Ольга Дзюба - Черный Оборотень и другие ужасные истории [сборник litres]

– А мы – знаем? – печально спросил дядька и махнул рукой.

Теперь я их видел почти что отчетливо. Только серыми какими-то. Ну, ясно – света-то мало: все небо тучами заволокло.

Я ждал, что они еще что-то скажут, но они больше не стали ничего говорить и разошлись. Причем дядька пошел в дом, а мужчина – к автобусу, и я обмер. Сейчас он меня увидит!

За несколько шагов до автобуса он остановился, пристально посмотрел на меня и резко свернул по дорожке к крайним домам.

Он меня увидел. Он точно меня увидел! Но почему-то не захотел со мной встречаться. Почему?!

Ладно, поглядим…

Я тщательно замаскировался, причем подстраховался и замаскировался «от наблюдателя». И пошел вслед за ним.

Он не оглядывался, шагал себе и шагал, пока не пришел к домику, в котором горел свет. Постучал и зашел. Тогда я подошел к окну и напряг слух.

– Татьяна Викторовна, как устроились?

– Хорошо, – сдержанно ответила пожилая женщина. – Мне бы хотелось осмотреть ребят перед завтраком, раз уж сегодня не успели.

– Это мы устроим, – туманно пообещал парень. Он был моложе моего отца. Лет двадцать пять, наверное. – Ужин у нас, к сожалению…

– Ничего, – улыбнулась Татьяна Викторовна. – Ужин отдадим врагу, как говорится. Но я буду проверять качество еды для детей, – предупредила она.

Парень чуть не поперхнулся. Похоже, он не предполагал, что нас надо кормить.

– Каша… манная… Это хорошая еда для детей? – осторожно спросил он.

– Да, но еще надо добавить сливочное масло и вареное яйцо, – уверенно кивнула Татьяна Викторовна.

– Да, конечно, – он торопливо распрощался и вышел. Видимо, боялся, что она еще что-то предложит к завтраку.

Он вышел на крыльцо, перевел дыхание и проговорил:

– Вареное яйцо! С ума сойти! Ты чего тут делаешь?

Он это сказал без перерыва, и я не понял, с каким вареным яйцом он разговаривает.

– Я тебе говорю, – посмотрел он на меня.

– Мне?

– Ну да. Тебе спать пора…

И тут он осекся. Я понял его: для Волков сон сейчас – это не самый лучший способ проводить время.

– Гуляю, – спокойно ответил я. Понятно: даже сложная маскировка меня здесь не спасет. Разве только от врачихи прятаться?

– Ты кто?

– Женя Волчков.

Он посмотрел на меня пристально.

«Значит, Оборотень охотится за тобой? А с виду пацан как пацан…»

– А если за мной, так что? – огрызнулся я. Надоело мне все это!

– Ни фига себе… – вытаращился он на меня.

– А че такое? – выпалил я.

– Да так. «Небо голубое». Что я сказал?

Он что, свихнулся тут из-за завтрака?

– Да мы и без вареного яйца обойдемся, – успокаивающе сказал я и сделал осторожный шаг в сторону. – И без каши…

– Стой! – он схватил меня за плечо. – «Конь с рогами».

– Чего? Какой конь? Я не конь с рогами. Дядь, пусти! Я спать пойду! Чес-слово!

Все, он точно свихнулся! Вот влип!

Тут он рассмеялся и потащил меня к домику, где сидел тот дядька.

Все, я не жилец…

Правда, может, тот дядька нормальный? Его разговорами про завтрак не пытали, с ним договорюсь как-нибудь. И я пошел уже спокойно.

– Михаил Петрович! – с порога заорал парень. – Знакомьтесь, это Женя Волчков! Он на третьем уровне!

Какие уровни? Я ничего не понимал. Но дядька все понял, привстал и окинул меня взглядом:

– Не путаешь, Дима?

– Нет. Вот смотрите! «Женя, садись».

Я огляделся – у стола, за которым сидел дядька, есть табурет. Я на него и сел. А чего не сесть, раз предлагают?

– Вот видите! – ликовал парень. Чего это он, интересно, так радуется? Я подумал и встал. Может, он псих, а я его слушаюсь.

«Садись!» – скомандовал и дядька.

Я сел. Надо так надо.

– Да, дела. Тебе сколько лет?

– Двенадцать.

– Родители?

Я промолчал. Не хотел сразу рассказывать всю свою историю.

– Ладно. Книга с собой?

– С собой. В рюкзаке.

– На каком уроке остановился?

– Три первых урока прошел. И еще из середины один.

– Какой? Номер помнишь?

– Тридцать пятый.

Они переглянулись. Интересно, что не так?

– Значит, маскировка, десятикратное ускорение, Сила ветра и лечение, – утвердительно сказал дядька.

– Почему десятикратное? – удивился я. – Еще и стократное умею. Только ненадолго. А потом валяешься как дохлый, потому что сил нет…

– Стократное?! Ты не путаешь? – недоверчиво спросил Дима.

– Нет. Я в битве с Оборотнем использовал, точно помню…

Они опять переглянулись.

– Ты хочешь сказать, что дрался с Черным Вороном? – спросил Михаил Петрович.

– Ну да…

– Ни фига себе! – восхищенно сказал Дима и уселся на подоконник. А Михаил Петрович велел:

– Рассказывай!

И я рассказал все: и о том, как Черный Ворон стал меня преследовать, и как ночью мы встретились на школьном стадионе, и как мы дрались. От меня потребовали подробностей, и я постарался все вспомнить. И про молнию рассказал, и про ускорение. И про своих настоящих родителей рассказал тоже.

Они долго молчали. Но не просто молчали – разговаривали между собой, я это видел. Мыслями разговаривали, но я ничего не слышал. Похоже, они от меня как-то отгородились. Потом Михаил Петрович спросил меня:

– Как узнал, что ты Волк?

– Меня Витина мама чем-то напоила, и я стал странные сны видеть, а потом книгу прислала.

– Мама Вити Волкова? – уточнил он и нахмурился. – Безобразие! Почему она не сказала нам?

– Вот и спросите, – ухмыльнулся парень. – А то у вас все только я самовольничаю!

Михаил Петрович поморщился. Видимо, у них это был давний разговор. Впрочем, меня он не касался. Касалось меня совсем другое: почему Ворон убил моих родителей? Почему он ко мне прицепился? И что значат те слова в книге про троих из Леса.

Вот об этом – о странной фразе из книги, – я и спросил их.

– Ты и это читал?! – повернулся ко мне Дима. Я присмотрелся. На этот раз я его внимательно рассмотрел: ему не намного больше, чем мне. Ну, лет на пять старше. Или на восемь… – Михал Петрович, это что же?! Ему же всего двенадцать!

– Он – сын Лили, – вздохнул тот. – И Кости. Может, в этом дело?

Ну наконец-то хоть кто-то знает, чей я сын! Вот только странно – кто мои родители, он в курсе, а вот кто меня волчьим соком напоил и книгу дал – не знает. Порядочки!

– Так что значат эти слова? – не отступал я.

– Никто не знает. Все читают их перед тем, как попасть в Другой Лес. Может, это ничего не значит, а может, значит очень много.

Вот только лишних загадок мне не надо! Почему взрослые любят туману напустить, когда думают, что ты еще маленький? Нет чтобы просто сказать: я не думал об этом. Мол, попал во взрослый Лес, привыкал к новым местам, волновался, и было не до всяких странных записей в книге.

Ладно, буду сам разбираться. Вот только узнать бы еще, что мы тут все делаем?

– Ничего, – ответил моим мыслям Михаил Николаевич. – Просто в такое время надо, чтобы мы были вместе. По крайней мере, малыши.