Алексей Атеев - Аватар бога

Впереди показались одноэтажные домишки пригородного поселка. «Сузуки» уверенно свернул с шоссе на проселочную дорогу, потом въехал в какой-то переулок и остановился перед довольно ветхим домом, возле которого стояли человек пять-шесть молодых ребят и что-то оживленно обсуждали. Увидев Андрея Петровича, а главное, мотоцикл, на котором он приехал, они замерли. Андрей Петрович некоторое время смотрел на них, потом хмыкнул.

– Чего, братаны, такие печальные? – вместо приветствия спросил он.

– Какие мы тебе братаны, дядя? – скрывая за пренебрежительным тоном явную зависть к «Сузуки» Андрея Петровича, отозвался маленький плотный парень с багровым шрамом на лице.

– А кто же вы? – вновь поинтересовался наш герой.

– Мы местные, а тебя, друган, сроду не видывали.

– Может, и так, Косарь, может, и так… – ответствовал Андрей Петрович. – А этот… как его, ну, который разбился, он сейчас в доме?

– В морге. Завтра с утра привезут… А ты откуда меня знаешь?

– И не только одного тебя, я вас всех назвать могу.

– Ну, назови.

– Вот Геша, – Андрей Петрович указал на рыжего, веснушчатого паренька, – а это Витек. Не угадал разве? Это Вадик, – он ткнул пальцем в высокого черного парня. – А рядом Коля Жлоб. Вы, братаны, того… Дурку тут не гоните. Ментам все известно!

Лица у парней вытянулись, а глаза округлились.

– Тогда понятно… – неопределенно заметил Косарь.

– Чего тебе, мудила, понятно? – спросил Андрей Петрович.

– Откуда нас знаешь.

– Не гони пургу, Косарь. Не понимаешь, что к чему, не надо туфту лепить. Думаешь, кто я?

– Ясное дело: мент.

– Сам ты мент!

– Тогда кто?

– После узнаешь. У нас… у них в доме кто есть?

– Сеструха евонная.

– А мать?

– Она в город уехала.

– Пойду, посмотрю.

И не глядя больше на ребят, Андрей Петрович толкнул калитку. Подворье, на которое он попал, ничем особым не отличалось. Суетились белые и пестрые куры, красавец-петух, раскраской похожий на индейского вождя, важно стоял у забора и бдительно поглядывал на перемещения своего племени. Большой черный кот, зажмурившись, грелся на крыльце. Андрей Петрович несильно пнул кота, поднялся по скрипящим деревянным ступеням и вошел в сени. Здесь было полутемно, пахло пылью и кошачьей мочой.

– Кто там? – услышал он откуда-то из его глубин.

– Это я.

– Кто я? – Дверь распахнулась, и перед ним возникла хорошенькая, хотя и растрепанная девчонка лет шестнадцати в кое-как застегнутом, донельзя застиранном халатике.

– Здорово, Светка.

Девчонка, точно так же, как давешние парни, вытаращила на Андрея Петровича большие серые глаза.

– Вы кто?! Чего надо?!

– Мамашу.

– Она в городе.

– Хоронить завтра будете?

– Ага.

– Ладно. Приеду. На вот… – Андрей Петрович достал из барсетки пачку сторублевок, подумал, достал еще одну и протянул девчонке. – На похороны, – прокомментировал он свой поступок. – Поминки справите, то да се… Чтоб все путем было!

Девчонка, сжимая в руке деньги и полуоткрыв рот, с удивлением и страхом смотрела на Андрея Петровича.

– Варежку закрой, – усмехнувшись, сказал тот. – Ладно, я поехал. Еще дела есть.

Андрей Петрович вновь очутился на улице. Давешние парни столпились перед «Сузуки» и вполголоса обсуждали его достоинства.

– Хороша коняга? – подходя, спросил Андрей Петрович.

– Ничего себе, – отозвался Косарь. – Только не по жеребцу наездник.

– Думаешь?! Ладно, давай так. Ты садись на него, а я на твою тарахтелку. Гоним до садовских ворот. Кто первый приедет, тот и крутой. Ну, как? Погнали?!

– Ты, мужик, серьезно?! – недоверчиво спросил Козырь.

– А то!

– Ну, давай…

Андрей Петрович подошел к стоявшим поодаль мотоциклам, безошибочно выбрал старый, но мощный «Урал», вскочил в седло.

– Погоди, – заметил Косарь. – Пускай пацаны вперед едут, чтобы потом базаров не было.

– Это можно, – охотно согласился Андрей Петрович.

После того как гарь от выхлопов мотоциклов уехавших вперед ребят немного рассеялась, Андрей Петрович взглянул на Косаря:

– Готов?

– Точно.

– Тогда поехали.

Оба мотоцикла взревели почти одновременно, однако Косарь почти сразу вырвался вперед. Вздымая тучи пыли, они неслись по улицам поселка. Редкие прохожие шарахались в стороны. Вдогонку неслась отборная брань. Наконец мотоциклы вырвались на трассу. «Сузуки», на котором сейчас сидел Косарь, несся довольно далеко впереди. Андрей Петрович понимал: «Урал» «Уралом», однако японский байк куда мощнее, и надеялся только на случай. И таковой скоро представился. Поворот с трассы на дорогу, ведущую к садам, оказался достаточно крут, и пологим его тоже никак нельзя было назвать, но Косарь даже не притормозил. Андрей Петрович видел, как «Сузуки» поднялся в воздух, на мгновение завис, а Косарь вылетел из седла и грохнулся на землю.

– Пи…ц! – произнес он, проезжая мимо барахтавшегося в пыли парня. Остановиться и помочь сопернику Андрей Петрович вовсе не собирался. Об участи своего мотоцикла он подумал, только подъезжая к садовым воротам. Тут его уже поджидали бывшие товарищи.

– А Косарь где? – спросил рыжий Гена.

– Пи…ся, – сообщил Андрей Петрович. – На повороте…

– А мотоцикл твой?

– Рядом с ним валяется.

– И не жалко?

– Кого, Косаря?

– Нет, «Сузуки».

– А чего жалеть? Железка, она и есть железка. Другую, если нужно, куплю.

Ребята со смешанным чувством зависти и восхищения взирали на пожилого гражданина, вовсе не похожего на рокера.

Скоро подъехал Косарь. Лицо его было поцарапано, майка разорвана, на кисти правой руки зияла глубокая рана, из которой еще сочилась кровь. «Сузуки», казалось, вовсе не пострадал.

– Хорошая машина, – смущенно произнес он.

– Это точно, – отозвался Андрей Петрович. – Ну, земляк, кто из нас лучше ездит?

Косарь замялся. Он обвел взглядом соратников. Те отводили глаза, смущенно молчали.

– Ты, наверное, – наконец произнес Косарь.

– Сомневаться не приходится. Дело не в байке, дело в… – Андрей Петрович выразительно постучал себя по голове.

– Мощи не рассчитал, – стал оправдываться Косарь.

– Это понятно.

– Но все равно, спасибо! Когда бы я на такой зверюге проехал! – Он крепко пожал Андрею Петровичу руку. – Ты, дядька, молодец! Не жмотишься, как некоторые. Ну, бывай. Хоронить-то завтра приедешь?

– Не знаю. Возможно.

– Ну, будь!

И Андрей Петрович поехал восвояси. Дорогой он остановился у того места, где произошла авария. «Ниссана», естественно, в кювете не наблюдалось. Только сломанный бетонный столбик демонстрировал, с какой скоростью он летел. Лужа крови на обочине засохла и стала совсем черной. Тут же валялся один пляжный тапок.

Читатель, конечно, давным-давно догадался, что же произошло с Андреем Петровичем. Душа погибшего мотоциклиста непонятно почему и каким образом вселилась в него, изменив привычки и нарушив образ жизни. Из скопидома он превратился в транжиру (вспомним покупку «Сузуки»), из почти увядшего, в сексуальном плане, господинчика – в полового гиганта. И что самое странное: ему нравилась такая жизнь. Нравилось носиться на мотоциклетке, нравилось бездумно тратить… Наконец-то он обрел хоть какую-то цель.