Сергей Кириенко - Гулы

Несколько секунд он разглядывал свою левую руку, сжавшуюся в кулак: ногти больно впивались в ладонь. Он разжал пальцы и увидел синие отметины в тех местах, где ногти входили в плоть… Комиссар не стал бы обманывать его подобным образом, подумал он вдруг. К тому же он помнил слова Канатты. Произошла перестрелка в заброшенном монастыре, сказал комиссар, и многие погибли, среди них — Санти.

Инспектор перевел взгляд на ангар, который он упустил из виду на время разговора, и, постаравшись отвлечься от только что полученного известия, сосредоточился на том, что видел в монокуляр… Тито Дамаччо закончил осматривать металлические баллоны в кузове «вольво». Накинув на них брезент, он спрыгнул на землю. Водитель грузовика закрыл дверь, после чего три человека разделились: водитель и отец Федерико сели в кабину «вольво», Тито Дамаччо вернулся к «БМВ». Через секунду до Марио долетел звук взревевшего двигателя: трехсотсильный мотор сдвинул с места тяжеловесную машину, и она двинулась вдоль ангаров на север — в противоположную от инспектора сторону, черная «БМВ-купе» последовала за грузовиком.

Марио поспешно перебрался на водительское сиденье «фиата», завел двигатель и, когда процессия из «вольво» и «БМВ» отъехала метров на пятьдесят от ангара, вывернул из переулка.

Он не знал, что находится в баллонах, лежащих в кузове «вольво»,— здесь можно было предположить все что угодно: начиная бытовым газом и заканчивая секретными военными химикатами. Марио сомневался в том, что в этих баллонах находится простой газ, в то же время не верил и в то, что эта троица раздобыла где-то секретное оружие военных. Наверняка истина располагалась где-то посередине… Хорошо было бы получить помощь из комиссариата, думал Марио. Впрочем, он понимал, что скорее всего действовать ему придется в одиночку,— комиссар сказал об этом предельно ясно. Так же ясно он сказал, чтобы Марио действовал осторожно, не приближался к преследуемым машинам ближе пятидесяти метров, но и не упускал их из виду… Многое в поведении этой троицы было непонятно, но Марио решил ничего пока не анализировать, а просто наблюдать. В конце концов, когда у него появится больше данных, он обязательно узнает и что это за баллоны, и почему столь разные люди действуют заодно…

Набрав приличную скорость, «вольво» катил по пустырю вдоль «ничейной» территории. Черный автомобиль следовал за ним словно сторожевая собака. Машина Марио ехала в двухстах метрах от «БМВ» — инспектор не боялся упустить «вольво» из виду: такая махина не могла нырнуть в один из проулков бывшей окраины, в то же время со стороны «американского» квартала пустырь был огорожен металлической сеткой. Выезд здесь был один — на кольцевую дорогу на севере города.

Глядя на плывущие впереди машины, Марио ни на мгновение не мог забыть слова Гольди — как ни пытался он думать о чем-то другом, известие о гибели Санти всплывало в его сознании, обжигая мозг раскаленным свинцом. Однако беспокоило его не только это — Марио понимал, что Тито Дамаччо мог заподозрить, что за ними следят. Ведь человек этот параноидально осторожен — он видел его машину возле аптеки на виа Куаттроченте, и, вполне возможно, заметил ее в рыбном переулке или на Золотом бульваре. Впрочем, выбора у инспектора не было: помощи со стороны комиссариата ждать не приходилось, оставалось надеяться на то, что машина у него неприметная,— светло-серых «фиатов-пунто» в этом городе сотни…

Ярко-красный грузовик и черное «купе» ехали на север. Солнечные лучи, отражаясь от кузова «вольво», превращали машину в размытое пятно, напоминающее кровяную каплю, застывшую на пальце после неудачного укола, на фоне этого пятна грязной кляксой чернела «БМВ»… За две минуты машины проехали до северной окраины пустыря, где металлическая сетка со стороны Рионе Нуово обрывалась. Ряды заброшенных хибар со стороны Золотого бульвара поредели, и теперь машины ехали по накатанной дороге между зарослями вереска и одиночными полуразвалившимися постройками.

Спустя еще минуту грузовик выбрался на асфальтированную дорогу, идущую вдоль северной оконечности Террено, и повернул в сторону циркониевого завода. Черный автомобиль тенью последовал за ним.

Выбравшись на кольцевую дорогу, Марио пристроился в ста метрах от «БМВ» и попытался понять, куда они едут. То, что машины повернули влево, ему ни о чем не говорило,— с точно такой же вероятностью они могли повернуть в противоположную сторону, это было бы даже более логично: ведь там, куда едут машины, не находится ничего важного, кроме циркониевого завода и аэропорта, да еще в шести километрах от города располагается рудник. Но что может связывать Тито Дамаччо и добытчиков циркония? Может быть, они едут в аэропорт? Но зачем?.. Пока это были вопросы без ответов. Единственное, что оставалось Марио,— ждать…

Быстро двигаясь по кольцевой дороге, «вольво» и «БМВ» проехали два километра. Вскоре с правой стороны мелькнули подъездная дорога к терминалу аэропорта, коробка терминала, высокая диспетчерская башня, и потянулся огораживающий взлетное поле металлический забор.

Машины проехали еще пятьсот метров, оставив позади дюжину самолетов на взлетных полосах, и внезапно начали сбавлять скорость. Спустя десять секунд они свернули на ответвлявшуюся от шоссе дорогу, уходящую вправо. С обеих сторон дорога эта была обсажена кустами сирени, поэтому, свернув с шоссе, «вольво» и «БМВ» сразу же исчезли из поля зрения Марио. Впрочем, инспектора не сильно обеспокоило последнее обстоятельство — он знал, куда идет эта дорога: к «грузовым» воротам аэропорта, по этой дороге на взлетное поле доставляются тяжелые и крупногабаритные грузы…

Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами, заглушил двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины, после чего спустился с шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись у поворота, осторожно выглянул из-за деревьев.

Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ». Прислонившись плечом к стволу вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция у него неплохая: в случае, если эта троица решит вернуться к шоссе, он сможет быстро добраться до своей машины, если же они решат проехать на взлетное поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.

На мгновение Марио пожалел, что у него нет с собой переносной рации («Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром»,— подумал он), но в случае срочной необходимости можно будет вернуться к машине.