Ольга Шивер - Страшные истории [litres]

– А ведь твоя тёща так и не успела принять эти таблетки, ты всего добился сам… Эх, смертные… Продаёте душу за то, что можете получить и так… Но твои таланты мне пригодятся. Прекрасный экземпляр для коллекции моей «Лавки чудес».

Несколько последних лет я увлекался темой космоса: чёрные дыры, квазары, гиперскоростные звезды, созвездия – очень интересно!

Зная моё увлечение, друзья скинулись и торжественно вручили мне на день рождения телескоп. Аппарат был, бесспорно, крутой, но всё же не совсем то, что я хотел. Впрочем, это не стало серьезной проблемой: нужно было только заменить одну линзу в телескопе.

Линзы необходимого диаметра в профессиональных магазинах в наличии не оказалось, только под заказ. В итоге основательно прошерстив все возможные сайты, которые я только смог найти по своему запросу, мой выбор остановился на интернет-магазине «Лавка чудес» (аж на 38 странице поисковика!). Магазин был не профильный, но только там в наличии было то, что я искал.

Перед тем как ехать за город, я решил испытать телескоп в домашних условиях. Конечно же, на соседях из дома напротив. Выбрав наугад одно из окон, я стал настраивать аппарат.

Телескоп тут же во всех деталях показал мне грузную полную женщину лет сорока, сидевшую на диване перед телевизором и уминавшую огромных размеров бутерброд с колбасой. Мне даже удалось разглядеть капли майонеза, стекавшие с булки на махровый халат Бегемотихи. Невероятно!

Тааак… А теперь попробуем с новой линзой…

Я заменил стекло и стал снова всматриваться в окна тётки. Но что это? Вместо жрущей Бегемотихи теперь я видел прекрасную хрупкую девушку. Дивана тоже не было на месте. Комната вообще была почти пустой. Интерьер изменился до неузнаваемости. Девушка кружилась и танцевала. Так грациозно и легко, что дух захватывало!

Я отвёл глаза от объектива. Нет, окна были определенно те же самые: вот же уродливые розовые занавески с рюшками, только силуэт Бегемотихи теперь переместился в кухню.

Снова приникнув к окуляру, я опять увидел танцовщицу. Какая красавица!

До самого вечера я не мог оторвать взгляда от танцующей примы. Танцовщица двигалась идеально, каждое её па было отточено до мелочей, она снова и снова репетировала один и тот же танец, периодически отвлекаясь, чтобы записать что-то в тетрадь. Я бы многое отдал, чтобы услышать музыку, на которую был наложен этот невероятной красоты танец.

Было уже глубоко за полночь, когда девушка, наконец, перестала репетировать. Она переоделась в просторное легкое платье и определенно кого-то ждала.

Вскоре в окне появился мужчина. Высокий, статный, с массивной деревянной тростью, увенчанной набалдашником в форме головы льва, он выглядел несколько старомодно. Когда танцовщица бросилась ему на шею, я почувствовал острый укол ревности.

Мне не хотелось смотреть, что будет дальше, и я отошёл от телескопа.

Я не совсем понимал, как это было возможно и что за оптическая иллюзия предстала моим глазам. Решив ещё раз удостовериться, что Бегемотиха мне не привиделась, я снова поменял линзу. От увиденного я отпрянул, чуть не свалив телескоп: тётка стояла прямо возле окна и в упор смотрела на меня. И чего она не спит вообще?!

Так и не найдя объяснения, я решил, что на сегодня экспериментов достаточно, и отправился спать.

Все следующие выходные я продолжал наблюдать за танцовщицей, на всякий случай замаскировав телескоп цветком. Не знаю, совпадение ли, но Бегемотиха теперь разгуливала по дому в пеньюаре и с прической…

В воскресенье к танцовщице снова пришёл уже знакомый мне мужчина с тростью. В этот раз он был чем-то не доволен и сильно кричал. Танцовщица плакала и что-то ему объясняла, показывая на тетрадь, в которую делала записи во время репетиций, но это, казалось, ещё больше злило мужчину.

В какой-то момент он схватил девушку за горло, а потом с силой швырнул в стену. Танцовщица сильно ударилась об угол комода и безвольно сползла вниз. Её легкое голубое платье некрасиво задралось, а светлые волосы разметались по сторонам, закрыв лицо.

Мужчина замер, а потом подскочил к девушке и стал трясти её, пытаясь привести в чувство. Когда мужчина откинул длинную прядь волос со лба танцовщицы, я увидел кровь. Преступник испугался. Он стал нервно метаться по комнате из угла в угол…

Моё сердце замерло. Кажется, я только что стал свидетелем убийства…

Вдруг я услышал стук в дверь. Это немного привело меня в чувство и вернуло в реальность.

Я посмотрел в глазок. Бегемотиха. Что ей здесь нужно вообще? Уж не подумала ли она, что слежу за ней?

Собираясь извиниться и всё объяснить, я открыл дверь. И тут же мне в челюсть прилетел удар.

– Какого чёрта ты следишь за моей женой, извращенец?! – у меня в прихожей, по всей видимости, стоял муж Бегемотихи, надо отметить, не менее массивный, чем его жена.

Следующий удар пришёлся мне в живот.

– Где твоя подзорная труба, придурок?!

Пока я, задыхаясь, корчился на полу в коридоре, мужик прошёл ко мне в квартиру и направился в комнату, где стоял телескоп. Вскоре я услышал звон бьющегося стекла.

– Нет! Только не телескоп! – закричал я, понимая, что больше никогда не смогу увидеть свою танцовщицу.

– Он самый! Не хрен за чужими бабами подглядывать. Ещё раз узнаю – убью! – проревел муж Бегемотихи и вышел из квартиры вместе со своей благоверной.

Когда Бегемотиха была уже на пороге, она, повернувшись через плечо, быстро послала мне воздушный поцелуй и нарисовала в воздухе сердечко, убедившись, что муж её не видит.

Но сейчас мне было совсем не до Бегемотихи и её мужа. Телескоп и его чудесная линза были разбиты!

Первой моей мыслью было заказать в «Лавке чудес» ещё одну, но я не смог найти этот сайт снова. Он будто исчез.

Следующие несколько дней я был сам не свой и всё время думал о танцовщице и её дальнейшей судьбе. Единственной моей зацепкой была квартира, где жила Бегемотиха: возможно, мне каким-то образом удалось увидеть прежнюю хозяйку её квартиры.

С вопросами о бывших владельцах квартиры к Бегемотихе подходить мне не хотелось, и я отправился в гости к Прасковье Ивановне. Эта бабулька жила в моём доме уже лет триста, наверное, и знала всё про всех.

– Даа… Помню я эту танцорку. Красивая девка была! – скрипучим голосом сказала Прасковья.

– А что с ней стало? Она жива? – спросил я.

– Померла она. Давно уж. Лет тридцать как. Репетировала, репетировала дома у себя, да и поскользнулась. Так сильно, что голову расшибла.

«Значит, тот мужчина всё-таки убил её, обставив всё как несчастный случай», – подумал я, а в слух произнес:

– А мужчина у неё был? С тростью.

– Ой, касатик, ну, таких уж деталей я не упомню. Старая я, память не та, – махнула рукой старушка.