Говард Лавкрафт - Заточенный с фараонами [сборник litres]

Дуайт – если этот разлагающийся труп и в самом деле он – стал первой жертвой. Наверное, он давно попал в лабиринт и не смог найти выход. Он, конечно же, сошел с ума от сильнейшей жажды, а может быть, у него кончились хлоратные кубики. И, наверное, его маска соскользнула с лица вовсе не случайно. Скорее всего, он сознательно выбрал смерть. Чем мучительно ждать ее приближения, он разом разрешил все проблемы, сорвав с себя кислородную маску и дав смертоносной атмосфере Венеры довести дело до мрачного финала. Ужасная ирония его печального удела заключалась в том, что он лежал в нескольких шагах от спасительного выхода, который он так и не сумел отыскать. Еще минута-другая поисков, и, кто знает, возможно, он бы сумел спастись.

И вот я, подобно ему, тоже оказался в ловушке. А вставшие в круг любопытные соглядатаи беззвучно глумились над моим безвыходным положением. Одна эта мысль сводила меня с ума, и, когда я это осознал, меня вдруг охватил панический ужас, под воздействием которого я стал, не разбирая пути, метаться по невидимым коридорам. В течение нескольких секунд я вел себя, как форменный маньяк, – я бежал, спотыкаясь и ударяясь о невидимые стены, и наконец, выбившись из сил, рухнул в грязь – комок окровавленной неразумной плоти.

Падение привело меня в чувство, и, медленно поднявшись на ноги, я кое-что заметил и стал лихорадочно размышлять. Мои зрители теперь производили щупальцами странные угловатые движения, точно издавали злорадный сатанинский смех, и, встав, я свирепо погрозил им кулаком. Но это, похоже, лишь усилило их жуткое веселье – и кое-кто из них передразнил меня, неловко повторив мой жест своими зеленоватыми верхними конечностями. Устыдившись, я собрался с мыслями и постарался спокойно оценить сложившуюся ситуацию.

В конце концов, я же был не в столь отчаянном положении, как Дуайт. В отличие от него, я понимал, что со мной произошло, а знание, как известно, – сила. У меня были основания считать, что выход отсюда есть, и я не собирался повторять его трагический поступок, продиктованный нетерпеливым отчаянием. Тело – или, вернее, уже скелет – постоянно маячило у меня перед глазами как ориентир искомого выхода, так что мое железное терпение, конечно же, приведет меня к выходу, надо только не терять присутствия духа, рассудительности и упорства.

Впрочем, было одно серьезное препятствие – дьявольские рептилии. Но теперь, поняв назначение этой ловушки, невидимый материал которой свидетельствовал об уровне развития их науки и техники, далеко превосходящем земной, – я уже не мог сбрасывать со счетов интеллект и способности моих врагов. Даже вооруженный пистолетом-огнеметом, так просто я отсюда не вырвусь, хотя быстрота и отчаянная отвага, безусловно, сослужат мне в конечном счете отличную службу…

Но вначале мне надо найти выход – если, конечно, раньше я не смогу подманить или спровоцировать кого-то из этих тварей забраться ко мне сюда. Приготовив пистолет к бою и подсчитав свой значительный боезапас, я решил испробовать его убойную силу на стене. Может быть, я пропустил имеющийся путь к спасению? Химический состав материала мне был, конечно, неизвестен, но ведь могло вполне оказаться, что язык огня разрежет стену, точно кусок масла? Выбрав участок напротив трупа, я разрядил пистолет в стену почти в упор, а потом тронул острием ножа то место, куда я выстрелил. Но ничего ровным счетом не изменилось. Я видел, как огонь, ударившись в стену, разбежался в разные стороны, и только теперь понял, что и эта моя надежда оказалась тщетной. Лишь долгий упорный поиск выведет меня наружу.

Итак, проглотив еще одну пищевую таблетку и уложив еще один кубик в электролизатор маски, я возобновил свои поиски, пройдя назад, к центральному помещению, и двинувшись заново по коридорам. Я постоянно сверялся со своими записями и схемами и делал новые – но всякий раз после очередного поворота в боковой коридор я оказывался в тупике. Так я в отчаянии бродил по лабиринту до начала сумерек. Продолжая свой угрюмый поиск, я время от времени косился на потешающихся надо мной зрителей и заметил некоторое движение в их ряду. Время от времени некоторые из них возвращались в лес, а другие приходили оттуда и занимали их места. Чем больше я размышлял об их тактике, тем меньше она мне нравилась, ибо она ясно говорила об их мотивах. Ведь эти дьявольские отродья могли в любой момент напасть на меня, но они предпочитали наблюдать за моими попытками спастись. Я не сомневался, что им ужасно нравится этот спектакль, и содрогался от перспективы попасть в их липкие объятия.

С наступлением темноты я прекратил поиски и сел в грязь отдохнуть. Эти строки я пишу при свете фонарика, а потом попытаюсь заснуть. Надеюсь, завтра меня ждет удача, ибо моя фляга пустеет, а лаколовые таблетки – неважный заменитель воды. Я едва ли отважусь выдавливать влагу из слякоти под ногами, ибо воду, содержащуюся в этой грязи, можно пить только в дистиллированном виде. Вот почему мы протянули такие длинные водопроводы к районам залегания желтых глин – или пользуемся дождевой водой в тех случаях, когда эти сатанинские твари находят наши трубы и перерезают их. Немного осталось у меня и хлоратных кубиков, так что потребление кислорода придется сократить, насколько это возможно. Моя утренняя попытка прорыть туннель, как и паническое метание по лабиринту, обошлась мне слишком дорого. А завтра я сведу физические усилия до предельного минимума, пока, конечно, не наступит минута, когда мне придется встретиться с рептилиями лицом к лицу и вступить с ними в бой. Мне нужно сохранить достаточный запас кубиков для возвращения на «Терра Нова». Мои враги все еще рядом, я вижу перед собой колышущийся круг их слабых факелов. В зыбком мерцании есть что-то ужасное, и это не даст мне сомкнуть глаза.

Еще один день настойчивых поисков – опять выход не найден! Меня начинает беспокоить отсутствие воды: к полудню фляга опустела. Днем пошел было дождь, и я вернулся в центральную комнату за шлемом, оставленным мной в качестве ориентира. Используя его как чашу, я набрал две пригоршни воды. Почти всю ее выпил, а остаток слил во флягу. Лаколовые таблетки мало способствуют утолению жажды, но, надеюсь, ночью тоже будет дождь. Кладу шлем, чтобы набрать хоть немного воды. Пищевых таблеток мало, но пока еще они не на исходе. Теперь надо будет вдвое уменьшить рацион. Главное мое беспокойство – хлоратные таблетки, ибо даже без особых физических усилий бесконечные блуждания по лабиринту отнимают много сил, и мне пришлось использовать очень большое количество. Я ощущаю слабость от вынужденной экономии кислорода и от усиливающейся жажды. Когда же придется сократить пищевой рацион, я ослабею еще больше.