Алексей Атеев - Карты Люцифера

– А еще, – подхватила другая салопница, – у Дуськи Кроваткиной из Сорокопятова мальчонка пропал. Годика не было. Прямо из люльки утащили. Сорокопятово ведь рядом с этой сатанинской доминой находится. Кинулся народ искать. Все на домину указывает. Ну, подошли… Давай шуметь. А что скажешь? Мол, вы малютку украли? Дак никто не видал. Орали, орали… Подъехали мильтоны. Что за шум? Эти сорокопятовцы и объяснить толком ничего не могут. Одно слово – пошехонь косматая. Дитя, говорят, у нас пропало. Сколь годов? Восемь месяцев. Да вы что, оглашенные, несете?! – слышат в ответ. – Неужто он сюда прибежал?! Кому нужен ваш сопляк? Здесь интеллигенция…

– Вот то-то и оно, что интеллигенция, – отозвалась первая старуха и покосилась на парочку погорельцев. – А мальчонку они, видать, съели.

– Может, съели, а может, в жертву нечистому принесли. В хоромине этой испокон веку темные дела творились. Мне тятенька рассказывал, а ему евоный про тамошних господ-то… колдуны да чернокнижники… Христианских людей изничтожали. Как-то еще до войны канаву возле хоромины для неких целей рыть вздумали. И только копнули, на кости наткнулись человечьи. Да не могилка. Много костей… И все вперемешку…

– Страсть-то какая!

– Ничего себе, – еле слышно произнес Артем, кивнув в сторону старух. – Неужели правда?

Ладейникова пожала плечами, но благоразумно промолчала.

Народ высыпал на перрон. Вдали раздался гудок электрички. Вскоре наши герои уже сидели на жестких вагонных скамьях: Артем у окна, профессорша – привалившись к его плечу. Она заснула, задремал и Артем. Странные обрывочные сны необычайной яркости снились ему. Сны нанизывались один на другой и, несмотря на то, что Артем поминутно просыпался, превращались в логически связанную между собой цепочку видений, одновременно фантастических и вполне реальных. Вот Дом творчества, народ в овальном зале, но головы у присутствующих если и человеческие, то весьма гротесковые. У кого-то вместо носа хобот или вместо двух глаз – три, причем один на лбу. Тут же и вовсе животные или птичьи личины, но тоже не реальные, а словно преломившиеся в кривом зеркале. Сцена. На ней Ладейникова совершенно голая, а рядом Манефа в облике маленькой собачки. Появляется Трофим Петрович. Собственно, ничего от обычного Трофима Петровича в нем нет. Просто темная фигура без лица, однако Артем знает, что это именно он. Собравшиеся шумят, выкрикивают непонятные слова, но что именно, разобрать невозможно. Собачка Манефа бросается на Трофима Петровича, но тот отшвыривает ее ударом ноги, и Манефа превращается в язык пламени. Мгновенно вспыхивают и все присутствующие. Они становятся факелами, но не мечутся, а исполняют некий плавный танец. Наподобие менуэта. Факелы приседают, кружатся… И при этом неимоверно чадят. Только Ладейникова и Трофим Петрович не вспыхнули, но и с ними произошли презабавные пертурбации. Профессорша излучает яркий холодный свет, а фигура Трофима Петровича преобразилась в гигантское остроугольное лицо, наподобие небесного месяца, каким рисовали его в старину. На фоне сияния, исходящего от Ладениковой, грозно чернели два рога лунного серпа. В зале, меж факелов, вдруг плавно запорхали голозадые, похожие на херувимов младенцы, но только не розовые, а коричневые, словно шоколадные…

– Негритята прилетели! – завопили факелы. – Он здесь! Он среди нас!..

На этом захватывающем месте сон неожиданно прервался. Артем почувствовал толчок в плечо. Он открыл глаза. Электропоезд прибывал в Москву.

– Поедем ко мне, – заявила Ладейникова тоном, не допускающим возражений.

