Тим Ваггонер - Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть [сборник litres]

– Над сгибом, – проговорил он. – «Лесной Каннибал?».

Дин, потянувшись, перевернул газету и пробежал взглядом статью:

– Анонимный звонок привел полицию к месту ужасающих убийств… наполовину съеденные… до костей… мелкие могилы… нет подозреваемых… – Он оттолкнул газету и тихо проговорил: – Насчет «ужасающих» в точку. Но они потратят впустую месяцы, разыскивая Иеремию Джонсона [3] Иеремия Джонсон – главный герой одноименного фильма 1972 года, который уходит в горы и стремится целиком слиться с природой. с потрепанной книжкой «Как готовить человечинку» [4].

– А ты хотел, чтобы они нашли здоровенные птичьи гнезда? – парировал Бобби, предварительно удостоверившись, что никто не подслушивает. – Черт, семьи погибших хотя бы смогут попрощаться с родными. Насколько это возможно, по крайней мере.

– Ты прав. Никому не нужно знать, что дядя Эд или братишка Джимми стал угощением для гарпий.

– Ребята, – позвал Сэм. – Кажется, у меня тут что-то есть.

– Нет отдыха лентяям, – заметил Бобби.

– Лорел-Хилл, штат Нью-Джерси, – проговорил Сэм, глядя в распечатки. – Три кровельщика вчера упали со второго этажа, один за другим. Двое сломали шеи. Один раскроил череп. Ну и шею тоже сломал. Владелица дома сказала, что они погибли в течение считаных минут, друг за другом.

– Странно, – нахмурился Бобби, – но в пределах странных совпадений в окрестностях. Лорел-Хилл?

– А что? – спросил Дин. – Есть что-то?

– Подождет, – сказал Бобби. – Продолжай, сынок.

– Несколькими кварталами дальше через пару минут мужик на стремянке, подрезавший ветки, упал, вскрыл себе бедренную артерию бензопилой и умер на собственном газоне.

– Достаточно странно? – спросил у него Дин.

– А дальше еще страннее, – Сэм переключился с распечаток на экран. – Утром водитель автобуса схлопотал сердечный приступ и въехал прямиком в окно фитнес-центра. Парень на беговой дорожке и женщина на эллипсоиде погибли мгновенно…

Дин поднял указательный палец:

– Сэмми, даже не смей больше критиковать мой образ жизни.

Увлекшись, Сэм пропустил его замечание мимо ушей:

– Через несколько минут примерно в километре от этого происшествия произошла авария с участием семнадцати машин. Многочисленные взрывы и жертвы.

Бобби покачал головой:

– Похоже, Лорел-Хилл навестила фея неудачи.

– Я в деле, – сказал Дин. – Бобби, а ты? Или вернешься?

Бобби погладил бороду, задумчиво глядя из-под кепки.

– Что-то с Лорел-Хиллом? – подсказал Сэм.

– Знаю там кое-кого, кто, возможно, поможет, – отозвался Бобби. – Ключевое слово «возможно».

– Охотник? – уточнил Дин.

– И да, и нет.

– Я даже не уверен, что понимаю, о чем речь, – заметил Дин.

– Короче, я позвоню, – сказал Бобби. – Если он не захлопнет дверь у нас перед носом, будет где остановиться.

– А если захлопнет?

Бобби пожал плечами:

– Клоповник или брошенная развалюха. Выбирай, что больше по душе.

Сэм вел «Плимут» на юг по межштатному шоссе 87. Бобби на своей машине ехал следом, снова и снова набирая номер своего знакомого из Лорел-Хилла. Первый звонок, сделанный еще на парковке, был коротким и завершился тем, что на другом конце показательно бросили трубку. Но Бобби не сдался… пока.

Молчание царило километров восемьдесят, потом Сэм покосился на Дина, который растянулся на пассажирском сиденье – нарочито расслабленно, но явно хмуро. Перед поездкой он отхлебнул из фляги.

Наконец, Сэм не выдержал:

– Хочешь поговорить?

