Дмитрий Черкасов - Благословенная тьма

Тогда Виссарион присел перед Ликтором на корточки и внушительно молвил:

– Сейчас ты станешь свидетелем обряда. Кивни, если понимаешь меня.

Как ни удивительно, Ликтору это удалось.

Инквизитор удовлетворенно кивнул в ответ.

– Если я преуспею, ты увидишь, как он выходит. Ты понимаешь, о ком я?

Отрицательный жест у Ликтора не получился. Он молча смотрел на Виссариона.

– Хорошо, я уточню. Ты что-то увидишь. Возможно, что нет, но вероятнее всего, что – да. Это будет мишень. Кивни.

Ликтор повиновался.

– Молодец. Ты хочешь знать, что с ней делать?

Кивок.

– Ты уже знаешь. Ее не трогай. Разберись с тем , что покинет ее тело. Скорее всего, ты увидишь нечто вроде дымного облака, но пусть это тебя не смущает. Поступай, с ним как с живой тварью. Ты понял?

И снова вымученный кивок.

– Отлично. Я не ошибся в тебе.

Инквизитор выпрямился, оправил на себе церковные одежды, в которые он облачался только в особых случаях. Двое монахов подступили и крепко взяли девицу за локти.

Та, догадавшись о том, что вскоре последует, запрокинула голову и длинно завыла нечеловеческим голосом. Вены у нее на лбу вздулись, лицо посинело, в углах рта показалась пена.

Наскоро прочитав молитву, Виссарион приступил к обряду изгнания беса.

Когда на одержимую упали первые капли святой воды, она сверхъестественным усилием высвободилась и встала в «мостик».

Ликтор напрягся, подавшись вперед. Из курса общей медицинской подготовки, обязательного для всех сотрудников Службы, он знал, что такие позы свидетельствуют об истерии в ее классическом варианте, который давно уже позабыт мирскими врачами, ибо встречается чрезвычайно редко.

Но здесь дело было в чем-то другом.

Или нет?

Или следует предположить, что все истерические припадки имеют в своей основе не физическую патологию, а… одержимость?

Об этом он раздумывал после, когда полностью восстановил первоначальный облик; тогда же он просто замер, готовый атаковать.

Бесноватая захрипела и стала изрыгать площадную брань, понося Святую Троицу; Виссарион бесстрастно читал над нею, периодически осеняя крестным знамением, кропя водой и помазая елеем. Каждое из этих действий сопровождалось с ее стороны дикими воплями и судорогами.

– Выйди вон! – приказал Инквизитор кому-то невидимому.

Ликтор ждал эффектных событий: удара грома, истечения крови фонтаном, еще чего-то, но выход беса, последовавший за повелением Виссариона, выглядел на удивление жалким и отвратительным.

Изо рта бесноватой что-то поползло. Заструилось опасливо, чем-то напоминая естественные выделения. Темный туман потек тонкой струей, заворачиваясь в спираль.

Помещение наполнилось чудовищным зловонием. Виссарион оглянулся и выстрелил в Ликтора яростным взглядом. Тот покуда медлил, дожидаясь, когда исторжение завершится.

Девица билась в корчах, глаза у нее закатились, от них остались полоски белков – не белков уже, ибо глазные яблоки налились кровью. Она снова вырвалась, оттолкнула монахов и впилась ногтями себе в лицо.

– Вон! – негромко, но страшно повторил Виссарион.

Туман заспешил, собираясь в подрагивающее облако.

– Давай, – шепнул Инквизитор.

Ликтор прыгнул.

Он точно не знал, что ему делать, но новоприобретенный инстинкт безошибочно подсказал единственное решение.

Облако отпрянуло; Ликтор не понимал, как можно его укусить, но сунулся мордой в самую гущу, хватанул наугад и сомкнул зубы.

Он физически ощутил, как некий незнакомый ему доселе яд перетекает из его крови в аморфного беса. Было совершенно непонятно, как может телесное, плотское вступить в такого рода соединение с зыбкой, газообразной субстанцией. Однако его действия ознаменовались удивительным эффектом.

Облако сгустилось и стало вытягиваться вширь, образуя в воздухе что-то, смахивающее на длинное и толстое бревно. Ликтор стоял на задних лапах-ногах, прочно сомкнув на нем челюсти. Бревно заискрилось и стало сжиматься обратно, одновременно вытягиваясь уже по вертикали.

Помещение наполнилось низким гудением, какое можно услышать близ высоковольтной линии.

По мере вытягивания облако начало приобретать форму.

Своими очертаниями оно все больше напоминало самого Ликтора, и в итоге оно сделалось точной его копией – стоящей на задних лапах и совершенно безжизненной. Зубы Ликтора были сомкнуты на короткой шее; голова преображенного демона склонялась под неестественным углом. Глаза были закрыты, язык вывалился.

– Теперь отпусти его, – послышалось сбоку.

Нехотя Ликтор разжал зубы и отступил.

Против ожидания, недавний аморфный призрак продолжал стоять, едва касаясь лапами пола.

– Быстро! – приказал монахам Виссарион. – Схема стандартная: кровь, образчики кожи и волос и так далее…

Шустрые подручные приступили к демону. Тот не сопротивлялся, оставаясь неподвижным. Замелькали пробирки, ножницы, иглы, ланцеты. Монахи спешили, им было страшно, и они стремились поскорее покончить с делом.

– Куда его? – спросил один, отступая и отдуваясь.

– В девятый бокс, – ответил Виссарион. – Там пентаграмма ему готова, положите в середку…

Он повернулся к бесноватой: та лежала неподвижно, и на лице ее теперь явственно читалась умиротворенность. Она крепко, как после эпилептического припадка, спала, лежа в собственной луже.

– Ее тоже… уберите, – распорядился Виссарион. – Когда придет в себя – не отпускайте, я должен с ней побеседовать. Вымойте ее, напоите чаем и дайте поесть чего-нибудь… ну, не знаю – бутербродов каких-нибудь, что ли…

– Нынче же пост, – робко заметил один из монахов.

Инквизитор погрозил ему пальцем:

– Тоже мне, святоша! Думаешь, я не знаю, что вы там у себя хаваете после отбоя?! Грешники, срамники… Она – болящая, а болящим можно не поститься.

Монах испуганно хлопал глазами.

– Будет исполнено…

Двое схватили неподвижного демона и поволокли в неведомый Ликтору девятый бокс, где была начертана пентаграмма; еще двое унесли исцеленную девицу.

Виссарион повернулся к Ликтору.

Протянул было руку, чтобы потрепать по загривку, но в последний момент почему-то одумался; так и стоял, спрятав руки за спину.

Заговорив же, он не смог скрыть в своем голосе ликования:

– Ты видел?! Теперь наша сила… До сих пор мы гнали чертей, и те убирались прочь, но не терпели никакого ущерба. Принимались за старое в другом месте и в другое время. Отныне все будет иначе… Ты представляешь, какую армию можно набрать?! Ты сделался сильнее демонов, ты сможешь обращать их в себе подобных и повелевать ими. С таким воинством мы изведем нечисть под корень…

Он хотел что-то добавить, но удержался.