Тим Ваггонер - Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть [сборник litres]

Сэм снова подавил зевок:

– Может, это все-таки Франкенпсина, но только созданная с помощью магии, а не науки. Посмотрю, что смогу нарыть про заклинания… для соединения частей… тел. – На этот раз он не смог перебороть зевоту и повалился на кровать, не забравшись даже под одеяло. – После того как вздремну.

– Эй, Сэм, ты в…

Это последнее, что услышал Сэм перед тем, как теплая восхитительная темнота подхватила его и куда-то понесла.

На парковке, за окном номера Винчестеров, кто-то стоял. Вокруг не было ни души, а даже если бы кто и был, его бы все равно не увидели. Пока он сам того не захотел. Дул легкий ветерок, но хотя воздух и обвевал кожу, он этого не ощущал. Даже отсюда он чувствовал рану, нанесенную Сэму Винчестеру, – как физическую ее составляющую, так и духовную. Причем последняя была намного серьезнее. «Нехорошо, – думал он. – Очень нехорошо». Но он только и мог, что стоять здесь и наблюдать.

По крайней мере, пока.

Кэтрин Ласс бросила «Листовку» на кухонный стол. Номер был вчерашний, но Кэтрин была так занята на работе, что не успела просмотреть его раньше. Заголовок, напечатанный большими черными буквами, прямо-таки вопил с первой полосы: «ЕЩЕ ДВА ЧЕЛОВЕКА НАЙДЕНЫ МЕРТВЫМИ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ». Она осилила только часть статьи, прежде чем поняла, что дальше читать не в состоянии. Она не была знакома ни с Тедом Бойкином, ни с Джойс Нагроски: они вышли на пенсию до того, как Бэка перешла в старшую школу, и среди ее пациентов их тоже не было. Кэтрин не была знакома и с двумя предыдущими жертвами – автозаправщиком Рэнди Неффом и девушкой-подростком по имени Анжела Бейлс. Возможно, Бэка встречала Анжелу или, по крайней мере, подозревала о ее существовании, поскольку они были примерно одного возраста, но наверняка Кэтрин не знала, а спросить никак не могла. Больше не могла.

Она налила себе кофе со смесью молока и сливок и заменителем сахара, потом села за стол, чтобы устроить – как она надеялась – расслабляющий и жизненно необходимый перерыв. Часы на микроволновке показывали пять двенадцать, и пока она не выглянула в окно, не могла понять, утра или вечера. Кэтрин стало интересно, сколько времени прошло с ее прихода в лабораторию, и она с удивлением поняла, что не знает. Сутки? Двое? Да и так ли это важно?

Что было действительно важно, так это газетный заголовок, а точнее, четыре потерянные жизни. В истории оказалось мало фактов и много раздутых истерией предположений, что смерти были вызваны чем угодно – от неизвестной суперинфекции до токсичных отходов и радиации (хотя в Бреннане не было предприятий, способных выработать нечто подобное). Странно, что журналист не свалил вину на НЛО. Но Кэтрин превосходно знала, кто виновен в смертях четырех ни в чем не повинных людей.

Она.

Температура в кухне будто упала на несколько градусов. Несмотря на то что Кэтрин под белым лабораторным халатом носила серый пуловер с толстым воротником, ее начала бить дрожь. Внутри ощущался такой же холод, как и снаружи.

– Это не твоя вина.

Голос был тихий, чуть громче шепота, и с легким акцентом. Кэтрин полагала, что с немецким, но не бралась утверждать наверняка. По воздуху поплыл слабый запах – запах затхлости, будто из кедрового сундука, который долго-долго не открывали. Кэтрин отхлебнула кофе и чуть повернулась на табурете, чтобы оказаться лицом к Конраду.

Несмотря на то что они работали вместе уже несколько месяцев, Кэтрин по-прежнему приходилось сдерживать отвращение всякий раз, когда она на него смотрела. И это при том, что Конрад не был уродом. Он выглядел довольно приятно, если не придираться: худой мужчина шестидесяти с небольшим лет, метр шестьдесят ростом, с крупным носом, контрастировавшим с маленькими, почти женскими губами и узким подбородком. На лбу у него красовались обширные залысины, но оставшиеся каштановые волосы были густыми, без следа седины. И все же самой потрясающей чертой его облика казались большие пронзительные глаза. Их цвет под черными густыми бровями не получалось определить, создавалось впечатление, будто он меняется в зависимости от освещения: иногда глаза были синими, иногда темно-серыми, а временами почти черными. Конрад, как всегда, носил костюм – коричневый с рубашкой цвета слоновой кости и золотистым галстуком, – который выглядел одновременно стильным и старомодным. Кэтрин находила противной вовсе не его внешность и даже не привычку стоять неподвижно, словно статуя, пока ему не вздумается сдвинуться с места. Ее беспокоило что-то неопределенное, само его… присутствие, если можно так выразиться. Он излучал ауру, которую Кэтрин находила отталкивающей, и эта неприязнь обладала той же силой, какая притягивает друг к другу разнополярные магниты. Каждый раз, когда Конрад приближался, Кэтрин ощущала желание отойти, сохранить между ними как можно большее расстояние. Он не делал ничего такого, что могло бы ее напугать, но Кэтрин приходилось брать себя в руки каждый раз, как они оказывались в одном помещении – а в последние месяцы такое случалось часто.

Кэтрин пригладила ладонью короткие светлые волосы и тут только поняла, какие они сальные. Срочно нужно в душ. Ей даже думать не хотелось о том, какой от нее исходит запах, а уж дыханию после всего выпитого кофе мог бы позавидовать даже огнедышащий дракон. Работая в лаборатории бок о бок с Конрадом, Кэтрин даже не задумывалась о таких вещах. Если от нее и воняло, он ни разу не дал понять, что заметил запах и что этот запах его беспокоит. Но здесь, наверху, в так сказать Реальном Мире, она болезненно четко осознала свои упущения в области гигиены.

– Скажи это семьям погибших, – отозвалась Кэтрин. – Я давала клятву, Конрад.

– Primum non nocere. Прежде всего не навреди, – сказал Конрад. – Я знаком с клятвой Гиппократа.

Он слегка, будто забавляясь, улыбнулся, но продолжал стоять совершенно неподвижно, держа руки по швам. От шеи вниз он вполне мог соперничать с манекеном.

– Это я виновата, что он сбежал.

– Мы, – поправил Конрад. – Мы оба полагали, что клетка, которую ты мне велела приобрести, обладает достаточной прочностью, чтобы сдержать зверя. Я только благодарен, что тебя не было здесь, когда он ринулся на свободу. В противном случае он бы попытался подкормиться от тебя.

И какой же беспорядок оставила после себя чертова тварь! Сама лаборатория не особенно пострадала, потому что зверь, освободившись из клетки, сразу бросился к лестнице. Но по пути он вышиб дверь подвала и, разыскивая выход, носился по дому, в ярости терзая мебель когтями и зубами, пока наконец не выскочил из задней двери. К счастью, произошло это ранним вечером и было уже достаточно темно, так что соседи не заметили побега. Более того, жила Кэтрин на собственном участке за пределами города. Живи она в пригороде, кто-нибудь непременно заметил бы выскочившую из ее дома чудовищную собаку и позвонил бы в полицию. В таком случае она бы уже оказалась лишенной медицинской лицензии и сидела в тюрьме. А если бы на дворе стояли более ранние времена, ее б сожгли на костре. Да и сейчас, наверное, могли бы. Население Бреннана нельзя было назвать самым образованным и современным в штате.