Zak Dummy - Когда богу стало скучно - 3 том [СИ]

Кулаки продолжают наносить удары по фаршу, что когда то называлось лицом. Везде кровь, на одежде, руках, полу, стенах, везде.

Несмотря на то, во что превратилось его лицо, он продолжает дышать. Я не знаю, сколько времени прошло, сколько нанёс ударов, но комната уже успела провонять кровью. Ритц не двигается, лишь грудная клетка подо мной с трудом заполняет лёгкие кислородом.

— Это я сделал… да?

Корту и носу поднялось так знакомое чувство тошноты, стоило только взглянуть на то, что я сделал. Окровавленные волосы прилипли колбу, нос сломан вдребезги, с него с трудом стекает кровь. Губы разорваны, зубов почти не осталось, парочку я вижу на красном ковре в полуметре от меня, глаза закрыты и испачканы в крови, вся поверхность кожи уже сменила цвет ближе к синему.

«Я… Да… Я это сделал… Это ведь нормально, да? Я ведь делал и что похуже»

Я посмотрел на свои руки. Они дрожат. Кулаки разбиты, особенно в области костяшек. Приглядевшись, я могу разглядеть, что-то бледное и твёрдое на вид. Похоже это кость.

— Больно.

Я вновь посмотрел на лицо шестнадцатилетнего парня, а затем и на свои руки, снова на парня и вновь на руки.

«Неужели я этого хотел?»

Дыхание перехватило, а в груди всё сжалось.

«Нет. Зачем я это сделал?… Это неправильно. Он ведь всего лишь парнишка… Я ведь мог просто проучить его… Проучить и всё»

— Ааа-ааа-аааа…

Я вновь запутался, придуманные правила сделали только хуже.

«Два шанса? Правила? Вот к чему они привели? Я опустился до того, что довёл до такого состояния подростка?»

Я не знаю, что и думать, я сижу не в силах подняться. Окровавленные руки потянулись к моему лицу.

«Что я должен сделать? Как жить? Как думать?»

Липкая, холодная кровь прилипла, словно клей к коже. Стало холодать. С каждой секундой всё сильнее.

«Опять холод?»

Возвращение так ненавистного холода стало последней каплей.

«С меня хватит… Я так высокомерно говорю о том, что даю вторые шансы, создаю правила, но на самом деле второй шанс был дан мне… Да тогда в том случае с монстром я должен был умереть, но я выжил… Да выжил, завязал отношения с Хильдой, как и хотел, получил искреннюю благодарность впервые в жизни, и даже подружился с кем-то…

Но даже получив всё, что вроде так хотел, я все равно остался таким же. Я ведь вполне понимал, что говоря шестнадцатилетнему пацану, которому скорей всего впервые позволили командовать кем-то, что обокрал его мёртвых шестёрок, начнётся драка. Тогда почему я не прекратил это? Да ответ уже известен.

Я просто хотел, чтобы он отвлёк меня от тех мыслей. От мыслей, что только подтверждали, что я на самом деле не получаю удовольствия от всего этого. Постоянные отношения скукота, общение с другими людьми, слишком утомительно, учить кого, ну уж увольте, а вот то, что мне приходилось сдерживаться и не ходить гораздо глубже в город из-за слабого Ральфа ещё хуже… Да я не изменился. Я всё так же не хочу жить и уж тем более сближаться с кем-то… Даже имея всё что хочу, я все равно не понял ценность ни своей ни чужой жизни»

— Я больше не могу.

Вновь подняв голову, я почувствовал, как холодные слёзы стекают по щекам, оставляя за собой красные разводы виде ручейков.

«Я наконец понял то, что давно знал, но не до конца осознавал»

Онемевшие руки лежат на коленях.

«Я не хочу жить, но боюсь умереть»

История девочки, что просто хотела быть любимой

— Хммхмхмхмхммх.

