пламени трепетал за стеклом.

Неожиданно тьму прорезала ярчайшая вспышка молнии, а следом ударил громовой раскат. Ничего не понимающий Артем вскочил и стал дико озираться по сторонам. Ни дороги, ни костра не наблюдалось, тем более не видно дерущихся псов.

– А где моя собака?! – закричал он.

– В машине, наверное, спит, – отозвался Марк Соломонович.

– Машина закрыта! – Он сунул руку в карман: ключи были на месте. – Так я, выходит, спал. Но сон такой реальный. Слушайте, и рука!.. – Он помахал кистью в воздухе.

– А что рука?

– Да болит же! Во сне я в костер упал… Обжег ее…

– В крапиву, наверное, угодили…

Артем поднес ладонь к стеклу лампы. Наружная сторона ладони была усеяна мелкими волдырями.

Вновь сверкнула молния.

– Похоже, гроза начинается, – заметил седобородый. – Может, в дом пойдем?

– Ничего не пойму, – не слушая хозяина, недоуменно вопрошал Артем в пространство. – Что здесь вообще происходит?

– Да ничего особенного. Я вам рассказывал, вы слушали… Потом, видимо, задремали… Вот и ваша собачка подоспела…

Появился сенбернар, он тяжело дышал, и даже почти в полном мраке можно было различить: шерсть животного стоит дыбом.

– Бегал, наверное, – прокомментировал седобородый.

– Вы же говорили: спал?

– Не могу ничего знать о передвижениях вашей собаки, милейший. Я тут сижу, не вставая, уже часа два, повествуя о своей жизни, полной радостей и горестей.

– А я?

– Что вы?

– Я тут все время находился?

– Да где же вам еще быть? Напротив сидели и мне внимательнейшим образом внимали.

«То ли он надо мной издевается, то ли действительно ничего не видел и не слышал», – подумал Артем.

– Странно, – заметил Марк Соломонович, – молнии сверкают, а дождя все нет.

– Тут у вас много непонятного творится, – отозвался Артем. – Скорей бы уж утро.

– Так давайте я закончу свой рассказ. Он как раз подошел к самому интересному для вас месту – непосредственной истории этих карт, за которыми вы охотитесь.

– А где все-таки они находятся?

– Дойдем со временем и до этого.

В голове у Артема царил полный сумбур. Теперь ему было все равно, что слушать, лишь бы дождаться рассвета. Он не сомневался, что здесь происходит нечто необъяснимое. «Кто, в конце концов, этот тип? Действительно псих или ловкий мистификатор? Возможно, он просто меня гипнотизирует. Но для чего ему это нужно? Ладно, послушаем про карты. Может, в конце концов выясним, что это за штука такая».

– Вот скажите: вы верите в дьявола?

«Опять двадцать пять! – со злостью подумал Артем. – Самое лучшее: сесть в машину и уехать в Москву. Но, видно, придется терпеть».

– Не знаю, – отозвался он, – я вообще не склонен к мистике. Бог… дьявол… возможно, что-то такое и существует, но где-то вдали от меня.

– Так вы и в господа не верите?! А как же тогда?! Ничего не понимаю… Ну да ладно. Представьте две эти противоположные по вектору силы, ведущие между собой непрерывную борьбу за человеческие души. И тут я подхожу к сути вопроса: к договору с дьяволом. Казалось бы, зачем нечистому духу вести со смертными какие-то переговоры, заключать сделки? Разве не хватает ему того несчетного количества грешников, которые и так попадают в его сети безо всяких там церемоний? Вот как отвечает на этот вопрос демонолог Жан Боден: [23] Боден Жан (1529–1596) – французский юрист, написавший известный трактат о колдовстве «Демономания» (Daemonomania), изданный в 1580 г., – юридическое обоснование и практическое руководство по борьбе с ведьмами. «Поскольку Люцифер в своей гордыне посчитал себя равным богу, то, доказывая сие, он утверждает, что человек сам делает выбор, становясь на путь служения ему, а отнюдь не грешит от неведения. Ведь кто такая ведьма? Это та, которая, зная закон божий, пытается действовать по соглашению с дьяволом». Именно личность, делающая сознательный выбор, и является приоритетом для сатаны. Неважно, что движет этой личностью: алчность, похоть, тщеславие… Главное, свобода воли.

– То есть вы хотите сказать: между небом и адом идет своего рода матч, кто кому больше забьет голов?