Елена Обухова - Человек за чёрной дверью

Широко улыбаясь, Юля сгребла брата в охапку и крепко обняла, порывисто целуя в лохматую макушку.

– Просто кошмар приснился, – выдавила она с трудом. Поперек горла стоял ком – он и мешал говорить. – Хорошо, что ты меня разбудил. Но теперь уже все в порядке. – Юля выпустила брата из объятий и потрепала по голове. – Можешь идти спать.

Семка не шелохнулся, продолжая напряженно смотреть на нее.

– Может быть, мне поспать с тобой? Ну… чтобы ты больше не боялась? – с надеждой предложил он.

Юля поняла, что своим ночным криком свела на нет все вечерние усилия Влада: брат снова перепугался, потому и не хотел идти спать к себе.

– А что, это тема, – серьезно кивнула Юля. – Только тащи свою подушку.

Семка с готовностью спрыгнул с дивана и побежал к себе в комнату, яростно стуча по полу пятками. Оставалось надеяться, что соседи крепко спят и им это не помешало.

Юля поднялась более степенно. Расправила простынь, взбила смятую подушку, подняла с пола одеяло. Вот почему во сне она так натурально ощущала холод: замерзла наяву!

Все вставало на свои места, тяжесть на сердце постепенно рассасывалась, но спать теперь совершенно не хотелось. Юля побрела на кухню: во рту так пересохло, словно она не пила никогда в жизни. Или действительно бегала по лесу.

На кухне она тоже зажгла верхний свет, не давая ни единого шанса смутным теням снова напугать ее. Хватит на сегодня темных помещений! Часы на микроволновке показывали начало четвертого.

«Кто бы сомневался», – мысленно хмыкнула Юля. Все самое «интересное» в ее жизни теперь происходило исключительно в это время.

– Юль, – удивленно позвал брат с порога кухни, когда она уже припала к стакану с прохладной водой. – Ты где так испачкалась?

Она опустила руку со стаканом и обернулась к нему. Семка стоял, обняв подушку двумя руками, в одной из которых сжимал любимого робота, и рассматривал что-то на полу. Юля проследила за его взглядом и заметила темные следы босых ног, отпечатавшиеся на светлых плитках. Они вели от входа прямо к ней.

Приподняв ногу, Юля вывернула ее так, чтобы взглянуть на ступню. Та оказалась черной от грязи и копоти.

2 февраля 2017 года

За последний год, с тех пор как он слез со всех прописанных ему таблеток, Влад не так уж часто страдал от бессонницы. Не видя солнечного света, легко перепутать день и ночь или вовсе вылететь из привычного для всех суточного графика. Время – странная штука. Иногда оно пролетает незаметно, иногда тянется бесконечно долго.

Несмотря на то, что к работе он так и не вернулся, Влад старался придерживаться определенного расписания. Вставать в одно и то же время по будильнику, ложиться по возможности тоже. Обычно это помогало регулировать цикл сна и бодрствования, но иногда все же происходили сбои, когда уснуть не удавалось никак.

К снотворному Влад в таких случаях не прибегал. Таблеток ему хватило по горло на долгие годы вперед, теперь он даже головную боль не торопился снимать медикаментами. При возвращении проблем со сном, просто старался придерживаться того же времени подъема, даже если не спал всю ночь. Обычно это работало: бессонница не задерживалась больше, чем на пару суток.

Тем не менее обрушивалась она на него всегда внезапно. Проводя вечер у Юли, Влад под конец почувствовал усталость и сонливость: чрезмерно активный Семка порядком его вымотал. Однако стоило наконец добраться до постели, как сна не оказалось ни в одном глазу. Влад ворочался, то откидывая одеяло, то натягивая его до подбородка. Вставал и открывал окно, чтобы впустить в комнату немного морозного свежего воздуха, потом закрывал его, чтобы отсечь уличный шум, и снова ложился.

Пытаясь занять чем-нибудь мозг, он воскрешал в памяти бессвязные эпизоды из дня аварии, в глубине души надеясь, что на границе сна и бодрствования из памяти вырвется еще один или два фрагмента, которые он вставит в общую картину. Других способов узнать больше о том дне, он пока не знал. И его бесили собственное бессилие и невозможность продвинуться дальше.

Почему он поехал в ту гостиницу? Что такого сказала ему незнакомая женщина, которую он подобрал на пустой трассе?

Влад постепенно погружался в смутное воспоминание и старался удержаться в нем. Вот он съезжает на обочину, снимает блокировку с двери. Женщина подбегает, воюя с зонтом, забирается в салон. Сначала просит отвезти ее хоть куда-нибудь, но потом оказывается, что ей нужно во вполне конкретное место.

А действительно ли она просила отвезти себя куда-нибудь ? Или он это придумал? Почему он повез ее так далеко, хотя собирался совсем в другое место?

Или то, что собирался туда, он тоже придумал?

Перед глазами замелькали деревья, черное полотно намокшего асфальта снова полетело навстречу.

– Ритуал нужно провести в определенном месте в определенное время, – услышал он голос женщины. Тот был одновременно похож на голос Татьяны Гусаровой и не похож. – Окно возможностей не такое уж большое и скоро откроется. Нужно поторопиться.

Он кивнул, и асфальт начал двигаться навстречу чуть быстрее.

Какой еще ритуал? Почему его должно это волновать?

Едва мозг заработал, пытаясь осмыслить происходящее, его стало выталкивать из воспоминаний. Влад в очередной раз перевернулся, ища более удобную позу, но в полусон пришлось снова долго погружаться, крутя в голове то, что он уже вспоминал раньше.

Вот он останавливается, его рука лежит на рычаге переключения скоростей, пассажирка накрывает ее своей.

– Я все сделаю сама. Подожди меня здесь.

Она выходит из машины, а он какое-то время сидит, барабаня пальцами по рулю. Потом решительно отстегивает ремень безопасности.

И вот он уже внутри гостиницы у стойки администратора, по-хозяйски обнимает ехавшую с ним женщину за талию, улыбается и просит номер на двоих, но в итоге его регистрируют отдельно .

Почему? Почему он ведет себя так, словно давно знает свою случайную спутницу?

На этот раз мозг сам не смог удержаться за вопросы, но обрывки воспоминаний превратились в абсолютный хаос из разрозненных образов, нелогичных переходов, бессмысленных повторов. Влад оказывался то снова в машине, когда дождь только начинался, то в подвале над окровавленными телами, когда из темноты ему навстречу выходил незнакомец в черном балахоне. В следующее мгновение он обнаруживал себя перед дверью, а открывая ее, видел лицо Олега и понимал, что он уже в искореженной после аварии машине, и будущий зять нависает над ним, зовя:

– Эй, парень, ты жив?

Влад был не в силах ему ответить, поэтому закрывал глаза на мгновение и снова оказывался в подвале, лицом к лицу с незнакомцем, скрывающим лицо под капюшоном. А когда капюшон падал, на Влада смотрели его собственные слепые глаза, затянутые бельмами. И его снова уносило в другой момент.