Алексей Атеев - Холодный человек

– Мама, Елена Евгеньевна.

Мама, обладавшая замечательного цвета кожей на лице, имела вид раскормленной ангорской кошки, увешанной бриллиантами. На губах ее играла ленивая, слегка презрительная гримаска.

– А это дядя и тетя… Валерий Акимович и Софья Леонардовна.

Дядя, в отличие от брата, выглядел довольно молодо, рост имел небольшой, глаз острый и игривый и к тому же обладал несколько странной для его возраста прической, а именно довольно приличной косичкой на затылке. А тетя была весьма хорошенькой, хотя и не особенно молодой брюнеткой с эффектной фигуркой и большими зеленовато-желтыми глазами.

– Пожалуйте, – папа протянул Вере руку и торжественно, как в старинном танце – менуэте, повел ее к столу.

Комната, в которой должен был состояться прием (а может, смотрины), по своей старомодной основательности ничем не отличалась от прихожей. Та же солидность и обстоятельность. Небольшой стол красного дерева, такие же стулья. В лежащем на полу синем с розовым ковре нога утопает по щиколотку. На стенах – темные картины, как будто пейзажи, в золоченых рамах. Свет искрится в подвесках хрустальной люстры.

Все чинно уселись.

– Сначала нужно выпить за знакомство, – провозгласил папа и стал откупоривать бутылку «Советского шампанского».

– Извините, не расслышала, как вас величают, – продолжая иронически улыбаться, спросила мама, обращаясь к гостье.

– Вера Карловна.

– …Карловна? Вы что же, из немцев? – поинтересовался длинноволосый дядя.

– Не знаю даже, как и сказать… Мои предки были баронами, – неожиданно для себя вымолвила Вера.

– Настоящими баронами?! Как интересно! – воскликнула хорошенькая тетя.

Присутствующие с любопытством воззрились на Веру.

– Остзейскими баронами, – продолжала свои исторические реминисценции Вера. – Но с восемнадцатого века наш род живет в России.

– Но у вас, кажется, русская фамилия? – убрав с лица иронию, спросила мама.

– Да, Воропаева. Но зигзаги отечественной истории вынудили моих предков, я имею в виду дедушку и бабушку, маскироваться. Фамилия фон Торн (присутствующие закатили глаза) звучала не совсем привычно для пролетарского уха. Поэтому мой отец уже был Воропаевым. Кстати, это девичья фамилия моей бабушки, тоже, между прочим, потомственной дворянки. Только с недавних пор можно не стесняться своего истинного происхождения.

– Значит, вы из дворян, – констатировал папа. – Это интересно. Весьма. Раньше я тоже… как бы помягче выразиться, несколько искоса смотрел на бывших. Но теперь… Оказывается, дворянское сословие дало России немало выдающихся личностей.

– Пушкина, например, – тонко улыбнулся дядя. – И Лермонтова…

– Оставь свои подковырки, Валерий! – недовольным тоном произнес папа.

– А образование у вас, извините, какое? – вновь вступила в разговор мама. – Надеюсь, не институт благородных девиц? – Язвительная усмешка вновь проявилась на ее губах, словно неприличная надпись, которую закрашивай, не закрашивай, она все равно лезет на свет.

– Наш местный университет, – отозвалась Вера.

– Давайте все-таки выпьем за встречу, – вновь предложил папа. – И хватит вопросов!

Хлопнула пробка. Шампанское запенилось в бокалах.

Вера едва пригубила свой фужер.

«Что это я такое только что несла? – недоуменно размышляла она. – Какая баронесса? Какие потомственные дворяне?»

Папа залпом выпил вино и потянулся к графинчику с водкой.

– Не люблю я эту кислятину, – недовольно произнес он, и Вера тотчас вспомнила своего знакомого Сабурова, ныне покойника. Интересно, что с ним стало? Вчера она самолично проткнула ему голову обломком черенка лопаты. Но ведь не мог же он до сих пор лежать возле этих «Пирамид»? Убрали, надо думать, а возможно, и сам убрался.

– Марфа! – позвал папа прислугу. – Подавай горячее!

– А скажите, у вас и герб свой имеется? – вновь вернулась к фамильно-дворянской теме хорошенькая тетя.

– Пылающий золотой меч на лазоревом фоне, – спокойно, словно она владела этим вопросом с самого рождения, отозвалась Вера. – Мои предки участвовали в Крестовых походах.

– Как интересно!

– А трудитесь вы, кажется, в качестве корректора? – поинтересовалась язвительная мама.

– На днях Вера станет главным редактором «Пути вперед» вместо меня, – в первый раз подал голос Павел Борисович.

– Очень рада за вас, – с легким пренебрежением произнесла мама.

– В каких Крестовых походах? Ведь их, кажется, много было? – не отставала любознательная тетя.

– Основатель нашего рода Альбрехт Кабан принимал участие в третьем, вместе с Фридрихом Барбароссой, – четко, как на уроке в школе, отбарабанила Вера. – А потом воевал бок о бок с Ричардом Львиное Сердце.

Все за столом с изумлением воззрились на Веру. Вилка с наколотым на нее куском ветчины застыла в руках папы. Павел Борисович горделиво обозрел родню, точно сам в конном строю штурмовал Иерусалим. Даже маму, казалось, покинул привычный сарказм.

– Вот видишь, какие у людей пращуры, – обратилась она к мужу. – С самим Ричардом Львиное Сердце были знакомы. А ты!.. Кем у тебя дед был? Свинопасом в Гадяче! А папаша твой? Пролетарий от сохи! Слесарил в железнодорожных мастерских.

– А у тебя-то самой!.. – вскинулся папа.

– Мои предки тоже были дворянами, – с гордостью произнесла мама.

– Колокольными, – захохотал папа. – Долгогривое сословие. Присутствующих не имею в виду, – покосился он на косу брата.

– Не важно, – отозвалась мама. – Во всяком случае, за свинюшками вприпрыжку не бегали.

– И замок у вас был? – продолжала углубляться в века хорошенькая тетя.

– На побережье Балтийского моря, – ответила Вера. – На острове. Но он давным-давно разрушен. У нас тут усадьба имелась неподалеку. Имение, другими словами.

– Крестьян, значит, эксплуатировали, – хмуро произнес папа и, не спрашивая разрешения, разом проглотил рюмку водки.

– Ладно тебе… эксплуатировали! – вмешалась мама

– Эксплуатировали! – грозно произнес папа. – А потом настал семнадцатый год, и мы всех дворянчиков повычистили. – Видимо, несмотря на всяческие пертурбации и смены власти, глава семейства Величко в душе оставался коммунистом.

– А скажите, Вера… – продолжала расспросы хорошенькая тетя.

Мама дергала мужа за рукав белоснежной рубашки, дядя налег на салат с цыпленком, Павел Борисович жевал очередной «Наполеон» и запивал его шампанским. Веселье было в самом разгаре. Вера неожиданно почувствовала, что очень быстро стала своей для этой компании нуворишей.

– Так вы собираетесь связать свою жизнь с нашим Павлушей? – благосклонно поинтересовалась мама.

Вера едва заметно пожала плечами.

– Вы будете хорошей парой, – констатировала мама. – Не правда ли, Боря? – обратилась она к мужу.