Дуглас Престон - Реликт

— Постой-постой, Марго! Что ты несёшь?

— Чёрт возьми, Грегори! — загремел Фрок. — У нас нет времени объяснять. Мы должны очистить музей немедленно.

Кавакита отступил на шаг.

— Но, доктор, при всём своём почтении… Фрок стиснул его руку ещё сильнее и неторопливо заговорил:

— Грегори, поймите же. В музее находится ужасное существо. У него есть потребность убивать, и оно будет убивать. Очень скоро. Мы должны выпроводить всех отсюда.

Кавакита отступил ещё на шаг, глядя в сторону подиума.

— Простите, — произнёс он сквозь шум. — Не знаю, в чём тут дело, но если вы используете мою программу для какого-то розыгрыша… — Вырвал руку из пальцев Фрока. — Доктор Фрок, полагаю, вам следует подняться на помост. Вас ждут.

— Грег… — начала было Марго, но Кавакита уже отошёл.

— К подиуму! — сказал Фрок. — Это может сделать Райт. Директор может дать приказ очистить музей.

Раскатилась барабанная дробь, зазвучали фанфары.

— Уинстон! — прокричал Фрок, въехав на свободное место перед помостом. — Уинстон, послушай! Мы должны удалить отсюда людей!

Фанфары стихли, и последние слова Фрока разнеслись на весь зал.

— В музее находится смертельно опасный зверь! — прокричал Фрок в наступившей тишине.

В зале поднялся ропот. Те, кто стоял к Фроку ближе всех, попятились, переглядываясь и негромко переговариваясь.

Райт злобно уставился на Фрока. Катберт поспешил к хранителю.

— Фрок, — прошипел он. — Ты что устраиваешь, чёрт побери? — И спрыгнув с помоста, подошёл. — Что с тобой? Сошёл с ума? — спросил он коллегу злобным шёпотом.

Фрок протянул к нему руку.

— Иен, в музее прячется ужасный зверь. Хотя отношения между нами и заставляют желать лучшего, поверь мне, пожалуйста. Скажи Райту, что мы должны эвакуировать отсюда всех этих людей. Срочно.

Катберт пристально поглядел на Фрока.

— Не знаю, о чём ты думаешь, — заговорил шотландец, — какую игру затеваешь. Может, это последняя отчаянная попытка сорвать выставку, превратить меня в посмешище? Но вот что я скажу: если ты закричишь ещё раз, я прикажу мистеру Ипполито силой вывезти тебя отсюда и приму меры, чтобы ты здесь больше не появлялся.

— Иен, прошу тебя…

Катберт отвернулся и поспешил обратно на подиум.

Марго положила руку Фроку на плечо.

— Не трудитесь, — сказала она. — Нам они не поверят. Жаль, нет Джорджа Мориарти, он бы помог. Это его выставка, он должен быть где-то здесь. Но я его не видела.

— Что нам делать? — спросил Фрок, дрожа от разочарования. Разговоры вокруг них возобновились, публика сочла всё происшедшее какой-то странной шуткой.

— Думаю, необходимо найти Пендергаста, — предложила Марго. — Только он сможет что-то предпринять.

— Он тоже нам не поверит, — подавленно отозвался Фрок.

— Может, сразу и не поверит, — сказала Марго, разворачивая коляску. — Но выслушает до конца. Надо спешить.

Позади них Катберт снова подал сигнал музыкантам. Затем вышел вперёд и поднял руки.

— Леди и, джентльмены! — воскликнул он. — Я имею честь представить вам директора Нью-йоркского музея естественной истории Уинстона Райта!

Марго оглянулась, когда Райт вышел на авансцену, улыбаясь и приветствуя блестящую толпу.

— Добро пожаловать! — воскликнул директор музея. — Добро пожаловать, друзья мои, ньюйоркцы, граждане мира! Добро пожаловать на открытие величайшего зрелища, какое только устраивалось в музеях!

Усиленный динамиками голос раскатывался по залу. Громкий взрыв аплодисментов понёсся к сводчатому потолку.

— Позвоним в дежурную часть, — сказала Марго. — Там должны знать, где Пендергаст. Телефоны есть в Ротонде.

Она повезла Фрока к входу. Сзади доносился громкий голос Райта: «Это демонстрация наших глубиннейших верований, наших глубиннейших страхов, самых светлых и самых тёмных сторон человеческой натуры…»

Д’Агоста стоял позади помоста, глядя в спину Райта, обращавшегося к слушающей толпе. Немного послушав, он достал рацию.

— Бейли? — негромко произнёс лейтенант. — Когда разрежут ленточку, идите впереди толпы. Позади Райта и мэра, но впереди всех прочих. Ясно? Постарайтесь смешаться с публикой, но не позволяйте оттеснять себя в сторону.

— Понял вас.

— Когда человеческий разум, развился настолько, чтобы осмысливать законы вселенной, прежде всего он задался вопросом: что есть жизнь? Затем: что есть смерть? О жизни мы теперь знаем многое. Однако, несмотря на весь технологический прогресс, мы почти ничего не узнали о смерти, о том, что находится за…

Толпа восторженно слушала.

— Мы опечатали выставку, с тем чтобы вы, наши почётные гости, были первыми её зрителями. Вы увидите множество редких, радующих глаз артефактов, большая часть их демонстрируется впервые. Увидите воплощения красоты и безобразия, великого добра и предельного зла, символы усилий человека постичь последнюю тайну…

Д’Агоста подумал: интересно, что за дело было у того старого хранителя в инвалидной коляске? Фамилия его Фрок. Он что-то кричал, но Катберт, главный на этом сборище, прогнал его. Музейная политика — ещё почище, чем в полицейском управлении.

— …самую пылкую надежду, что эта выставка откроет новую эру в нашем музее, эру, когда технологические новшества и совершенствование научных методов оживят у людей интерес к современным…

Д’Агоста окинул взглядом зал, высматривая своих людей. Как будто бы все на местах. Кивком велел охраннику у дверей снять с них цепочку.

Когда речь Райта окончилась, снова раздался гром аплодисментов. Теперь говорил Катберт:

— Я хочу поблагодарить многих людей… Д’Агоста глянул на часы, недоумевая, где же Пендергаст. Будь он в зале, лейтенант бы его обнаружил. Пендергаста разглядишь в любой толпе.

Катберт высоко поднял огромные ножницы, затем вручил их мэру. Мэр взял их за одну кольцеобразную ручку, другую предложил директору музея, и оба спустились по ступеням платформы к громадной ленте перед входом на выставку.

— Чего мы ждём? — шутливо спросил мэр и засмеялся. Под сверкание фотовспышек они разрезали ленту пополам, и двое охранников медленно распахнули двери. Оркестр заиграл «Нетерпение».

— Пора, — торопливо объявил д’Агоста по рации. — По местам.

Пока аплодисменты и приветственные возгласы продолжали греметь, д’Агоста быстро пошёл вдоль стены и юркнул в дверь на пустую выставку. Быстро огляделся, сообщил по рации: «Чисто». Следом вошёл начальник охраны музея, злобно глядя на лейтенанта. Мэр и директор встали рука об руку в дверях, позируя для фотографов. Потом, улыбаясь, вошли.

По мере того как д’Агоста углублялся в лабиринт выставки впереди группы, аплодисменты и возгласы становились тише. Внутри было прохладно, пахло свежими древесными стружками, пылью, ощущался лёгкий неприятный запашок гниения.