Алексей Атеев - Демоны ночи

Он показал документы, извинился и сообщил обстоятельства их нежданного появления, объяснил, что Маша ранее никогда в Москве не бывала, однако уверенно ориентируется и привела его именно в эту квартиру, утверждая, что проживала в ней в прошлой жизни. О чем идет речь, он не может объяснить и просит извинить их за беспокойство. Женщины были изумлены. Оказалось, примерно с год назад глава семейства, предприниматель Н., был убит возле своего подъезда. И вновь их подозрения усилились, и они опять решились звонить в милицию. Однако Маша рассказала, при каких обстоятельствах покойный Н. познакомился со своей будущей женой, сообщила подробности их свадьбы и, наконец, некоторые интимные моменты первой брачной ночи, которые были известны только им двоим. Присутствующие не знали, что и думать. Однако Машу накормили, причем она потребовала блюда, которые до этого не только не пробовала, но даже не знала об их существовании, например, лобстеров. Несмотря на протесты отца, девочка также выпила рюмку французского коньяка и закусила ее ломтиком лимона. Но самое удивительное было впереди. Маша сказала, что в свое время спрятала в квартире крупную сумму в иностранной валюте, и показала место. Тут уж все были действительно потрясены и напуганы. Шокированный отец хотел ретироваться, но это оказалось не так просто. Машу обнимали, целовали, требовали рассказать, что с ней произошло после смерти. Однако девочка оставила этот вопрос открытым, зато сообщила, что знает, кто ее убил и почему. К сожалению, следственные органы не принимают во внимание показания выходцев с того света.

А дальше события развивались поистине в калейдоскопическом темпе. Мы забыли сказать, что ветеринар Мурлага тоже был вдовцом. Несколько лет назад он потерял жену, скончавшуюся по причине перитонита. Вдова предпринимателя Н., его теща и дочь слезно просили Машу немного пожить у них. Не в силах отказать скорбящему семейству, ветеринар согласился, хотя и был донельзя сконфужен. Однако Маша, напротив, вела себя совсем по-хозяйски, словно жила в квартире давным-давно. Постепенно освоился и Дмитрий Сергеевич, причем настолько, что вскорости предложил неутешной вдове руку и сердце, на что она охотно согласилась.

Согласись, читатель, эта история выглядит просто невероятно, однако она – подлинная правда. Чего только не бывает в нашем мире.

Прочитав занятную статейку, Бурышкин не поленился отправиться в редакцию таблоида, нашел журналиста, ее писавшего, убедился, что тот ни на йоту не соврал, выяснил адрес таинственной Маши, но отправляться туда до поры не спешил. Вместо этого он принялся собирать информацию о подобных случаях, как будто подтверждающих существование реинкарнации. Благодаря его обширным связям в самых разных кругах сделать это оказалось довольно просто. Вот лишь некоторые факты, которые ему удалось раскопать.

Рассказ полковника В.Г. Алтынова, в годы Отечественной войны летчика-истребителя:

До конца войны оставалась пара месяцев. Базировались мы тогда на большом немецком аэродроме неподалеку от Данцига. Хотя взлетная полоса была частично повреждена при бомбежках, взлетать с нее все-таки можно, однако, нужно заметить, летали мы немного, поскольку к тому времени имели в воздухе максимальный перевес перед немцами. Правда, они продолжали драться так же ожесточенно, как обычно, а возможно, еще свирепей. Ведь дни их были сочтены. Как-то раз эскадрилья, которой я командовал, барражировала вдоль балтийского побережья. Вокруг было чисто, то есть ни одного вражеского самолета не наблюдалось. Вдруг с земли команда: «Внимание, в вашу сторону движутся шесть «мессеров» «сто девятых». И точно! Вот они, голубчики. Против солнца заходят, с северо-востока… Думают: проморгаем их появление. Однако мы их уже ждем. И завертелась карусель! Мы во внешнем круге, потому что нас больше, – они во внутреннем. Короче, зажали их. Представьте, оба круга вращаются в противоположных друг другу направлениях, а два наших «Яка» наверху. И время от времени они пикируют сверху на немцев. Тогда оба круга разрываются, одни стараются увернуться, другие – сбить их. Короче, подбили один «мессер». Он задымил и пошел вниз. Немецкий пилот выбрался из кабины, и вот уже под нами раскрывается белый купол парашюта. Неожиданно он вспыхивает, не знаю уж, по какой причине, и летчик, объятый пламенем, камнем летит к земле…

Дальше началось твориться непонятное. Мой ведомый, Костя Хорохорин, который, собственно, и сбил «мессера», ходит как в воду опущенный. Не пойму почему. Ведь радоваться нужно! Вижу, переживает, но в чем причина? Немца, что ли, жалко? Так он не первого сбивает. Спрашиваю, чего, мол, посмурнел? Молчит. И вот еще какая странность. У него вроде нарушилась координация движений. То вдруг руками начинает размахивать невпопад или идет куда и вдруг встанет как вкопанный, словно забыл, в какое место направлялся. И по-прежнему все – молчком.

Ночевали мы в общежитии для пилотов, прямо возле аэродрома. Немецкое, понятно, общежитие, типа гостиницы с двухместными номерами. После землянок и блиндажей – рай земной. Горячая и холодная вода из кранов бежит. Белоснежные ванные и унитазы. Люстры висят… Одним словом, комфорт. Приняли мы за ужином положенную наркомовскую сотку и отправились спать. А я с Хорохориным в одном номере жил. И вот слышу сквозь сон, кто-то рядом по-немецки разговаривает, а потом вдруг как заплачет. Навзрыд прямо ревет. В чем, думаю, дело? Может, к нам какой диверсант залез, но почему рыдания? Включил свет, оказалось, это Костя стенает. Ничего понять не могу. Хорохорин – нормальный мужик, сибиряк из Читы, нрава несколько грубоватого, матерщинник, каких поискать. И вдруг – рыдания! Тут он опять по-немецки залопотал, да складно так. А я знаю на сто процентов, иностранными языками мой Костя не владеет. О чем он толкует, не могу понять. Только часто повторяет «муттерхен», мамочка, значит. И тут до меня доходит: свихнулся парень! На фронте это случалось. Не скажу, чтобы часто, но два случая я видел. Оделся, пошел за врачом в санчасть. А время – ночь кромешная. Ну, растолкал того, привел в номер. Врач наш, по фамилии Бернштейн, хороший, кстати, человек и не дурак выпить, по-немецки понимал. Костя знай себе лопочет и слезами заливается. Бернштейн послушал, послушал, да и говорит: Хорохорин, мол, точно чокнулся. Немцем себя считает. Матери своей жалуется, как ему плохо. Прощения просит, что не смог себя уберечь. Один он сын… Похоже, из дворянской семьи. И на нем их древний род пресекся. Ну и так далее в том же духе.

Тут вдруг с нашим Костей новые пертурбации начались. Внезапно прекратил он по-немецки болтать и на родную речь перешел. Вытаращил свои поросячьи глазки и кричит: