Алла Озорнина - Ты – в игре! и другие ужасные истории [сборник litres]

Рита подошла к зеркалу, к которому подводил их с Никитой вчера Хохряков, чтобы узнать, есть ли у них отражение, и онемела. На нее и правда смотрело чучело – одна накладная ресница почти оторвалась и приклеилась к веку, подводка для глаз черными полосами растеклась по щекам, подбородок и, почему-то, нос оказались красными от губной помады. Ужас, ужас и еще раз ужас!

– Ты что, не видела, что у меня размазалась косметика?! – закричала Рита. – Почему не сказала?

– Я че, разглядывала твое лицо?! – кричала Дунька. – Нужна мне твоя рожа! Тут дел немеряно, а она…

– Так дай мне хотя бы жидкость для снятия макияжа, – потребовала Рита, – и ватный диск!

– Че, сумасшедшая? Где я тебе возьму жидкость и диск какой-то ватный! Иди да помой рожу мылом – вот тебе и вся жидкость! – возмутилась Дунька и достала из фартука и сунула Рите большой серый скользкий кусок.

– Это что?

– Что, что – мыло! Чтоб рожу свою отмыла! Иди давай на кухню! Рукомойник в углу!

Ой, эта Дунька ничего-то не знает! Ведь всем известно, что лицо нельзя мыть мылом, тем более хозяйственным! Пенкой, только пенкой для лица нужно его мыть или хотя бы гелем!

А еще это забавное приспособление, которое называется рукомойником, из которого вода льется только тогда, когда ты тычешь ладонью в свисающий из бака штырь! Ой, умора!

С трудом умывшись, Рита стянула волосы в узел и, опустившись на скамейку, стала рассматривать кухню. Интересно! Ни микроволновки тебе, ни посудомоечной машины. Печка топится, поэтому жарко. На огромном столе на одной стороне грязная посуда, на другой Дунька разделывает мясо. На печке кастрюля фыркает то ли водой, то ли бульоном. Вдоль стены шкафы с выдвижными ящиками.

Ох и ловкие у Дуньки руки! Так и мелькают! И не боится же порезаться!

Дунька тем временем переложила мясо в кастрюлю, залила водой, поставила на печку и, взглянув на Риту, опять закричала:

– Сидит! Смотрит! Барыня, что ли?

Взгляд ее скользнул вниз.

– Батюшки, опорки надела! Где взяла?

– Какие опорки?

Дуняшка показала Рите на ее ноги.

– А, тапочки!

– Понятно, в чулане шарилась. И че, как раз?

– Большие немного, болтаются.

– Говорю же. Нога у тебя, как у солдата. Ладно, носи… И вообще, хватит сидеть! Квашню давай заводи!

– Ой, отстань, а! – рассердилась Рита. – Не мешай думать!

– Вот наглая! Я еще ей мешаю!

– Эй-эй, девчонки, что там у вас? – послышался голос Никиты. – Что случилось?

– Да вот, сестрица твоя… – начала Дунька.

– Да не лезь ты к ней! – сказал Никита. – Я сам все сделаю! Она все равно ничего не умеет! Нет, сначала это… Пойдем со мной!

Он схватил Риту за руку, потащил на улицу.

«Надо, чтоб она поняла, – думал он, – что в этой странной игре мы должны быть вместе. Одному мне не справиться. Вдвоем разобраться легче…»

Никита остановился. Отпустил руку.

– Послушай, Рита! Мы оказались в непонятной игре. Неизвестно, как возвращаться обратно. Поэтому…

В голове у Риты метались мысли: «Что же делать? Сказать ему про дом, про буквы на стене? А если не поверит? Повертит пальцем у виска и все. Нет, не скажу…».

– Поэтому нам надо держаться вместе! – продолжал Никита. – Чтоб все-таки вернуться…

– А мне как раз нравится эта игра, – сказала Рита и повела правым плечом. – Здесь так клево! А возвращаться я не тороплюсь! Дел много!

