Вячеслав Денисов - Бермудский артефакт

– Сидишь здесь. Молчишь, – и показал пистолет. – Понял?

Питер кивнул.

– Пока меня не грохнут, – добавил он, вгоняя в ствол патрон.

Скинув верхнюю часть комбинезона и замотав вокруг пояса рукава, он остался только в черной майке. В кармане его зазвонил телефон. Вынув его, мужчина поднес к уху. Все это время он был спокоен, словно это происходило в людном месте при естественных обстоятельствах.

– Мы не успели уйти, – выслушав ответ, он положил пистолет на кровать рядом, прижал телефон плечом и, вынув из кармана платок, принялся вытирать руки. – Он убрал, но не ее. Левша мертв. И слава богу, потому что он узнал этого идиота. Уходить? Как?.. Да, я знаю, что делать. Не волнуйтесь, я помню, что у меня в Луисвилле дочь. Но если вы ей не поможете, я вас достану с того света.

Закончив разговор, он вынул из трубки сим-карту, а телефон бросил на пол и растоптал. Убедившись, что мальчишка его не видит, сунул карту в щель между стеной и металлическим уголком кровати.

Через минуту дверь каюты выломают. Макарова не остановить. В два лома, взятых со щита, они снесут дверь с петель. Но это будет через минуту.

А сейчас человек стоял посреди каюты, скрестив на поясе руки. Он думал о дочери, оставшейся в Луисвилле. О том, что разыскивается в Англии за ряд тяжких преступлений и что зовут его не Джей, а Генри Уокен. Его хозяин возьмет заботу о дочери на себя, а больше Уокену ничего не было нужно. Так уж повернулась жизнь, что когда-то давно пришлось ему расправиться со священником и двумя женщинами в придорожной гостинице. Этот фат лорд Честертон почти настиг его со своей гвардией, но Хозяин оставил его с носом.

На душе его было легко и беззаботно. На родине его ждала виселица, здесь можно было избежать смерти. Но если он сдастся, никто уже не сможет помочь дочери. Так что смерть лучшая, более красивая, чем виселица, ждала его.

А Питер сидел в другой части каюты и, закрыв глаза, видел этого мужчину, стоящего на коленях. И не мог понять мальчик, как это объяснить….

– Питер! – раздался голос отца. – Ты здесь?

– Ответь ему, – разрешил мужчина.

– Да, папа, я здесь.

– Кто с тобой в каюте, сын?

– Зачем вам знать это, Макаров? – громко произнес мужчина. – Он не один, имя мое вам все равно ничего не скажет. У нас с Питером есть «беретта» и неплохой запас патронов.

– Кто вы такие? Что вам нужно на этом корабле? Питер, с тобой все в порядке?! – Удар в дверь.

– С ним все хорошо, Макаров, перестаньте нервничать.

– Откуда вы знаете мое имя? Кто те двое, что напали на меня в гальюне?

Разговаривать через перегородку было просто. Эхо пустующих помещений разносило этот разговор по всем закоулкам авианосца.

– К сожалению, я не могу ответить вам на этот вопрос. Просто убейте меня, и закончим на этом.

– Вы сумасшедший?

– Нет, провалившийся. – И Уокен стал разглядывать свою ладонь, словно видел ее впервые.

За дверью шло совещание – он это прекрасно понимал. На повестке дня этих дебатов стоит вопрос – что делать, когда в руках сумасшедшего оказался ребенок. И что, вообще, происходит. Как штурмовать каюту, если случайным выстрелом можно ранить или убить маленького мальчика? Или – как не спровоцировать этого бандита на действия в отношении ребенка?

Уокен усмехнулся.

Он никогда в жизни, а при данных обстоятельствах – особенно, не воспользовался бы таким козырем, как ребенок. Он понимал, что отсутствие такого желания кроется не в его любви к детям. Безусловно, можно было бы взять пацана в охапку и потребовать выполнения своих условий. Только сделать это не так, как делают психи. По два часа они базарят через дверь с полицией, а когда весь штат соберется около дома, они требуют виски, пива, миллион долларов в двадцатках и джип до аэропорта. А полиции того и нужно. Ты только дай им времени – часа три-четыре, чтобы их тугие мозги распрямились! А потом они будут работать, как универсальные солдаты. Поэтому и выбирают бобби время для тяжких раздумий. Все можно было бы сделать проще. Взять салагу на руки, потребовать отвалить от каюты и быстро выйти на улицу. Ни один из них не решится нажать на спуск, если у тебя на руках ребенок! Только делать нужно все быстро и четко.

Но Уокен, стоя посреди комнаты и держа под контролем весь проход до двери, даже не думал о том, чтобы так поступить. Ни при чем здесь любовь к детям, ни при чем… Он не должен отсюда выйти, иначе его разговорят. Среди них есть люди, умеющие развязывать язык. И тогда дочь в Луисвилле… Она умрет. Есть поступки, которые не имеют срока давности. Даже у убийства есть срок, по истечении которого ты можешь избежать наказания. Но есть поступки, за которые потом придется расплачиваться всю жизнь если не перед людьми, то перед собой точно. И еще неизвестно, что из этой дилеммы страшнее. Заслоняться ребенком – это почти то же самое, что убить родную мать или священника. Но разве священник не был убит? Там, в лесу, далеко отсюда. Далеко – не в милях, далеко… чем же измерить это расстояние, если нельзя в милях?..

Вряд ли это понимают те, что сейчас за дверью пытаются быстро выносить и родить какой-то искусный план, пунктов в котором всего два – рыбу съесть и кости сдать? И рассказчика живым взять, и чтобы при этом не пострадал ребенок…

Глупцы.

– Макаров, эй!

– Я хочу быть уверен в том, что ты не сделаешь плохо ребенку! – послышалось после короткой паузы. – После этого будем что-то решать.

– Ты дурак, Макаров. Щенок не при делах. Заходи, и будем решать.

Немного подумав, он поинтересовался:

– Артур рядом?

– Я здесь, урод, – послышался хриплый голос. – Откуда ты знаешь наши имена?

– Это долгая история!

– Так выйди и расскажи ее нам. Выйди и сдайся. Какой смысл упорствовать? Ты лучше меня знаешь, чем это закончится, зачем превращать фарс в трагедию?

– Вы не понимаете… Вы ничего не понимаете, несчастные…

Тема исчерпана. Это понимали все.

После таранного удара дверь затрещала, как падающая сосна на лесоповале. Дымясь ржавчиной, она обрушилась на пол.

Уокен мгновенно вскинул руку перед собой и четырежды выстрелил из пистолета. Он не раз бывал внутри помещения в тот момент, когда двери в него выбивали бобби. И он прекрасно знал, что, стреляя наудачу в проем двери, в любом случае найдешь свою жертву.

Но на этот раз в штурме участвовали дилетанты. А чего ждать от них – одному богу известно, этим они и опасны. Все четыре выстрела ушли в дверной проем, пули загудели по коридору, никого не задев.

Уокен, ожидая ответной стрельбы, юркнул за простенок. Уже в следующее мгновение он смотрел, как на месте его недавнего стояния пистолетные пули дырявят переборку каюты. Опоздай он на мгновение, и эти отверстия, что сейчас дымились в листовом железе, были бы входными отверстиями в его теле. Едва звуки выстрелов смолкли, он опустился на колено, вынырнул из-за угла и полностью разрядил магазин в сторону коридора.