Вячеслав Денисов - Бермудский артефакт

– Девятьсот килограммов тринитротолуола, – пробормотал Макаров, наблюдая за тем, как увеличивается в объеме облако взрыва. Поднимаясь все выше и выше, оно освещало джунгли мутным багровым светом. – Мы закинули торпеду метров на триста-четыреста, радиус разлета осколков будет чуть больше.

Помолчав, он стал бормотать невнятно, устало, выдавая последствия только что пережитого потрясения:

– Когда торпеда отделяется от торпедоносца и ударяется о воду, она становится на боевой взвод. Следующий удар – взрыв… Но чтобы потом самим же не напороться на заряд, если торпеда пройдет мимо судна неприятеля, у нее вместе с постановкой на взвод срабатывает система самоликвидации… Все зависит от каприза начальника артвооружения и трезвости механика…

Остров затянуло серым облаком пыли.

– Вот так умрет на земле жизнь, если Апофис сойдется с Землей… – прошептал Донован. – Мистер Макаров… я хотел сказать вам…

– Поблагодарите лучше тех, кто оставил люк для водолазов открытым.

Гоша вопросительно уставился на Макарова.

Тот улыбнулся, не отрывая взгляда от расползающегося по острову клубу пыли.

– Я уже терял сознание, когда вышел на авианосец… Обошел его и понял, что, если к ночи не найду возможность оказаться на палубе, мне конец. И тогда взял палку и стал рыть с правого борта. Через полметра показалась ватерлиния. Еще через полметра – люк для водолазов. Я откинул его, забрался внутрь и задраил. Потом поднялся на палубу и потерял сознание. Это единственный способ оказаться на авианосце. Поэтому меня просто раздирает желание узнать, как здесь оказались вы.

Донован сбивчиво рассказал. Немного стесняясь после люка.

– Я сейчас думаю – взрыв такой силы… – пробормотал Гоша. – Что, если там был кто живой…

– До побережья около семи километров. Здесь только попугаи и…

– И Они, да?

Макаров посмотрел на Донована.

– Вы их видели?

– Хватило того, что мы их чувствовали… Макаров, скажите… Зачем вы осматривали самолеты… – Донован поправил очки, и из них вывалился кубик стекла. – Часы вы искали… вы дурно себя чувствовали, или это что-то значит – искать часы?

Оттолкнувшись от пульта, Макаров оттеснил плечом загораживающего выход Гошу и шагнул на палубу.

– Я только начну рассказывать, а вами уже овладеет желание повалить меня и начать вязать.

– Ну, нам не привыкать, – буркнул Гоша. – Справимся.

На палубу Макаров садился странно. Сначала он наклонился. Потом присел. Оперся о железо и только потом опустился.

– Я здесь четвертые сутки. Все это время мне кажется, что я схожу с ума. Расплачиваюсь за поступок, которому нет прощения… – Проговорив это, он стал искать в кармане сигареты и не нашел. – Наверное, это справедливо. Так и должно быть. Всегда… Каждый рано или поздно должен расплатиться за то, что сделал.

– Я не знаю, что сделали вы в прошлом, но только что вы спасли жизни двоих людей, – тихо заметил Гоша.

Макаров посмотрел на него внимательно.

– Быть может, это и есть часть плана по расплате?

– Давайте поближе к сумасшествию, – предложил Донован.

Небо над островом затягивалось паутиной облаков. Едва видимые, как изношенная марля, они густели и наполнялись серостью.

– Пятого декабря сорок пятого года произошло событие, которое до сих пор кружит мозги многих, – сказал Макаров, глядя в сторону океана. – Этот день начинался так же, как и сегодня: солнце сияло ярко, но уже было подозрение на то, что вскоре небо потеряет цвет… В Девятнадцатом звене, которым командовал лейтенант авиации Тейлор, были пилоты высочайшего класса. Все до единого они прошли Вторую мировую. Их самолеты класса «Эвенджер» перед вылетом тщательно осмотрели техники. Навигационные приборы, электрика, компасы – все было в полном порядке. Баки были заполнены топливом по горловину. Настроение у всех было замечательное, пилоты подначивали друг друга и смеялись. Но тут вдруг один из них сказал, что не полетит. Что видит какую-то проволоку над головой и что ему стало нехорошо. Все приняли это за очередную шутку и засмеялись. И забыли об этом приколе, когда «Эвенджеры» поднялись в воздух… Я бы все сейчас отдал за одну сигарету, – неожиданно прервал себя Макаров.

Минуту помолчав, убедив себя, видимо, что сигарета все равно не появится, или согласившись, что у него нет ничего, чтобы за нее отдать, он снова заговорил…

– «Эвенджеры» оставили взлетную полосу в половине третьего дня, а через полтора часа, выполнив задачи полета, развернулись, чтобы вернуться… Однако почти сразу командир звена Тейлор, связавшись с командным пунктом авиабазы, огорошил своих командиров. Он сказал, что…

5 декабря 1945 года, Атлантика…

Недоумевая, лейтенант Тейлор постучал пальцем по компасу.

– Что за дьявол?..

– В чем дело, командир? – раздался в наушниках по внутренней связи голос штурмана.

– Двадцать восьмой, сообщите об обстановке, – услышал Тейлор голос диспетчера авиабазы.

Не отвечая, он оторвал взгляд от компаса и поднял голову. Пусть не работает компас, бывает. Но запад – дорогу домой – можно найти по солнцу.

Но солнца… не было.

Тейлор прикоснулся пальцами к виску. Оставив штурвал, он стал ерзать в кресле, ища взглядом солнце.

Солнца на небе не было.

– Что случилось? – раздался в ушах нервный голос штурмана.

– Двадцать восьмой, я вас не слышу!

– Мы, очевидно, сбились с курса, не видим землю, – удивляясь тому, что говорит, произнес Тейлор.

Через мгновение раздался раздосадованный голос диспетчера.

– Что значит – не вижу землю? Идите на запад, Двадцать восьмой!

– Я… не знаю, где запад…

Скинув шлем, Тейлор почувствовал, как им овладевает страх. Он вжал пальцы в лицо и провел ими от лба до подбородка, оставляя на лице красные полосы.

– Двадцать восьмой!..

– Командир, что происходит? – услышал Тейлор, когда надел шлем. Этот вопрос прозвучал трижды голосами пилотов ведомых им «Эвенджеров». – Где мы находимся?

– Посмотрите на солнце, Двадцать восьмой! Солнце! – слышалось в наушниках. – Уйдите от солнца на девять часов, это и будет направление на запад!

Тейлор понимал, что ему дают детские советы.

Облизав сухие губы и слушая частое биение своего сердца, он прошептал:

– В небе нет солнца…

– Что вы видите? Ответьте, Двадцать восьмой, что вы видите?

– Командир, – услышал Тейлор по внутренней связи голос пилота Сто семнадцатого. – Ты видишь солнце?

Не отвечая, Тейлор настроился на разговор с авиабазой.

– Океан выглядит необычно, – выдавил Тейлор, с ужасом думая о том, что не испытывал такого ужаса даже тогда, когда его атаковали под Мидуэй три японских истребителя.

Связь то прерывалась, то восстанавливалась… Все это время Тейлор смотрел на наручные часы, пытаясь понять, который час. Но по его часам выходило, что сейчас то половина пятого, то четверть восьмого, то четырнадцать часов… В какой-то момент лейтенант услышал в наушниках, и было невозможно понять, чей это голос: «Черт побери, если бы полетели на запад, то давно попали бы домой!..»