Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

Дориан Харрингтон работал в городском морге и преподавал медицинскую биологию в университете. Он не выглядел как типичный преподаватель, но и на студента не смахивал. У него были ясный, живой взгляд, модная прическа и легкая щетина, в то же время он обладал своеобразной аурой волевого человека, и это отчетливо ощущалось даже через прикосновение.

– Я ожидал, что ты так ответишь, Кая, – произнес он, – но мне действительно жаль, что тебе пришлось добираться до особняка в одиночестве. Меньше всего мне хотелось, чтобы ты думала, что тебе здесь не рады.

Мы сделали несколько шагов, и, остановившись у лестницы, Дориан выпустил меня. Сквозь старые прямоугольные окна высотой с человеческий рост, закрытые белыми занавесками, проникал серый свет со двора. Голова кружилась, да и от виноватого лица Дориана Харрингтона было не по себе.

Я пояснила:

– Я не думаю, что мне здесь не рады. – И добавила, видя, что мои слова его не убедили: – Не беспокойся. Ты и не должен был меня встречать. Чудный запах. Это корица?

После каждого слова я ненароком смотрела по сторонам, отмечая детали прихожей: позади лестница, слева тумбочка из вишневого дерева, на которой стоял старый телефон, рядом часы с кукушкой. Стрелки показывали пятнадцать тридцать. А казалось, будто раннее утро.

– Почему? – Дориан, пока я осматривалась, смотрел только на меня.

– Почему что ? – Я с трудом оторвала взгляд от гостиной, куда вела и белоснежная арка и небольшая деревянная лесенка. Громадное окно выходило прямо на задний двор, за которым начинался густой зеленый лес. Дориан коснулся моего локтя, привлекая внимание, и я качнула головой: – Прости. Никогда не была такой рассеянной.

– Почему ты думаешь, что я не должен был тебя встречать? – спросил Дориан, проницательно глядя на меня. – Поверь мне, Кая, твой приезд – это целое событие. Можно даже сказать праздник. Ной, кстати, испек прекрасное печенье! Хотя он его печет всегда, такое уж у него хобби. Это, имей в виду, не отменяет того, что мы действительно рады твоему переезду в Эттон-Крик…

Я была обескуражена и не знала, что ответить. Позже Дориан поймет, что дело не в нем, не в доме, не в Эттон-Крик и не в том, что я злюсь. Я просто молчу, вот и все. И разве он не опаздывает на работу?

– Я опаздываю! – воскликнул он будто в ответ на мои мысли, а затем снова схватил меня за руку и повел в кухню. – Так, еще секунда! Познакомлю тебя с Ноем и тут же испарюсь! Просто не хочу, чтобы он испортил о нас общее впечатление… А он это может, уж поверь мне…

Ной Харрингтон оказался очень высоким парнем ненамного старше меня. Из-за болезненной бледности он выглядел худым и нескладным, с длинными руками и ногами. Растянутая футболка на три размера больше только подчеркивала эту худобу, делая его хрупким на вид. Чудаковатый образ довершали парусиновые шорты синего цвета с крошечными изображениями бананов, две пары шерстяных носков и домашние тапки-собаки.

Когда он обернулся, я увидела, что его узкое лицо и даже кончики светлых волос, отливающих медью, перемазаны в муке. Его руки тоже были испачканы, но это не помешало ему распахнуть объятия, будто в ожидании, что я или Дориан (или мы вдвоем) бросимся навстречу. Когда мы не сдвинулись с места, Ной не огорчился, улыбнувшись мне:

– Привет-привет, солнышко!

– Привет.

Судя по тому, как парень поменялся в лице, Дориан за моей спиной сделал младшему брату знак вести себя сдержаннее. Кашлянув, Ной облокотился на столешницу и с вежливым любопытством осведомился:

– Плохое настроение? – Я не ответила, и на его щеках появились ямочки. – Ты, наверное, ненавидишь всех вокруг, потому что пришлось переехать в этот адски дряхлый дом, быть запертой здесь как в… – Он резко замолчал, глянув за мое плечо. Мне очень хотелось обернуться и посмотреть, что там делает Дориан. – Э-э… ладно. В общем, приятно тебе провести время.

Ной вернулся к своим делам, а я еще несколько секунд ошеломленно смотрела ему в спину и только потом вышла в коридор. Дориан последовал за мной, злобное выражение его лица сменилось на заботливое.

– Теперь понимаешь, о чем я, да? Этот парень с приветом. Абсолютно чокнутый.

– Ничего, – сказала я, останавливаясь у лестницы. Над нами мигнул верхний свет. – Не покажешь, где моя комната?

– О да, конечно. Это наверху, идем. Будь осторожна, здесь высокие ступени.

– Спасибо.

Когда мы поднимались на второй этаж, я заметила на стенах картины и снова подумала о маме. Полотна были уродливыми, так что ей бы точно пришлись по душе.

– Не обращай на него внимания, – мягко попросил Дориан, кинув на меня взгляд через плечо. – Я всегда так делаю, когда Ной начинает молоть чушь. Просто пропускай мимо ушей. Я поговорю с ним.

Я бы сказала, что не стоит этого делать, но решила, что Дориан станет меня переубеждать и наступит новая тяжелая пауза. Рассудив, что надо быть милее, раз он так добр ко мне, я прочистила горло и сказала:

– Спасибо… что проводил.

– Не за что, Кая, я тебя прекрасно понимаю и могу представить, как тебе сложно. Я сам… – Дориан смешался, но тут же воодушевленно продолжил: – И к Ною ты привыкнешь. Он кажется чуточку странным, но на самом деле не доставит тебе проблем…

Я согласно кивала, стараясь высоко поднимать ноги, чтобы не споткнуться.

На втором этаже Дориан и я остановились у одной из дверей.

– Надеюсь, тебе здесь понравится… Перед твоим приездом я прогнал всех клопов и… Я шучу, Кая, здесь не было клопов. А даже если бы были, думаю, увидев твой смертоносный взгляд, они разбежались бы во все стороны, – добавил он тихо, открывая дверь.

Я переступила с ноги на ногу и удивленно открыла рот, потому что та комната, которую Дориан показывал, была моей комнатой. Точнее, она была почти такой же, как дома: белоснежный потолок, серебристые обои на стенах, огромная кровать с фиолетовым покрывалом у окна. Мои вещи были заперты в чемодане, стоящем у письменного стола.

– Мы знали: в первые дни будет сложно, поэтому Ной решил, что это тебе как-то поможет.

– Не знаю, что сказать. Спасибо.

– Для начала достаточно и этого, Кая. – Дориан улыбнулся. Я отметила, что улыбка не была веселой, а скорее сочувственной. Во взгляде читалось: мне жаль, что все случилось именно так. – Ну, все, – сказал он, решительно снимая с плеча мою сумку и вручая мне. – Ни о чем больше не думай. Кстати, ужин в семь.

Я кивнула, вошла в свою – не свою комнату и заперла дверь. Несколько секунд смотрела в пустоту, затем приоткрыла дверь и подошла к кровати. Окинула ее взглядом. Очень странно. Это моя кровать. В моей комнате стоит точно такая же: из вишневого дерева, с резной спинкой и этим покрывалом. До того, как уехать в Хейденский университет, я спала в этой кровати. И когда возвращалась домой, мама готовила ужин, а я забиралась под это покрывало и понимала, что наконец-то дома.