Линкольн Чайлд - Танец смерти

– Капитан! Мистер Эндерби ждет вопросов.

Хейворд обернулась и увидела прыщавого, тощего черноволосого юнца. На нем была надетая задом наперед бейсболка, драные джинсы и футболка.

Сначала ей показалось, что его высокие ботинки выкрашены в красный цвет, пока она не пригляделась.

Полицейский подтолкнул юношу.

– Вы первый обнаружили жертву?

– Да, мадам. Простите... офицер.

Он был напуган.

– Можете называть меня «капитан», – мягко сказала Хейворд. – Кем вы работаете в музее, мистер Эндерби?

– Я техник. Дипломированный.

– Что вы делали в зале в три часа ночи?

Голос юноши был высоким, дрожащим, готовым сорваться. Мертвых всегда находят самые робкие – вспомнила Хейворд шутку профессора судебной психиатрии в Нью-Йоркском университете. Она перевела дыхание и постаралась придать своему голосу сочувственное выражение, лишь бы не вспугнуть юнца.

– Проверял установку новой системы безопасности.

– Понимаю. Система в зале работала?

– Как обычно. Мы вносили в нее некоторые усовершенствования, и вдруг произошел сбой. Мой босс...

– Его имя?

– Уолт Смит.

– Продолжайте.

– Босс послал меня посмотреть, не произошло ли отключение энергии.

– И что же, произошло?

– Да. Кто-то перерезал кабель.

Хейворд взглянула на Барриса.

– Мы знаем об этом, капитан. По-видимому, преступник обрезал кабель, чтобы отключить дежурное освещение и напасть в темноте на жертву.

– Расскажите о новой системе безопасности, – попросила она, снова обратившись к Эндерби.

– Система многоуровневая, с аварийным резервированием. В ней установлены сенсоры, фиксирующие движение, видеокамеры, инфракрасные лазерные лучи, сенсоры вибрации и давления.

– Звучит внушительно.

– Так оно и есть. В последние полгода музей совершенствовал систему в каждом зале, доводя ее до последней версии.

– И что сюда входит?

Эндерби набрал в грудь воздуха.

– Связь со службой безопасности, переоснащение комплекта программного обеспечения, тест-контроль и прочее. Все выверено по спутниковым часам. Все это делали по ночам, чтобы не мешать работе музея.

– Понимаю. Итак, вы пришли сюда узнать, не произошло ли отключения энергии, и обнаружили тело.

– Да.

– Если сможете, мистер Эндерби, опишите точно, как лежала жертва.

– Ну... тело... лежало так, как здесь и показано. Одна рука отброшена в сторону. Ну, вы видите. Из поясницы торчал нож с костяной ручкой. Он был вогнан по самую рукоятку.

– Вы дотрагивались до него, может, пытались вытащить?

– Нет.

Хейворд кивнула.

– Правая рука жертвы была разжата или сжата?

– Вроде бы разжата. – Эндерби судорожно глотнул.

– Потерпите еще, мистер Эндерби. Жертву передвигали, прежде чем пришел фотограф? Все, чем мы располагаем, это ваши показания.

Он утер лоб тыльной стороной руки.

– Левая нога – повернута внутрь или наружу?

– Наружу.

– А правая?

– Внутрь.

– Вы уверены?

– Не думаю, что когда-либо это забуду. Тело было немного изогнуто.

– Как?

– Лежало лицом вниз, а ноги почти скрещены.

В процессе разговора Эндерби понемногу овладел собой. Он оказался хорошим свидетелем.

– А кровь на ваших ботинках? Как она туда попала?

Эндерби посмотрел на ботинки, и глаза его расширились.

– О, я... кинулся туда и пытался помочь.

Хейворд почувствовала к нему некоторое уважение.

– Опишите, пожалуйста, ваши действия.

– Погодите... я стоял вон там, когда увидел тело. Подбежал, встал на колени, пощупал пульс. Тогда, должно быть, я в кровь и наступил. Руки у меня тоже были в крови, но я их вымыл.

Хейворд кивнула и мысленно вставила эти факты в реконструируемую ею картину.

– Пульс был?

– Кажется, нет. Хотя я был так взволнован, что не могу сказать с уверенностью. К тому же пульс я считать не умею. Первым делом я позвонил в охрану...

– По телефону?

– Да, за углом. Затем попробовал сделать искусственное дыхание – рот в рот, но через минуту прибыл охранник.

– Фамилия охранника?

– Роско Уолл.

Хейворд сделала знак одному из следователей, чтобы тот сделал соответствующую запись.

– Затем прибыли фельдшеры. Они меня прогнали.

Хейворд снова кивнула.

– Мистер Эндерби, отойдите на несколько минут в сторонку со следователем Хардкаслом. Возможно, я задам вам еще несколько вопросов.

Она прошла в первую комнату экспозиции, огляделась, затем медленно вернулась назад. Тонкий слой опилок на полу, хотя и был потревожен, сохранил следы борьбы. Она наклонилась и рассмотрела мелкие брызги крови. В голове ее сложилось понимание того, что произошло. На жертву было совершено нападение в первой комнате экспозиции. Возможно, ее преследовали с противоположного конца выставки. Там есть черный ход, хотя при осмотре выяснили, что дверь заперта. Похоже, преступник и жертва какое-то время кружили друг возле друга. Затем убийца схватил жертву, отбросил в сторону и с ходу ударил ножом...

Она на мгновение закрыла глаза, мысленно представляя себе эту картину.

Затем подумала о крошечном пятне, которое заметила при первом осмотре комнаты. Подошла к нему, посмотрела: капля крови размером с десятицентовик. Упала, судя по всему, с вертикально стоящего объекта, высотой около пяти футов.

Указала на него.

– Хэнк, мне нужна эта капля. Только сначала сфотографируйте. Немедленно сделайте анализ ДНК и пропустите через все базы данных.

– Будет сделано, капитан.

Хейворд огляделась, глаза ее провели касательную от нарисованного мелом силуэта, через одинокую каплю крови к дальней стене. Она заметила большое отверстие в новом деревянном плинтусе. Хейворд сощурилась.

– Хэнк?

Он взглянул на нее.

– Думаю, оружие жертвы вы найдете за этим экспонатом.

Следователь подошел к экспонату, заглянул за него.

– Черт возьми!

– Что это? – спросила Хейворд.

– Нож для разрезания коробок.

– Кровь?

– Вроде не видно.

– Присовокупите его к вещдокам. Сопоставьте с каплей, которую вы только что взяли. Ставлю последний доллар, что они связаны друг с другом.

Хейворд задумчиво смотрела по сторонам, и в голову ей пришла еще одна мысль:

– Пригласите Эндерби.

Мгновение спустя следователь Хардкасл вернулся вместе с Эндерби.

– Вы говорили, что делали жертве искусственное дыхание – рот в рот.

– Да, капитан.

– Вы, полагаю, его узнали?

– Это не он, а она. Да, узнал.

– И кто же это?

– Марго Грин.

Хейворд встрепенулась.

– Марго Грин?

– Да, когда-то она проходила здесь студенческую практику. Теперь вернулась и стала редактором...

Эндерби не договорил. Хейворд больше его не слушала. Она мысленно вернулась на шесть лет назад, к убийствам в подземке и знаменитым бесчинствам в Центральном парке. Тогда она была рядовым полицейским. Тогда же встретила Марго Грин, молодую, вздорную и храбрую женщину, которая, рискуя жизнью, помогла раскрыть преступление.