Алексей Атеев - Холодный человек

Увлеченная воспоминаниями, Вера не замечала, что в ее крошечной комнатушке произошли новые метаморфозы. Вся она наполнилась едва заметным голубовато-белым сиянием. И в его призрачном свете посреди комнаты возник бледный призрак. Он стал густеть и вскоре превратился в высокую стройную девушку, выглядевшую вполне реально. Насколько можно различить в полумраке, она была смуглой брюнеткой с длинными волнистыми волосами. Одета гостья с того света была в темное, скорее всего, черное длинное приталенное платье из кисеи и кружев. Лицо ее не казалось ни злым, ни жестоким, а лишь выглядело безжизненно-ледяным, словно маска Снежной королевы.

– Ступай назад, – приказала баронесса безносому малютке. – И скажи всем: они скоро понадобятся. Собственно, кое-кого я уже использовала, но настанет день… – она хмыкнула, – настанет день и для других. Так что готовьтесь.

Ребенок повернулся, зашаркал ногами, как глубокий старик, вошел в дверной проем и исчез.

– Что же со мной-то теперь будет? – изумленно произнесла Вера.

– Не поняла тебя, милая, – отозвалась баронесса Амалия.

– Да как же?! Я никак не ожидала, что вы вселились в меня. Что подобное вообще возможно.

– Но ты все выполнила правильно. И заклинание прочитала, и обряд соблюла. Почему бы мне не переместиться в твое тело? Да и знаешь ли… Там так скучно… И если бы даже ты не совсем соблюла обряд или, скажем, перепутала несколько слов в заклинании, я бы все равно пошла тебе навстречу. Главное, что ты пришла в день святого Ерофея. Только в эту ночь я могу вступать в контакт с представителями вашего мира.

– А сегодня почему вступили?

– Так ведь контакт установлен. Поэтому с тобой я теперь могу общаться постоянно. А ты разве этого не хочешь?

Вера потупилась.

– Ну же, отвечай!

– Хочу, наверное. Только это как-то удивительно.

– Почему удивительно? Ты попросила, я не отказала.

– Да я не об этом. Я, по правде говоря, никогда не верила в то, что существует потусторонний мир. Считала это россказнями.

– А теперь веришь?

– Приходится.

– Да! Факты – упрямая вещь, – усмехнулась баронесса. – Так, кажется, сейчас говорят?

– А вы откуда знаете современный лексикон?

– Да как же, Верочка – позволь, я буду звать тебя именно так, – я хоть и на кладбище проживаю, а с людьми все равно общаюсь. Только невидимкой. В контакт могу вступить лишь в особых случаях, вот как с тобой. И тебя я помню. Ты возле жилища моего с девочками раньше часто играла и болтала о пустяках. И была среди вас такая полная девочка…

– Катя Бурдымагина.

– Да, Катя. Она тебя и научила, как со мной связь установить. Я помню, все помню…

– Почему же вы пребываете на кладбище, а не… – Тут Вера запнулась, не зная, как обозначить иные места обитания умерших.

– Не все удостоены, – отозвалась баронесса. – Грехи не пускают. Это наверх, конечно. А вниз… Как тебе сказать, чтобы понятно было. Внизу от нас прибыли никакой, потому что мы сами как бы часть нижнего мира. Вот и толчемся среди живых. Я не одна такая. И другие есть. Мальчишку ты видела… А купца Брыкина слышала, – баронесса засмеялась. – Там, в ресторане, я его в знакомого твоего вселила. Для смеху, конечно. Да и Брыкину повеселее. Часто ли его в этот мир призывают? А то ведь дремлет все время в тине своей. Заплесневел весь. Вот я его немного и подсушила. Да теперь с твоей помощью всех в порядок приведу.

– С моей помощью?

– Ну да. А ты против? Но почему? Ведь нам нужно немного. Раз в сто лет выйти из могил, покрасоваться на людях, пошуметь малость… Вспомнить молодость. К тому же ты сама обещала…

– Что я обещала?

– Да как же? Или заклинание забыла: «Буду я тебе служить, но и мне чтоб не тужить. И вдвоем с тобою мы повредим другим умы», – процитировала баронесса. – Умы повреждать мы уже начали. А муженька я тебе добуду. Можешь не сомневаться. Видишь, как возле тебя кавалеры кружиться начали. Твое дело выбирать, а уж я дальше все устрою. Твой бывший, этот Гриша, никуда не годится. Беден, да и женат к тому же. Но если ты желаешь, я и с ним твою жизнь могу устроить. Но стоит ли? Другой молодец – Сабуров. Конечно, посостоятельнее, чем Гриша. Деньжата у него водятся. Но собой страшен. А тебе, насколько я понимаю, нужен красавец. Впрочем, дело хозяйское. И последний. Молчановский. Этот человек довольно опасен, хотя тебе бояться его не стоит. Ты ему понравилась. Однако не спеши. Век его недолог – в этом-то и проблема. Но будут еще и другие. Не торопись, выбирай с оглядкой. А об остальном не беспокойся. Служба твоя никуда не денется. Завтра же сами приползут, на колени встанут, будут упрашивать вернуться.

– Неужели?!

– И не сомневайся, милая. Цени себя, тогда и другие ценить будут. Ну да ладно. Мне пора. Скоро первые петухи пропоют. Счастливо оставаться.

Лицо и фигура баронессы начали бледнеть, расплываться, и вскоре в комнате никого не стало. Дождь по-прежнему барабанил в окно, но Вера этого уже не слышала. Она мирно спала, подложив ладошку под голову.

Солнечный луч, пробившись сквозь забрызганное влагой оконное стекло, коснулся Вериного личика. Девушка зашевелилась и открыла глаза. Ненастье, похоже, только что кончилось. Сквозь неплотно задернутые шторы виднелся клочок голубого неба.

Вера поспешно соскочила с кровати, побежала на кухню готовить завтрак, но когда поставила на газовую плиту турку, чтобы сварить крепкий кофе, вдруг вспомнила: спешить некуда. На работу она сегодня не идет.

Вера присела на табурет и задумалась. Чем бы заняться? О ночном визите баронессы она и не вспоминала.

Неожиданно в дверь позвонили.

«Кого это спозаранку черт несет?» – размышляла Вера, не спеша открывать. От неожиданных визитов она ничего хорошего не ждала.

Звонок вновь настойчиво затарахтел, и девушка поплелась открывать. Хорошее настроение мигом улетучилось, в душу прокралась тревога. Когда она отворила, от сердца сразу же отлегло. На пороге стоял Молчановский. В руках он держал объемистый пакет.

– Это я, – сказал он. – Здравствуйте.

Вера поздоровалась и посторонилась, пропуская его в квартиру.

– Почему вчера не позвонили? – поинтересовался Виктор.

– Уж извините… Я очень замаялась. Как только вернулась домой, сразу в ванну. А потом сил вовсе не стало. Сама не заметила, как заснула.

– Я так и понял. Поэтому, простите, решил сам… Если гора не идет к Магомету…

– Это меня нужно извинить…

– Был я вчера в Липках, – не слушая оправданий Веры, стал рассказывать Молчановский. – Выяснял, что же с вами случилось на самом деле.

– И что?

– Выяснил… И одежду вашу вот принес.

– Как же вам ее отдали?!

– Пришлось, конечно, приложить усилия. Как говорится, «и лаской, и таской».