Анна Велес - Страх в кукольном домике [litres]

– Я за него, – честно выдал старший из братьев. – У Майка проблемы.

– Такого же плана? – Следак заволновался.

– Пока не знаю, – пожал Гном плечами. – А что?

– Хорошо бы экспертам позвонить. – Тон полицейского стал заискивающим. – Конечно, от нас туда много чего попадает в последние дни. Понимаю, ждать результата придется неделю как минимум. Но… вдруг как-то можно поторопить.

– Это в полицейской экспертизе такие проблемы, – заметил детектив. – У нас работает частная лаборатория. И за деньги они очень постараются сделать все волшебно быстро. Я не хочу торчать тут еще неделю.

– Я бы тоже не хотел, – поспешил поддержать его следак. – Пусть это наверняка дорого, но… Я сам все прямо сейчас соберу и отвезу куда скажешь. Или денежный лимит мы тоже уже исчерпали?

– Они нас наняли, им и платить, – рассудил Гном. – Это учтено в договоре.

– Договор – это хорошо, только… – Полицейский осмотрел толпу на пляже. – Теперь все слишком серьезно. Свои буржуйские замашки пусть оставят в стороне. Допросы, обыски и все как положено.

– Мне нравятся ваши правила, – заметил старший шеф агентства. – И не нравятся эти люди. Пойду их этим порадую.

Гном шагнул к Львовым, услышав за спиной довольный смешок следака. Он тоже усмехнулся, когда Шерлок, перехватив полицейского, спросил у него, как они потащат к экспертам лодку.

Люди на пляже пребывали в разной степени недовольства и испуга. В первом ряду стоял Дмитрий, который упорно пытался рассмотреть, что происходит в сарае. Сбоку от него застыл Стас, с совершенно убитым выражением лица. Как ни странно, рядом с ним стоял Григорий и неуклюже похлопывал брата по плечу, видимо, пытаясь успокоить. Тут же находился Джо. У него было обеспокоенное и будто бы удивленное выражение лица. Никита с Натальей были почти у самой воды. Он осторожно придерживал последнюю жену своего отца за плечи, а женщина тихо плакала, закрыв лицо ладонями. Чуть выше по склону почти незаметно стояла Софья, укутавшись в шаль и зябко ежась. Любава осталась на прежнем месте, будто вросла в этот пригорок. Только теперь с ней был ее брат-близнец. Любомир обхватил сестру руками, будто пытался укрыть ее собой. Наверняка так же он закрывал ее собой в детстве. Но если раньше Любава была рада такой защите, сейчас она неуклюже пыталась вырваться.

– Значит, так, – начал Гном, сочиняя речь на ходу и стараясь говорить очень твердо, – наши игры закончились. Теперь все решает полиция. А потому сейчас вы все отправляетесь в усадьбу в свои комнаты. Ваша охрана будет следить за домом по периметру. Выходить запрещено. А завтра с утра будем уже разговаривать иначе. Беседы сменятся допросами. И это не обсуждается.

– Вы не имеете права! – в ответ крикнул Григорий. – Это наше частное владение и…

– Заткнись, – четко и зло велел ему Дмитрий. – Кто-то убил Мишку. А теперь это… Я не знаю, кто из нас это сделал. Но если узнаю… я лучше сяду, но сверну этой сволочи шею! Поворачивайте все к дому!

– Мы вообще-то оплачиваем услуги нашей службы безопасности, – едко напомнил ему Стас. – И они не могут быть нашими тюремщиками.

– Тогда я просто сейчас вызову сюда свою службу безопасности, – решил Гном, который на самом деле даже не знал нужного номера телефона. – Через три часа они будут здесь, и вежливости у них раза в три меньше, чем у вашей охраны. А пока они едут, я сам возьму берданку и буду стрелять на поражение в каждого, кто решит нарушить ваш комендантский час.

– Две берданки, – уточнил Дмитрий. – Я тоже никого не выпущу из дома.

Он обернулся к родственникам с весьма недобрым видом.

Гном подал знак, и охрана начала теснить Львовых с берега.

Мира проснулась. Не пришла в себя, не выплыла из небытия и не вернулась к жизни, а именно проснулась. Чувствуя себя выспавшейся, умиротворенной и почти счастливой. Хотя она смутно помнила, что накануне вечером ей было очень плохо. Сейчас она не испытывала никаких неприятных ощущений, кроме легкой боли в руке.

Девушка открыла глаза. Было светло, солнечные лучи пробивались через небольшой зазор между задвинутыми шторами, недвусмысленно намекая, что уже давно не восемь утра. Мира находилась в комнате Майка все в том же проклятом имении. А сам шеф спал рядом с ней. Аккуратно, как будто боялся задеть ее даже во сне, помешать ей. Только его рука обхватывала запястье девушки – несильно, почти незаметно, как будто он до того, как погрузился в сон, проверял ее пульс.

Мира посмотрела на эту свою руку, где на внутренней стороне локтя появился пластырь, придерживающий кусок ватки. Именно там и был единственный на данный момент источник легкой боли. Девушка потянулась, стараясь понять, что же там за ранка, и в этот момент Майк проснулся.

Он открыл глаза и уставился на Миру – сначала немного рассеянно и сонно, потом с легким беспокойством. Он всматривался в ее лицо, будто проверяя, точно ли с ней все в порядке.

– Привет, – сказала девушка и улыбнулась, как могла весело, но в то же время ласково.

В следующий миг Майк просто сгреб ее в объятия и прижал к себе, зарывшись в ее волосы.

– Мира, – прошептал он, успев легко поцеловать ее в висок. – Слава богу, с тобой все в порядке. Я так боялся, что…

Он не произнес вслух своих опасений. Девушка и так догадалась, как несладко ему с ней пришлось.

– Все хорошо, – успокаивать она не слишком умела, а потому перешла на любимый ироничный тон. – Зато теперь я знаю, как чувствуют себя те, кто смешивает разные спиртные напитки.

– В смысле? – Майк чуть отстранился, чтобы видеть ее лицо.

– Ну, – она сделала попытку пожать плечами, но так, чтобы он не захотел убрать руки, – я хватанула «отвертки» и заполировала коньяком.

– «Отвертки»? – на лице молодого человека появилось такое же веселое выражение. – Смотрю, ты вчера узнала много нового. Это коктейль?

– Водка с апельсиновым соком, – просветила его девушка. – Мерзость страшная. Хотя… возможно, дело в том, что водки там было значительно больше, чем сока.

– Интересный опыт, – так же с иронией прокомментировал Майк. – Хотя для нас всех было бы спокойнее, если бы ты продегустировала водку с другими соками.

– Ну да, – чуть смутилась Мира. – Думаю, мне самой тоже было бы значительно лучше. Только… я плохо помню вчерашний вечер – что было после пироженок с коньяком. Неужели у меня был настолько сильный приступ?

Майк тут же нахмурился.

– Начнем с того, что ты просто запаниковала. – Он старался говорить спокойно. – И даже по этому поводу грохнулась в обморок. Ну, как мы считали сначала. Приступ был неприятный, но не такой страшный. Никаких отеков Квинке или анафилактического шока. Просто отек слизистой горла. Я снял его уколом. А вот потом начались сюрпризы.