Вячеслав Денисов - Остров. Забытые заживо

– Господи, господи, я больше не могу здесь оставаться!…

Придерживая рукой живот, Рита бросилась туда, где было больше света, – к Дженни и Николаю.

– Что там?!

Никто не хотел отвечать на этот вопрос.

Вскоре мощный утробный рев сменился обреченными рыками. А после раздался шум, напоминающий решающий штурм. А потом…

– Не могу, не могу это слышать! – раскачивалась девушка, закрывая ладошками уши.

Бледный как полотно Миша Гламур поднялся и выпрямился во весь рост. Не шевелясь, он смотрел в темноту, туда, где не более чем в двух десятках шагов, в лесу, слышались треск и хруст и эти кошмарные звуки.

Дженни пришла в себя и, чувствуя, как по спине ее пробежал и замер между лопатками холодок, посмотрела вокруг. Уже никто не спал. Сбившись друг к другу и боясь быть ближе к лесу, чем кто-то другой, люди молча ждали, когда закончится это адское действо. И в этом смиренном ожидании было что-то от отары овец, в которую заходит чабан, чтобы выбрать одну из них для ужина.

– Там трещит и рвется одежда?… – прошептала Маша.

– Нет, не одежда, – тихо отозвался Борис.

Дженни знала правильный ответ.

Вскоре звуки смолкли. И через полчаса лягушки снова завели свой шумный концерт.

– Здесь с ума сойти можно…

Она так и не поняла, кто произнес это. Но это не было важно, потому что таково было общее мнение.

Миша Гламур снова опустился на песок и подвинулся к костру.

– Если хочешь, можешь спать дальше, – сказал ему Николай. – Я посижу.

– Очень хороший совет, – похвалил Гламур. – А почему бы тебе теперь не поспать? Пойду-ка я умоюсь…

– Ты пойдешь умываться в шляпе и с сумкой? – крикнул ему вслед Николай.

Через минуту Гламур вернулся. Теребя ноздри и поглядывая по сторонам, он прошел к костру, взял какой- то сук и без особой нужды бросил его в костер. Все это время Дженни внимательно наблюдала за ним.

– Можно тебя на минутку?

Миша с удивлением посмотрел на нее. Посмотрев на Николая и пожав плечами, он поднялся и, придерживая рукой шляпу, двинулся за женщиной к воде. Дженни ступила на мокрый песок, с удовольствием почувствовала, как волна мягко лизнула ее ногу. Она повернулась к Мише:

– Что ты будешь делать, когда он у тебя закончится?

Побегав глазами по ее лицу, он свел брови.

– Я не понимаю тебя.

– Думаю, понимаешь, – сказала Дженни. – Ты думаешь, все эти на первый взгляд бесцельные походы в заросли и в туалет без всякой необходимости прошли мимо моего внимания?

Макияжа у Дженни уже давно не было. От прически не осталось и следа. Но естественная красота, подаренная ей природой, осталась, являя теперь новую Дженни. Без причуд и кокетливых взглядов. Казалось, одного ухода Макарова и исчезновения Левши оказалось достаточным, чтобы в ней произошли разительные внутренние перемены. Гламур немного терялся в тени этой безукоризненной красоты, ему не хотелось спорить, а о том, чтобы развернуться и уйти, что он уже давно бы сделал независимо оттого, кто перед ним стоял, он даже и не помышлял.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил он, смело глядя ей в лицо сверху вниз.

– Уничтожь его.

Он усмехнулся и покачал головой:

– Ты не знаешь, о чем просишь.

– Знаю.

Он наклонил голову и вальяжно рассмотрел ее.

– Мы говорим об одном и том же?

– Без всяких сомнений. Мы говорим о нем.

– Откуда тебе знать о нем хоть что-то?

– Сколько уже ты торчишь на нем?

Гламур поморщился.

– Не твое дело, не находишь?

– Пока мы на этом острове, поведение каждого – дело всех. Выброси его на моих глазах в воду.

