Ольга Шивер - Страшные истории [litres]

– О, спасибо, мам! – довольно облизнулся Виктор.

У Лены в голове снова что-то щелкнуло…

Этим же вечером, просматривая камеры, установленные во дворе дома потерпевшего, следователь находился в недоумении:

– Неужели эта щупленькая женщина смогла забить до смерти этого бугая?! И чем? Ручкой зонта! Если бы я сейчас это сам не увидел, ни за что не поверил бы! Ладно, погнали на Комсомольскую, 16, на месте разберёмся.

В кабинет вошёл дежурный:

– Ребят, там вызов новый поступил – два жмура. Надо ехать. Соседи вызвали: там молодая мамаша с ума сошла – мужа и свекруху грохнула.

– Адрес какой?

– Комсомольская, 16.

Артур Михайлович Курков бегло пролистал папку с бумагами и поднял глаза на Элю.

– Нет, мы не станем это печатать. Поищи другую тему, – твёрдо решил главный редактор «Криминальных хроник» и отложил папку на край стола.

– Но почему?! – возмутилась Эля. – Этот главврач настоящий псих!

– Псих, – согласился Артур. – Но у нас нет этому доказательств. Он легко сможет подать на нас в суд и гарантированно выиграет дело. Эля, мы не желтая пресса и не бульварная газетенка, мы не можем просто так голословно обвинять человека, тем более в таких серьёзных преступлениях.

– Вы бы слышали истории тех людей, кто проходил лечение у него в больнице! Васильев – самый настоящий изверг и маньяк! Да его самого нужно лечить! Он использует средневековые методы в лечении своих пациентов.

– Может и так. Только что у нас есть? Свидетельства психически нездоровых людей? – спокойно возразил Артур. – Ты понимаешь, что это, мягко говоря, не очень убедительно? Я не хочу лишиться своей карьеры из-за какого-то придурка, издевающегося над шизофрениками. У тебя есть хоть один свидетель без психиатрического диагноза в больничной карте?

– Нет… – Эля потупила взгляд.

Артур Михайлович был прав. Журналистка вела колонку в «Криминальных хрониках» и, как и все репортеры, мечтала о славе и известности. Эля несколько месяцев работала над статьёй о кровожадном главвраче психиатрической больницы Степане Николаевиче Васильеве. Несмотря на то что Васильев являлся в медицинских кругах человеком очень уважаемым, автором многих современных техник лечения душевнобольных и признанным светилом медицины, слухи вокруг него ходили самые разные. Вплоть до того, что он до смерти замучил жену и дочь, ставя над ними опыты.

По словам самого Васильева, его жена сбежала, прихватив с собой дочь, к другому мужчине, но её местонахождение не известно до сих пор. Первая жена Васильева так же пропала без вести.

По свидетельствам бывших пациентов, больница, которую возглавлял Васильев, являлась настоящим адом. Обращались там с людьми не лучше, чем в концлагере. Пациентов унижали, били и даже ставили на них изощренные садистские эксперименты. Но кто поверит в слова сумасшедшего? Этим и пользовались Васильев и его коллеги.

Вдруг в голову Эли пришла отчаянная мысль:

– А что если я буду свидетельствовать против Васильева?

– Ты?

– Да. Я, – взгляд журналистки был полон решимости. – Я проникну в больницу под видом пациента и разоблачу Васильева.

Артур задумался. Идея Эли звучала, конечно, бредово и больше смахивала на авантюру, но воображение главного редактора уже рисовало броские заголовки газет с фотографией монстра в белом халате. Васильев известен на весь мир. Это самый настоящий скандал!

– Если у тебя получится собрать материал, это будет просто бомба! Сенсация! Тебе светит Пулицеровская премия! – наконец сказал Артур. – Ты уверена, что тебе удастся провести Васильева? Он не дурак… Далеко не дурак…

– Уверена, – утвердительно кивнула Эля. – Но это должно остаться только между нами. Ни один человек не должен узнать об этом, иначе всё пропало.

– Разумеется. Я помогу тебе всем, чем смогу, – серьезно заверил её Артур.

У него была чуйка на сенсации, а это расследование пахло именно ею.

Артур и Эля обговорили детали плана, и журналистка приступила к работе.

По сценарию, Эля должна была продержаться в лечебнице две недели, а потом Артур заберёт её оттуда, публично продемонстрировав видео, которое они с Элей предварительно записали и где девушка абсолютно адекватная. Это должно было полностью растоптать репутацию Васильева.

Итак, журналистка «Криминальных хроник» приступила к выполнению задачи. Она почти месяц не мылась и не чистила зубы, нося только рваную и потрепанную одежду. Репетируя перед зеркалом роль душевнобольной, девушка пришла к выводу, что ничто так не добавляет сумасшествия, как отсутствующее выражение лица и блуждающий взгляд.

Наконец, Эля была готова. Она вышла на улицу без документов и личных вещей, прихватив с собой только сумку, набитую мусором, и пошла бродить по улицам, то изображая оцепенение, то кидаясь на прохожих с агрессией.

Эффект не заставил себя долго ждать. Вскоре Элю с криками: «Я Мата Хари! Великая повелительница мужских сердец!» – увезли на полицейской машине, а после отправили в клинику к Васильеву, так как территория, где бесчинствовала девушка, относилась к его больнице.

Элю осмотрели, заставили принять душ (струя ледяной воды под огромным напором), а потом в нижнем белье (ни пижамы, ни ночной сорочки ей «не полагалось») отправили в палату на шестьдесят коек тремя рядами, проход между которыми был таким узким, что еле влезала голень.

Рядом с Элей лежала женщина с такой рожей, что девушке стало страшно. Рожа, а по-другому это месиво назвать было сложно, которая не только просила кирпича, а получала его ни раз и ни два, маленькие глазки-бусинки, глубоко посаженные, злобно смотрели на вновь прибывшую соседку.

– Ты будешь петь? – спросила Рожа.

Эле было не по себе от её враждебного взгляда.

– Будешь, я спрашиваю?! – Рожа ближе придвинулась к девушке и толкнула её в плечо.

– Нет, я не хочу петь, – задрожала Эля.

– Ты будешь петь!!! – заорала ей в лицо, брызжа слюной, Рожа и вскочила на Элю.

– Помогите! – закричала девушка санитару, стоявшему у входа, но он молча вышел из палаты.

– Ты будешь петь?! Пой! Пой! – зверела Рожа.

Понимая, что помощи ждать неоткуда, и дрожа от страха, Эля дрожащим голосом затянула первое, что пришло ей в голову:

– В лесу родилась ёлочка…

Когда Эля закончила петь, Рожа слезла с неё и, завалившись на бок, захрапела.

Всю ночь девушка боялась уснуть в обществе воющих и кричащих психопатов.

На следующий день Элю повели на осмотр к Васильеву. Он бегло задал ей несколько вопросов, что-то чиркнул в её карточке, и девушку увели. После этого начался настоящий ужас…

Несколько дней Эле кололи какие-то препараты, от которых была дикая слабость. Девушка даже не могла встать с кровати, чтобы сходить в туалет, ей приходилось мочиться под себя… Каждый укол сопровождался такой болью, будто бы его делали раскалённой кочергой, которая ещё десять-пятнадцать минут торчала в ране. Эля совсем потеряла счёт времени, а когда очнулась, оказалось, что прошло уже шесть дней!