Ливи Майкл - Камень ангела

— Дело Божье, сэр, — ответил проповедник, наконец-то поворачиваясь к нему. — И нам давно пора было этим заняться.

Тело миссис Баттеруорт вытащили на берег пруда, и несколько человек выбежали из толпы и завернули ее в простыни.

— Вы превышаете свои полномочия, сэр, — заявил лорд Рэдклифф, и в его тихом голосе звучала ярость. — Главный магистрат округа будет поставлен в известность об этом.

Проповедник проигнорировал его слова и повел свою лошадь к пруду.

— Наша работа здесь выполнена, — закричал он. — Но пусть все запомнят этот урок и станут остерегаться!

Потом он повел лошадь прочь от пруда, и все его последователи потянулись за ним длинной вереницей, направляясь обратно к рыночной площади.

— Посмотрите, что вы наделали! — закричала им вслед Сьюзен. — Небось, вы собой гордитесь!

Но никто из пуритан не обернулся и не подал виду, что услышали ее слова.

Лорд Рэдклифф протиснулся сквозь толпу, которая теперь окружала миссис Баттеруорт.

— Кто это? — Он наклонился над несчастной женщиной. — Она жива, но едва дышит. Кто с этой женщиной?

— Я, — ответила Сьюзен.

Ее лицо было в пятнах от копоти и слез.

— Ее есть куда забрать, чтобы позаботиться о ней?

— Я не знаю, сэр, — сказала Сьюзен. — Они пытались поджечь трактир.

Лорд Рэдклифф тихонько выругался. И тут Саймон наконец увидел мать, которая проталкивалась к нему. Добравшись до мальчика, она стиснула его в объятиях.

— Огонь потушили, — сообщила она Сьюзен.

— Ступай за повозкой, — велел лорд Рэдклифф слуге, и тот бросился выполнять его приказание. — А теперь идите, вы все, — обратился он к толпе. — Тут не место и не время для сборищ. Расходитесь по домам.

Горожане расступились, бормоча что-то себе под нос, когда появилась повозка. На нее положили миссис Баттеруорт, все еще завернутую в простыни. Саймон видел паленую щетину вместо волос у нее на голове и ощущал запах горелого мяса. Сьюзен забралась в повозку, следом за ней туда уселись и Саймон с матерью. Люди умолкли, наблюдая за ними, и тележка покатила сквозь толпу. Лица людей были угрюмыми, испуганными или сердитыми. Сьюзен сидела, держа на коленях обезображенную голову миссис Баттеруорт. Мари крепко обнимала сына, и он чувствовал, как дрожь от нее переходила к нему.

Миссис Баттеруорт оставалась в своей комнате с закрытыми ставнями. Сьюзен смазывала ее ожоги свиным салом и посылала Саймона собирать крапиву, чтобы приготовить отвар, который, по ее словам, хорошо помогал при ожогах. Дверь в пивной зал тоже держали закрытой, так как эта комната сильно пострадала от дыма и пламени. Когда приходили посетители, чтобы узнать, как себя чувствует миссис Баттеруорт, или задать какие-то вопросы, они сидели на почерневшей кухне со Сьюзен, попивая горькое пиво.

Саймон, как обычно, заботился о Матильде и помогал матери отскребать пятна от дыма на площадке лестницы и в ее спальне. Однако теперь, когда трактир был закрыт, не было денег, чтобы отправлять его с поручениями. Мать стряпала что-нибудь из последних запасов мяса, а у Сьюзен постоянно варилось немного эля на случай, если появятся клиенты. Очень немногие заходили к ним в таверну, но однажды заглянул церковный сторож.

Он сидел в кухне, покрытой пятнами от дыма. На мужчине была куртка из грубой шерстяной материи, свой хлыст и жезл церковный сторож прислонил к стенке.

— Это ужасное происшествие, просто ужасное, — сказал он, сделав большой глоток из пивной кружки.

— Ну, так сделайте что-нибудь с этим, — потребовала Сьюзен, откидывая волосы. Мужчина покачал головой и вздохнул.

— Эти фанатики — ну что с ними можно сделать? Я всегда говорил, что лучше всего золотая середина. Я мирный человек, да.

Саймон бросил взгляд на хлыст.

— Вы хотите сказать, что ничего не можете поделать? — спросила Сьюзен, в то время как Саймон крадучись направился к дверям.

Ему не хотелось оставаться в одной комнате с этим человеком. Правда, чуть позже он услышал, как Сьюзен задала ему перцу.

— Значит, мы должны это проглотить? — осведомилась она. — И вы ничего не можете сделать? А между тем к нам не поступают деньги, и нам нужно платить налоги, и церковную десятину — я уж не говорю о том, что мы должны как-то прокормиться. И как, по-вашему, нам со всем этим справиться?

Саймон не расслышал ответ, и тут Сьюзен снова повысила голос.

— Представьте, что они закроют все трактиры, а потом возьмутся за лавки? И зачем же им тогда будут нужны блюстители закона, когда они могут взять закон в свои собственные руки? Зачем им церковный сторож?

Теперь Саймон слышал, что говорит мужчина, поскольку подошел к самой двери.

— О, я не думаю, что дойдет до этого. Кому-то все еще надо сечь народ.

Сьюзен тяжело вздохнула. Ничего себе, возмутилась она: сумасшедшие, которые наезжают в наш город, могут давить копытами мирных горожан, а блюстители порядка и пальцем не шевельнут, чтобы помочь.

— А за что же мы платим налоги, — спросила она, — как не за защиту?

Церковный сторож, казалось, был несколько ошеломлен этой вспышкой и засобирался восвояси.

— Ну что же, я вас понимаю, в самом деле, — оправдывался он. — Но пока что не из-за чего устраивать такой шум. Пожалуй, мне пора. Но я доведу все ваши жалобы до сведения главного окружного судьи, он именно тот человек, который вам нужен. А он потащит их всех на выездную сессию суда присяжных — помяните мое слово. Да, это именно тот человек, который вам нужен.

И он поспешно удалился, прежде чем Сьюзен напомнила бы, что следующая выездная сессия будет только в апреле — почти через полгода.

А когда наконец явился главный судья со своим законником, Сьюзен чуть не арестовали за то, что она повысила на них голос. Они задали множество вопросов, но, судя по всему, считали, что миссис Баттеруорт сама во всем виновата, потому что держала кабак, в котором творились бесчинства. А законник вообще был на стороне пуритан.

— Мы должны установить, до какой степени нападение было спровоцировано, — заявил он.

Именно тогда Сьюзен повысила голос и так раскричалась, что главный судья пригрозил ей колодками и хорошей поркой. Их претензии рассматриваются, сказал он, хотя они ни в коей мере этого не заслуживают, учитывая репутацию их заведения. А между тем, добавил законник, они не должны ничего предпринимать. Пусть они занимаются своим делом и не нарываются на неприятности. И им следует посещать церковь.

— Церковь? — повторила Сьюзен. — Где проповедует этот сумасшедший?

— Если вы не будете туда ходить, то лишь подольете масла в огонь.

Сьюзен тяжело задышала, но главный судья не дал ей заговорить:

— Довольно. Наше дело закончено. Я сожалею о том, что случилось, и желаю вашей хозяйке скорейшего выздоровления. Но ее вызывали на несколько заседаний суда присяжных в Корт Лит. Не очень-то она старается блюсти закон.