Японские квайданы. Рассказы о призраках и сверхъестественных явлениях

– Вы! Что вы за священник? Вы еще худший человек, чем я! Да, я убивал людей, но я никогда не разгуливал с головой на рукаве. Хорошо, господин священник, я полагаю, что мы похожи друг на друга, и хочу сказать, что я восхищаюсь вами! Эта голова могла бы принести мне пользу, я мог бы пугать ею людей. Вы продадите мне ее? Вы можете взять мою одежду в обмен на ваш коромо, и я дам вам пять рё за эту голову.

Кваирё ответил:

– Я позволю вам взять голову и одежду, если так вы настаиваете, но я должен сообщить вам, что это не человеческая голова. Это голова гоблина. Поэтому, если вы купите ее и у вас впоследствии случится неприятность, пожалуйста, знайте, что я не обманул вас.

– Какой вы интересный священник! – воскликнул грабитель. – Вы убиваете людей и еще шутите над этим! Но я действительно настроен серьезно. Вот моя одежда, вот мои деньги. Теперь дайте мне голову... А почему вы так шутите?

– Берите, – сказал Кваирё. – Я не шутил. Единственная шутка в том – если по этому поводу вообще можно шутить, – что вы оказались настолько глупым, что за хорошие деньги купили голову гоблина.

И Кваирё, громко рассмеявшись, отправился дальше.

Таким образом, грабитель получил голову и коромо. Некоторое время на большой дороге он притворялся священником. Но, попав в окрестности Сувы, он узнал истинную историю головы и испугался, что дух рокуро-куби может принести ему неприятности. Поэтому он решил отнести голову туда, откуда она была взята, и похоронить ее вместе с телом. Он нашел путь к одинокому дому в горах Каи, но там уже никого не было, и он не смог обнаружить тело. Поэтому он похоронил голову отдельно, в роще позади дома, соорудил надгробную плиту на могиле и заказал Сэгаки-службу от имени духа рокуро-куби. И еще до недавних пор встречались люди, которые видели эту плиту.

Давным-давно в провинции Тамба [60]жил богатый торговец по имени Инамурая Гэнсукэ. У него была дочь по имени О-Соно. Поскольку она была очень умна и прекрасна, он посчитал, что ей будет недостаточно того обучения, которое могут дать ей местные преподаватели, и послал ее, в сопровождении нескольких преданных слуг, в Киото, где она могла получить образование, которое получали молодые девушки столицы. Окончив обучение, она вышла замуж за друга семьи ее отца – торговца по имени Нагарая. Она жила с ним счастливо почти четыре года, и у них родился ребенок. Но О-Соно заболела и умерла на четвертом году их совместной жизни.

Ночью после похорон О-Соно ее маленький сын сказал, что его мама вернулась и была в комнате наверху. Она улыбнулась ему, но не стала говорить с ним, поэтому он испугался и убежал. Тогда несколько членов семьи пошли наверх в комнату, которая принадлежала О-Соно. Они были поражены, увидев при свете маленькой лампады, которая была зажжена перед алтарем в той комнате, фигуру умершей. Она явилась им, стоящая перед танцу, или комодом, в котором все еще находились ее украшения и одежда. Ее голова и плечи были отчетливо различимы, но ниже талии тело становилось невидимым; это было похоже на ее незавершенное отражение, на тень, которая падает на воду.

Люди испугались и выбежали из комнаты. Внизу они стали совещаться, и мать мужа О-Соно сказала:

– Каждая женщина любит свои безделушки, и О-Соно также была очень привязана к своим вещам. Возможно, она вернулась, чтобы посмотреть на них. Умершие люди не делают этого, если их вещи отнести в храм округа. Если мы отнесем одежду и пояса О-Соно в храм, ее дух, вероятно, обретет покой.

Все согласились, что это должно быть сделано как можно скорее. На следующее утро комод был освобожден и все украшения и одежда О-Соно были отнесены в храм. Но следующей ночью она снова возвратилась и, как и прежде, смотрела на танцу. Она возвращалась еще и еще, каждую ночь, и этот дом стал домом страха.

Мать мужа О-Соно отправилась в храм округа, рассказала главному священнику все, то происходило, и попросила совета. Этот храм был храмом буддийской секты "дзэн", а главный священник был ученым старцем, известным как Даигэн Осё. Он сказал:

– Должно быть что-то, о чем она беспокоится, в или около того танцу.

– Но мы освободили все ящики комода, – ответила женщина. – В танцу ничего нет.

– Хорошо, – сказал Даигэн Осе, – сегодня вечером я приду в ваш дом, проведу некоторое время в той комнате и посмотрю, что можно сделать. Вы должны распорядиться, чтобы никто не входил в комнату, пока я буду там, до тех пор, пока я не позову.

После заката Даигэн Осе пришел в дом и вошел в комнату. Он оставался там один, читая сутры; до окончания часа Крысы [61]не происходило ничего странного. Затем перед танцу внезапно появилась фигура О-Соно. Ее лицо было задумчиво, и она смотрела на танцу.

Священник произнес священное заклинание, которое употребляется в таких случаях, и затем, обращаясь к привидению по кайме [62]О-Соно, сказал:

– Я пришел сюда, чтобы помочь вам. Возможно, в этом танцу есть что-то, о чем вы беспокоитесь. Могу ли я попробовать найти это для вас?

Тень дала согласие едва заметным движением головы. Священник, поднявшись, открыл верхний ящик. Он был пустым. Затем он открыл второй, третий и четвертый ящики. Он тщательно обыскал их заднюю часть и дно, осмотрел внутреннюю часть сундука, но ничего не нашел. Однако фигура продолжала пристально смотреть на сундук. "Что ей нужно?" – думал священник. Внезапно ему в голову пришла мысль, что что-то было спрятано под бумагой, которой обиты ящики. Он удалил обивку первого ящика – ничего! Он удалил обивку второго и третьего ящиков – опять ничего. Но когда он удалил обивку нижнего ящика, то нашел письмо.

– Это та вещь, которая беспокоила вас? – спросил он.

Тень женщины направилась к нему. Ее тусклый взгляд был устремлен на письмо.

– Могу я сжечь его ради вас? – спросил он.

Она наклонила голову.

– Письмо будет сожжено в храме утром, – пообещал он, – и никто не прочитает его, кроме меня.

Привидение улыбнулось и исчезло.

Наступал рассвет, когда священник спустился по лестнице и увидел всю семью, которая с тревогой ожидала его внизу.

– Не беспокойтесь, – сказал он им. – Она больше не будет появляться.

И она больше никогда не появлялась.

Письмо было сожжено. Это было любовное письмо, полученное О-Соно во время ее учебы в Киото. Но только священник знал то, что было в нем. Тайна умерла вместе с ним.

В деревне в провинции Мусаси [63]жили два дровосека, Мосаку и Минокити. Мосаку был стариком, а Минокити, его ученик, был молодым человеком восемнадцати лет. Каждый день они вместе отправлялись в лес, расположенный приблизительно в пяти милях от их деревни. На пути к лесу была широкая река, которую нужно было пересечь на пароме. Несколько раз через реку возводился мост, но всякий раз его разрушало наводнение. Никакой мост не мог преодолеть силу течения в том месте, когда поднималась река.