– Почему к тебе? Я уже три дня дома не был.

– Успеешь еще побывать… Чего тебе там делать?

– Да хотя бы помыться. После всех этих приключений я грязен как свинья.

– У меня примешь ванну. Времени у нас мало. Нужно действовать немедленно.

– Ты что же, хочешь прямо сегодня привести свой план в действие?

– Конечно. А чего медлить… Приготовлю все, что необходимо, и отправимся.

– На чем, интересно?

– У тебя же есть машина, вот на ней и поедем.

– Тем более нужно заехать домой. Ведь машина стоит у подъезда. Давай так. Сейчас берем такси, отвозим тебя, а потом я еду домой. Выкупаюсь, отдохну и приезжаю к тебе.

Ладейникова не отвечала, видимо, что-то обдумывала.

«Наверное, боится, что я не вернусь», – подумал Артем.

– Хорошо, – наконец промолвила она. – Только дай слово… Хотя можно ли ему верить? Ладно. Придется. Но я на тебя очень рассчитываю. – В голосе Ладейниковой послышались несвойственные ей просительные нотки. – Ты уж, пожалуйста, не подведи.

Артем заверил, что непременно явится.

– Сейчас восемь, – сообщил он, взглянув на часы, – в двенадцать я буду у тебя.

Дом, милый дом. Он сунул ключ в замочную скважину. Может, плюнуть на все? Плюнуть и забыть! Не было никакой Ладейниковой, никакого Трофима Петровича. Не было и нет! Сесть сейчас в машину и рвануть в Крым. Сентябрь – самое время. Еще можно купаться и загорать, основной народ схлынул… Спокойный, тихий отдых… Покантоваться там недельки две, а потом в Одессу…

Дверь отворилась, и на пороге он увидел… пса. Сенбернар вилял хвостом, всем своим видом выражая радость, что наконец дождался любимого хозяина. Хвост двигался столь интенсивно, что поднимал волну воздуха, словно небольшой вентилятор.

– Ты здесь? Как?..

Сенбернар затряс головой, разбрызгивая во все стороны слюну.

Почему-то Артем необычайно обрадовался. Все проблемы мгновенно отошли на задний план. Он нагнулся и обнял собаку за громадную голову. Неожиданное появление пса, исчезнувшего на другом конце Москвы, ничуть Артема не удивило. Умное животное, конечно же, смогло сориентироваться и самостоятельно добраться до его дома. Артем не раз читал о подобных случаях. А мать, естественно, впустила пса.

– Друг! – проникновенно произнес он. – Где же ты был, друг?! Мне так тебя не хватало.

Пес лизнул Артему лицо шершавым языком и умильно хрюкнул.

– Все, – вслух произнес Артем, – решено! Прямо сейчас собираемся – и в путь, на юга. Я – за рулем, ты сзади. Здравствуй, Ялта!

Пес с сомнением смотрел на него.

– Не веришь?! Погоди малость. Сейчас приведу себя в порядок… – Артем бросился в ванную и открыл воду.

Пока он мылся, намерения его еще больше окрепли. Выйдя из ванной, он наскоро вытерся и тотчас бросился собирать вещи. Пес с интересом наблюдал за его манипуляциями. Чемодан был собран, оставалось взять деньги.

Собственные сбережения Артем, по примеру своего наставника Колычева, хранил в тайнике, искусно, как ему казалось, устроенном в двойном дне древнего, принадлежавшего матери гардероба. Сработанный из дуба в начале века, гардероб претендовал на вечность. Еще будучи ребенком, Артем обнаружил, что если вытащить нижний ящик и убрать находящуюся между ним и дном гардероба фанеру, то откроется вместительная ниша, в которой можно прятать различные вещи от матери: самопал, немецкий штык, разряженную гранату-лимонку, трофейные порнографические открытки. Позже сюда складывались деньги и некоторые ценные антикварные безделушки.