«Вкусно пахнет. Да и соли я добавила больше обычного. Надеюсь, теперь он не будет жаловаться»

Вспомнив то недовольное лицо, одного паршивца, одарившего меня недавно, после того, как попробовал соус, впервые приготовленный специально для него, я случайно скривила половник.

«Вот ведь гад! Как он вообще смеет так кривить лицом, после того, как видел, как я старалась, чтобы приготовить его»

Дёрнув щекой, я посмотрела за спину, туда где обычно сидит Лоран, практически без перерыва смотря на процесс готовки.

«И что он опаздывает сегодня? Я ведь сказала приходить к шести»

Посмотрев на часы, у стола, что так отлично вписываются в дизайн номера, я начала злиться ещё сильнее.

«Чтоб его. Я вообще-то делаю первый шаг к примирению. Я чёрт возьми, я. Это наверное первый раз когда в отношениях я первая делаю инициативу, обычно парни, хоть и не чувствуя вину сами приносили извинения. А он… Хотя к чёрту, пусть сам извиняется»

Сняв тёмно-бордовый фартук, специально одетый для этого случая, я села за стол.

«Начну без него. Пусть жрёт холодное»

Хоть так я и сказала, но все равно накрыла стол на двоих. Его тарелка со столовыми приборами, так же как и обычно лежат напротив меня. Он часто хочет пересесть поближе, но я пресекаю это. Ведь мне нравится иногда посматривать на то, как люди едят мою еду, да и он, если садиться рядом то, всегда начинает приставать.

— Эхх, этот гормональный период…

Сев за стол и взяв ложку, я напоследок посмотрела сначала на место перед собой, а потом и на входную дверь. Скорей всего я всё ещё надеюсь, что он успеет прийти. Открыв дверь, просто скажет,

— Извини, Хильда, задержался немного.

И слегка улыбнувшись, с виноватой улыбкой, сядет за стол.

Я подождала минуту, две, три, пять.

«Где его вообще черти носят?»

Чем больше я жду, чем больше злюсь. По истечению почти десяти минут, в голове, сформировалось массу мыслей об его наказании.

«Если так пойдёт то, скоро будет ещё одна ссора»

Чтобы успокоиться, я начала есть, слегка остывший соус, закусывая свежеиспечённым собственноручно хлебом.

На этот раз вкус, какой-то другой… очень знакомый. Нет, дело даже не во вкусе. Всё так же вкусно, как обычно, может даже лучше обычного, но холодное чувство, пробегающее по телу, не даёт толком насладиться им.

Последний раз это чувство за едой я испытывала очень, очень давно. Наверное, лет шесть назад. Вдруг в голове сформировался ещё один образ. Образ мужчины, слегка за тридцать, с пепельными глазами, лёгкой щетиной, неухоженными волосами, но самой успокаивающей в мире улыбкой.

«А я то, уже думала, что полностью забыла тебя»

Это образ мужчины, что когда-то был для меня всем. Был моим спасителем, учителем, возлюбленным, смыслом жизни.

Под кисло-соленый вкус, я вдруг погрузилась в воспоминания полные боли.

— Хва-хав-хва-хва.

Тяжело дышащая девушка лет четырнадцати, с взъерошенными волосами. В её хрупких, дрожащих руках, что испачканы кровью, такой же окровавленный нож. На вид он явно старый, пару зазубрен, отсутствует почти полностью деревянная рукоятка, а остриё полностью затуплено. Лезвие уже давно начала поражать ржавчина.

Девочка, что в кромешной тьме совсем одна стоит, посреди двух окровавленных тел. Девочка чувствует боль от синяков и выбитых зубов, смотря на людей, которых когда-то могла назвать родителями. Она убила их, но на предсмертных лицах, она не увидела не страха, не злости, не обиды… лишь ухмылки. Улыбки, явно выходящие за грань добра и зла. Эти улыбки людей, что уже давно потеряли нечто главное, что делало их людьми.