– Нет.

– О прошлой ночи. О гарпиях.

– Все еще нет.

– Если тебя что-то беспокоит…

– Это работа, понятно? – сказал Дин. – Сделать ее. Унести ноги. Нет нужды сидеть кружочком, жарить зефирки и распевать «Кум ба Ях» [5] «Кум ба Ях» – духоподъемная песня 1930-х гг., которую часто исполняли у костра скауты и представители подобных организаций. .

– Нет, Дин, я понимаю.

Дин был прав. Не то чтобы они праздновали смерть тварей. По большей части оставалось только облегчение. Выполнить работу – это была их обязанность как охотников. Никакой славы, никаких праздничных вечеринок. Но Сэм не мог отделаться от ощущения, что брата тревожит что-то посерьезнее. Он решил не давить.

Но тут Дин удивил его.

– Я не такой, как ты, – проговорил он. – Уже не такой.

Сэм обдумал это заявление, прежде чем ответить:

– Почему так?

– Даже со съехавшей крышей ты всем доволен. Закончить одну работу, перевернуть страницу, перейти к следующей.

– Послушай, Дин, – сказал Сэм. – Я знаю, что за все надо платить. Меня это не парит, ясно? Просто… Это то, что у меня есть. Здесь. Сейчас. Это помогает мне… сосредоточиться.

– Ну да.

Сэм снова взглянул на брата:

– Дин, мы прячемся от Левиафанов. Мы понятия не имеем, что они задумали, понятия не имеем, как их убить, но знаем, что они хотят нас убрать. Они убивают людей, прикрываясь нашими лицами, чтобы от нас избавиться.

– Думаешь, у меня с памятью проблемы?

– И что? Хочешь выйти из игры?

Дин тяжело вздохнул и тихо проговорил:

– Нет. Я не об этом.

– О чем тогда?

– Тот парень на ветке, – проговорил Дин. – Сломанная спина, кишки наружу, кровища. – Он с горечью покачал головой: – У бедняги не было шансов, Сэм.

– Нет.

– Если бы мы оказались там на час раньше, – Дин со злостью хлопнул ладонью по колену. – Или хотя бы на полчаса…

Они уже обсуждали это. Жестокие факты охотничьей жизни: нельзя спасти всех, не всегда получается подоспеть в подходящий момент, но можно найти утешение в спасенных жизнях.

– Мы остановили их, Дин, – сказал Сэм. – Других жертв не будет.

– Неправда, – угрюмо отозвался Дин. – Другие жертвы будут всегда. Как бы мы ни старались…

Оставив крупную аварию в нескольких километрах позади, Тора снова шел пешком – по пригородной улице Пэрри-Лэйн. Шагая по тенистой улочке, он выстукивал обитой железом тростью ровный ритм, который прерывался лишь тогда, когда Тора ощущал в доме человеческое присутствие. Задействуя третий глаз, он мог заглядывать в дома, словно в виртуальную замочную скважину. Постоянно захватывая все новые территории, он искал любой возможности применить свою силу. Такими упражнениями он оттачивал ее, делал более отзывчивой в ответ на малейшие свои капризы.

Задержавшись около двухэтажного дома в тюдоровском стиле, он, немного приоткрыв третий глаз, заглянул в него.

Картинки являлись ему короткими вспышками, словно при сбившемся дыхании.

Раздраженная домохозяйка складывала в бельевую корзину грязные вещи. Вместо того чтобы дважды сходить к стиральной машине, она наполняла корзину бельем из нескольких спален, пока та не переполнилась. Затем она понесла свою ношу по коридору, ничего перед собой не видя за грудой белья. Обутая в кроссовок нога чуть не задела пластиковые фигурки, нагроможденные около двери в детскую. Из кучи выпал носок, и домохозяйка прошла по нему. Потом она повернула к лестнице и не заметила разлегшегося парой ступеней ниже кота. Животное, решив, что хозяйка его увидела, не сдвинулось с места.