И, повернувшись, пошла в кухню. Если бы она знала, к чему это приведет…

Дунька уже пекла блины.

– Давай помогу, – сказал Никита, отбирая у нее сковороду и половник.

– Неужели умеешь?

– А то! Сейчас только к печке приспособлюсь.

«Ну надо же, – удивлялась Рита, – Никита-то – чего только не умеет! И дров наколоть, и в стайке убраться, и воду сразу в двух ведрах на коромысле принести, еще и блины печь!

«Ну надо же, – продолжала удивляться Рита, – блины-то, оказывается, вовсе не пекут в духовке, а жарят на сковородке. Ни за что бы не подумала!»

У Никиты же настроение было хуже некуда. С этими девчонками только свяжись! Ничего не понимают! Вот и эта такая же – он бросил сердитый взгляд на Риту. Даже странно, что из-за нее страдает все мужское население класса. И ведь и он страдал не так давно. Из-за этого у него этот непонятный гаджет появился. Не будь ее – не стал бы он просить родителей купить смартфон. Подумаешь, допотопный телефон у него, как и у всех в классе (кроме Риты, конечно), ну и что?

Нет, правда, хоть бы поинтересовалась, что это за игра, что их ждет впереди, что нужно делать…

Дунька тем временем уже нашинковала капусту и теперь чистила картошку. Поймав взгляд Никиты, сказала:

– Щи на обед. Хозяйки любят.

Теперь мысли Никиты переметнулись в другую сторону. Почему Арсений сказал, чтобы он присмотрелся к Дуньке? Девчонка да девчонка, крикливая, правда, малость, дерганая, глаза краснющие, не высыпается, наверное. А с другой стороны – как не будешь крикливой, когда дел столько, и все на ней.

Рита, тем временем, закинув нога на ногу, как будто бы разглядывала на руках ногти. Как будто бы – потому что в воображении то и дело возникала стена в большой гостиной с появившимся на ней словом «ОПАСНОСТЬ».

Вдруг вспомнилось, что в одной из передач «Битвы экстрасенсов» говорилось о том, что дома – живые существа. Что они очень переживают, когда в семье происходят неурядицы и даже чувствуют, если кому-то из ее членов грозит опасность. И пытаются предупредить об этом всеми возможными способами: изменением температуры, вибрацией, появлением букв на стене…

Итак, над кем-то из семьи Хохрякова нависла угроза, это очевидно. И дом просит помощи. Интересно, только у Риты или у кого-то еще? И что она может сделать? Сколько бы ни искала Рита ответ на этот вопрос, вывод был один: наблюдать. Наблюдать за всем, что здесь происходит. Наблюдать, наблюдать и наблюдать.

Между тем горка аппетитных дымящихся блинчиков росла. Никита, похоже, перевернул последний блин. Наконец-то, давно есть охота! Рита потянулась к тарелке, но тут же получила от Дуньки шлепок по руке.

– Ты чего?

– Сначала господа, Матрена Ивановна и Настена наедятся, потом – мы.

– Дунька, сюда! Быстро! – донесся голос Матрены Ивановны.

– Вот видишь, проснулись, – засуетилась Дунька. – Вовремя мы все успели сделать. Надо идти. Одеться помочь. – Бегу, бегу-у! А ты куда? – это она сказала уже Рите.

– Тебя не спросила, – ответила та и двинулась следом. Осторожно поднялась по лестнице. Из комнаты, в которой во время «Ночи в библиотеке» располагалась гадальня, внезапно раздался вой пароходной сирены. От неожиданности Рита вздрогнула. Потом дошло: сиреной оказалась Настёна. Ну и голосище!

– Что ты мне опять даешь! – завыла она так, что даже у стоящей в коридоре Риты заложило уши. – И туфли не те! Совсем, что ли, спятила?