Алексей Атеев - Демоны ночи

«Но ведь для этого я и затеял все, – стал оправдываться Павел. – Имя нужно заработать… А то всю жизнь пинать будут. Напишу забойный материал, меня заметят…»

«Как знаешь», – отозвалась совесть и забилась в убогую каморку подсознания.

Бурышкин, как и большинство москвичей и гостей столицы, услышал о страшном преступлении, совершенном малолетним Вовой Никулиным, на улице из уст мальчишки, торгующего газетами. Он не выдержал и купил номер «Курьер-экспресса». Дома прочитал натуралистическое описание событий, посмотрел на внушающие оторопь снимки и отшвырнул газету. Ничего нового для себя Никифор Митрофанович не вынес. Статья только подтверждала – времена нынче лихие и опасные. Однако что-то заставило его через час вновь прочитать опус Павла. Бурышкин поначалу и сам не сознавал, почему он это сделал. Зацепило! Но что?

И только в третий раз, читая статью, он понял, почему вновь и вновь возвращается к ней. Вот это предложение в самом конце. Автор пытается разобраться в причинах преступления. Да, не купили мальчику сноуборд… Да, отец в присутствии постороннего человека, по-видимому, стал издеваться над ним… Но вот журналист Мерзлов изрекает: «А может быть, есть в этом, да и во многих других преступлениях причинно-следственная связь, так никогда и не выплывающая на поверхность. Возможно, существуют некие таинственные, проходящие сквозь века струны, колебание которых определяет наш сегодняшний кошмар».

«Интересный ход мыслей, – отметил про себя Никифор Митрофанович. – Может, посоветоваться с Катей? Каковы ее воззрения на этот вопрос?» И он обратился за помощью к шаманке. Для начала он вслух прочитал ей статью, поскольку Катя была неграмотна, потом показал фотографии.

Шаманка долго разглядывала жуткие снимки и даже зачем-то понюхала газету. Потом спросила Никифора:

– Что хочешь знать?

– Тут корреспондент пишет… – Он процитировал вышеупомянутые слова Павла. – Как думаешь: есть ли в них доля правды?

Катя долго молчала. Ее плоское, словно вырезанное из репы лицо выглядело абсолютно неподвижным. Бурышкину даже показалось, что она не поняла вопрос. Наконец шаманка изрекла:

– Он, этот, который пишет, правильно говорит. Только он не понимает. Вроде случайно натолкнулся…

– На мысль?

– Да-да. Сам толком не знает, о чем говорит. Но узнать хочет.

– А этот мальчик, который убил? Почему он это сделал?

– По газета не поймешь. Фотки ничего не говорят. Надо рядом с тело побыть. Тогда узнаем.

– Неужели что-то можно выяснить?

– Почему нет. Очень даже легко можно. Только нужно быстро. Пока его вниз не забрали. Уплывет тень, тогда сложно. Могут не отпустить.

– А эта учительница? И про нее можешь узнать?

– Говорю, можно. Только быстро. Лучше сегодня.

Бурышкин почесал затылок. Все это чертовски интересно, вот только как договориться с моргом? Впрочем, у него везде знакомые. Нужно покопаться в записной книжке, может, и судмедэксперты отыщутся. И он занялся поисками. Для начала, конечно, позвонил на Петровку. Знакомый генерал был в курсе, но в какой из четырнадцати московских моргов попали трупы, не знал. Он переадресовал Бурышкина к другому начальнику, тот к третьему. Наконец Никифор вышел на полковника, который непосредственно присутствовал на месте событий. Тот вообще говорить на эту тему не желал и, лишь когда Бурышкин сослался на высокое начальство, нехотя сообщил адрес. Труп Вовы Никулина находился во втором морге в переулке Хользунова. Тут встала новая дилемма: испрашивать ли разрешения у главного врача или просто-напросто выйти на сторожа данного заведения и за определенную мзду договориться с ним о ночном бдении?

По здравому рассуждению Никифор решил реализовать второй вариант. Так или иначе, придется давать на лапу всем, от кого зависит доступ в морг. Непосредственный контакт со сторожем явно предпочтительней. Да и чем меньше будет знать народу о его опытах – тем лучше.

Никифор заранее поехал в морг и довольно легко договорился со служителем, который по совместительству являлся и сторожем. Правда, тот долго не мог понять, зачем этот осанистый старик желает провести ночь среди мертвецов. Он даже заподозрил Бурышкина в некрофилии, однако когда Никифор сказал, что собирается вызывать духов мертвых, проникся к нему почтением, смешанным с некоторой долей иронии. От предложенных денег служитель, которого величали попросту Фомичом, естественно, не отказался, но в придачу выразил желание присутствовать, как он выразился, «на опытах». Бурышкин не возражал. Он объяснил, что духов будет вызывать шаманка с Алтая, а он – всего лишь наблюдатель.

– Шаманка так шаманка, – отозвался Фомич. – Я не возражаю. Только ничего у вас не получится. Являлись тут и другие испытатели. Тоже общение пытались наладить. Однако – ноль. Мертвец, он и есть мертвец. Одна оболочка. Мальчонку сегодняшнего я видел. Убил кучу народу… И тетка эта, которую он за собой с крыши утянул, опять же здесь. Наиболее ужасно выглядит. Впрочем, я и не такое видывал. Ладно, часам к десяти подъезжай со своей шаманкой. Посмотрим на ее прыжки. Я мальчонку приготовлю.

Вначале хотели ехать на метро. От Фрунзенской до переулка Хользунова всего ничего. Потом все же решили отправиться на такси. И быстрее, и внешний вид Кати не так привлекает внимание. По дороге таксист в зеркало заднего вида долго косился на странную пассажирку. Потом не выдержал:

– Она кто, марсианка? – дурашливо спросил он, обращаясь к Никифору.

– Шаманка, – односложно ответил Бурышкин.

– Чего?! Бывают они разве?

– Перед тобой сидит.

– А едете вы куда? Уж не в «судебку» ли?

– Точно угадал.

Таксист замолчал, видно, переваривая информацию. Наконец он вновь задал вопрос:

– Чего вы там позабыли?

– Тебе, друг, какое дело? – довольно грубо отозвался Никифор.

– Вы, наверное, сектанты?

– Угадал. Сатанисты!

– Оно и видно. Всяких возил, и вашего брата тоже.

– Ты бы вопросов поменьше задавал, а то как бы чего не вышло.

– Что, например, может выйти?

Бурышкин пренебрежительно хмыкнул, но промолчал, не желая продолжать разговор с навязчиво-любопытным водителем.

В этот момент машину слегка занесло. Таксист выругался и остановился у обочины, потом он вылез наружу, пнул переднее колесо и принялся материться.

– Что случилось? – спросил Никифор.

– Вылезайте! – вместо объяснений приказал таксист. – Транспортное средство дальше не пойдет. Колесо проткнули. Ваша работа, как я понимаю? Зачем же так? Ну, сказал бы, чтоб заткнулся. Машину-то с какой стати портить.

– Сколько времени займет замена колеса? – поинтересовался Никифор.

– Я вас дальше все равно не повезу. И денег мне ваших не нужно. Проваливайте, колдуны!