– Нет… ты не понимаешь, о чем просишь! – Глаза его сверкнули, он чуть напрягся.

– Реши здесь и сейчас, – не обращая внимания на перемены в настроении Миши, Дженни скрестила руки на груди. – Все равно рано или поздно ты окажешься перед фактом, что с его отсутствием тебе нужно мириться. Но пока ты зашел еще не так далеко, так что победить его тебе будет легче.

– Откуда тебе знать, как далеко я зашел? – Гламу- ра стала раздражать эта вязкая беседа.

– …тебе лучше расстаться с ним немедленно. Тебе же лучше, – не слушая, продолжала Дженни.

– Не лезь не в свое дело, – предупредил он, делая попытку обойти ее, – все, что касается меня, пусть остается со мной.

– Хорошо, – согласилась она, – но тогда я сейчас сообщу всем островитянам, что ты опасен для нас. – И она направилась к костру решительным шагом.

– Эй! – встревожился Миша, догоняя Дженни. – Ты этого не сделаешь!

– Еще как сделаю!

– Ч-черт! – Он остановился, останавливая тем самым и ее. – Ладно… в чем-то ты права, конечно…

Вжикнув «молнией» сумки, он вынул из нее полиэтиленовый пакетик с пластиковым замком. Размером со спичечную коробку, пакетик без труда лег в ладонь Дженни. Миша вздохнул и отвернулся.

Взгляд ее потеплел.

– Миша, ты скажешь мне потом «спасибо»…

– Я говорю это тебе сейчас, симпатяга.

Улыбнувшись ему, она вошла в играющую отблесками костра воду и, вытянув руку, развеяла над ней содержимое пакетика.

– Надеюсь, эту ночь тунцы запомнят надолго, – задумчиво глядя в набежавшую волну, пробормотал Гламур.

– Хочешь, я тебя поцелую? – коварно улыбаясь, шепнула ему на ухо Дженни. – Хочешь?

– Да ну тебя! – досадливо отмахнулся он. – Ты поцелуешь, а меня-то это не устроит. Потом, когда Макаров вернется, греха не оберешься… – И направился к костру.

Она секунду стояла молча, хлопая ресницами, а потом вдруг расхохоталась. Она шла к костру и думала о том, что не такой уж он плохой парень, этот Гламур.

Уже у костра она вдруг поняла, что является на этом острове самым странным существом: ей было весело. Только это состояние и позволяло ей сохранить рассудок и не думать о завтрашнем дне.

Поставить себе диагноз – шок – она не умела. Она не смеялась, она не веселилась… Она – радовалась. Глупо, конечно, но Гламур сказал – Макаров вернется, значит… быть может… и как же хочется в это верить – вернется.

– Ты сказал – греха не оберешься? – переспросила она, подобравшись к Гламуру. – Это хорошая идея.

– Послушай, Дженни, – огорченно процедил Миша, наклоняясь к ней, – ну, что ты за человек? Никогда не знаешь, кто в следующий раз выпрыгнет из тебя с криком «здравствуйте»…

– Я помогу тебе перебороть твои проблемы.

– У меня нет проблем, – отрезал Гламур, ложась на спину и укладывая на лицо уже порядком замызганную шляпу.

– Но будут же! Ты сам знаешь…

– Спасибо, видящая будущее.

– Грех… – прошептали ее губы. – Я помогу тебе, я знаю как, – и она вернулась к Николаю.

Левша.

Вот кто занимал сейчас ее мысли – Левша.

Макаров, она знала, сильный, он рассудительный, он – стальной мужчина. На него можно положиться во всех смыслах. Она уже и не знала, где у него слабое место. Но вот Левша… Он импульсивен, он азартен. Он тоже из стали, но… не из закаленной. Все его поступки указывают на то, что руководствуется он преимущественно первым импульсом. Вот главный его недостаток – он уступает Макарову разве что этим. Он горд и смел, Левша, он способен на поступок и если врет, то так красиво, что это скорее его преимущество, а не порок.