Ярослав Кудлач - Последняя фреска [litres]

Окружённая первозданными лесами, весело сверкает река. На лужайке у излучины сидят величавый старик в переливчатом бирюзовом плаще и красивый юноша в пёстрой одежде. Юноша вопросительно показывает на приречный холм. Старик кивает, оглаживая удивительный плащ. Юноша встаёт, низко кланяется царственному собеседнику и удаляется. А ещё через несколько мгновений вспыхивает яркий свет. Приложив ладонь ко лбу, странный человек (или не человек?) с удовольствием смотрит, как на вершине холма возносятся башни прекрасного дворца (храма? замка?), а дикий лес у излучины перерождается в изумительный сад. Ещё минута, и струи кристально чистой воды, брызнувшей из фонтанов, орошают цветы и деревья, а дворцовые ворота гостеприимно распахиваются… Старик кивает, но всё медленнее и медленнее. Его глаза закрываются, плащ бледнеет, а сам он незаметно растворяется среди фонтанных брызг…

Другая картина озаряет память Магды. Она видит перед воротами храма (замка?) сурового рыцаря. У ног его лежит медный щит (чаша?), а из травы торчит шест со штандартом. Рыцарь протягивает Магде (юноше в пёстрой одежде?) окровавленную руку. Юноша серьёзно и торжественно отвечает на приветствие. Кровь рыцаря стекает по запястью, орошает пальцы хозяина, капает на щит, словно на алтарь, а за волшебным садом вырастают церкви, дома и набережные старинного города…

Девушка открыла глаза. Картины прошлого всё ещё кружились в хороводе. Магда едва смогла стряхнуть наваждение.

Полёт закончился. Василиск стоял посреди старого моста над рекой и глядел на туманный город.

– Мы здесь, – сказал он и опустил крыло, предлагая Магде сойти. – Пусть случится всё, что задумано. Слишком долго тянулась несправедливость.

– Как тут неуютно, – передёрнула плечами Магда. – Что это за место?

– Не узнала, – вздохнул василиск. – Это старый мост на Рейне. Таким он остался в моём мире…

Магда спрыгнула с крыла чудовища. Подошла к парапету и посмотрела на бурый поток. Затем вновь повернулась к Королю Змей.

– Ты можешь рассказать, – проговорила она, опустив глаза, – как ты убил… то есть забрал Семерых? Ведь Йонас не просто упал с балкона, правда?

– Йонас уже умирал, когда падал, – угрюмо ответил василиск. – В тот вечер всё могло закончиться сразу. Помнишь, как Нико вырубил свет? Через минуту саке уже было отравлено… Йонас зачерпнул оттуда…

– Ты подсыпал яд? – ахнула Магдалена. – Ты всё знал и носил его с собой?

– Не знал. Чувствовал. Василиск только начал просыпаться во мне. Но нас неудержимо тянуло друг к другу, как соринки в водовороте. Ты догадалась про последнюю фреску, стала её искать, и древнее колдовство вновь ожило…

– Но яд?

Король гордо поднял голову:

– Я – василиск. Одного моего прикосновения достаточно, чтобы превратить питьё в смертельную отраву. Я на секунду опустил туда пальцы, страстно желая, чтобы всё случилось по-моему… И если бы остальные тоже отведали напитка… Но этого не случилось. Зато смерть Йонаса помогла узнать, кто скрывался под личиной Луки Рюттингера. Затем всплыл Бернд. С ним было справиться просто: он страдал тромбозом. Один сгусток в мозгу – и Рибеля хватил удар. Но я никак не ожидал, что маленький Нико и есть ненавистный… Да. Лишь бедная Юлия стала жертвой обмана, но и её следовало уничтожить…

– А Бенито?

– Советник сказал правду: те, кто стреляет в людей, смотрят на мир моими глазами. А уж я всегда могу направить взгляд в нужную сторону. Я понял, кто таков Маринелли, когда он попытался увезти тебя. Бессмысленное действие. Ты не могла покинуть город, этого не позволяло заклятье. Бенито выдал себя с головой. И умер. А я обрёл ещё бóльшую силу…

– Ужасно, – прошептала Магда. – Пусть они совершили преступление, убили твоего отца и сестёр, но… Неужели тебе не жаль несчастных глупцов? А теперь они мертвы и не могут даже покаяться…

Василиск улыбнулся:

– Ты жалеешь их, сердце моё? Правильно. Иначе быть не может. Но почему же ты думаешь, что для Подписавших всё кончено? Не забывай, в моём городе я – хозяин.

Король поднял голову. Гневный голос раскатился по безлюдному мосту:

– Эй вы, заговорщики! Предстаньте!

Из темноты явились семь фигур. Они вышли ниоткуда, словно невидимая рука набросала зыбкие контуры, наполнила призрачной плотью и раскрасила акварельными красками.

Рука об руку стояли двое похожих друг на друга мужчин в профессорских шапочках. Старинные одежды колыхались, будто искажаемые кривым зеркалом. Чудилось, что на одном надеты джинсы и коричневая куртка, а другой носит пижонскую шляпу в духе Аль-Капоне и держит под мышкой изящную тросточку.

Рядом, положив ладонь на рукоять меча, угрюмо смотрел перед собой моложавый гвардейский офицер. Кривое зеркало постаралось и тут, превращая кирасу в пограничную форму и заменяя меч армейским пистолетом, но стоило слегка прищуриться – и обман тотчас развеивался.

Горделивый человек со шпагой на боку преображался в лысого толстяка, сжимавшего в потных руках флейту, а важный бородач в наряде советника незаметно приобретал черты смазливого итальянского мачо…

Юная, ангельски красивая девушка в строгом платье непостижимым образом представала сексуальной блондинкой с чувственным ртом и полуобнажённой грудью.

Но поразительнее всех выглядел опиравшийся на посох старик в епископской ризе. Его колючий взгляд сменялся детским, восторженным, а морщинистое лицо расплывалось пухлыми щеками избалованного мальчишки.

От этой двойственности у Магды зачесались глаза. Она попыталась вытереть слёзы, но лишь ткнулась пальцами в стёкла магических очков.

– Мы явились, Хранитель, – прошелестели семь призрачных голосов.

Магда увидела, каким жутким сиянием полыхнул взор василиска. Она решила, что сейчас случится нечто страшное. Не помня себя, девушка бросилась перед Королём, заслонив тени Подписавших.

– Пожалуйста, не мучай их! – закричала она. – Пусть уходят! Они расплатились за всё! Во имя самого дорогого тебе, во имя миллионов погибших, умоляю: оставь их! Хватит смертей!

– Я знал, что ты так скажешь, – кивнул василиск. – Без тебя, может быть, я поступил бы, как созданное ими чудовище… Но отныне ты со мной. Я не стану задувать их жалкие свечи. В моём городе достаточно места и для этих заблудших душ.

Король взмахнул могучими крыльями и приказал:

– Убирайтесь! Ждите, когда я позову вас снова!

Семеро растаяли в мгновение ока, и Магда даже засомневалась, приходили ли они вообще.

– Вот и всё, – проговорил василиск. – Настала пора меняться.

– Погоди, – вдруг вспомнила Магда, – но если ты… мы… если больше никто не будет стеречь чистую воду, никто не станет охранять город от катастроф и несчастий… На Базель обрушатся эпидемии, войны, страдания!