Анна Велес - Страх в кукольном домике [litres]

– Ну… – Аналитик чуть смутилась. – Извините, Егор, на «ты» я точно не перейду, воспитание не позволяет.

Майк усмехнулся, как бы невзначай оказался ближе к девушке и положил руку ей на талию. Хозяин дома маневры оценил.

– Так вот, – вернулась Мира к делу, – хотелось бы понять: это традиция вашей семьи, чтобы у комнат была некая принадлежность к именам? А если нет, то кем вам приходится Зоя?

– Она наша с Юрой сестра. – Егор ответил ровно, но было видно, что тема его не радует.

– Была, – вдруг поправила его Лиза. Девушка нервно осматривалась вокруг. – Она умерла, но не в этой комнате.

Как и всегда, когда экстрасенс агентства обращалась к своему дару, Гном нервничал. Он тоже решил подобраться к Лизе поближе и даже как-то поспешно ухватил девушку за руку. Она чуть улыбнулась ему, давая понять, что все в порядке, и привычно смутилась из-за того, что пришлось демонстрировать свои способности.

Однако Егор ее замечание оценил. Команда заслужила еще один уважительный взгляд.

– Верно, – подтвердил он. – Зои не стало пять лет назад, но, как ни странно, именно с ней связано первое происшествие в нашем доме.

– Коллекция кукол, – догадалась аналитик.

Хозяин дома кивнул.

– Я не знал, что у вас была сестра, – заметил Гном. – Но лично меня реально удивляло, что ты и дядя Юра вдруг стали собирать игрушки.

– Пусть и антикварные, – подхватил младший брат. – Ты сказал, история начинается здесь. Значит, испортили кукол все-таки до смерти дяди Юрия.

– За неделю до того вечера, – уточнил Егор. – Просто я отсутствовал в имении и не видел этого. Но все же порядок событий такой. Присядете? Мне придется потратить минут двадцать вашего времени, чтобы рассказать о Зое, коллекции и о том, что тут произошло.

Мира первой уселась на небольшой диван. Она в принципе была не против заступничества Майка. Однако в то же время ей не хотелось выглядеть как-то зависимой от него, быть к нему приложением. Вообще девушка сама в состоянии справиться с этим престарелым ловеласом. Она аналитик агентства, а не просто сопровождающая шефа подружка. Потому Мира протянула руку и усадила рядом с собой Лизу. Молодые люди устроились в креслах, как и сам хозяин дома.

– Итак… – Казалось, Егор старается собраться с мыслями, перед тем как рассказать то, что ему явно неприятно. – Да. У нас с Юрой имелась сестра, Зоя. Мама родила ее, когда нам было по девять лет. Роды стали трудными. Врачи чудом спасли и мать и ребенка. Девочка долго провела под наблюдением. Мама… тоже. У нее развилась послеродовая депрессия, которая продлилась целых полтора года. А потом мама все же покончила с собой. Зоя осталась на руках у отца, и тот ее здорово баловал. Как, впрочем, и мы с братом. Признаюсь, девочке все это не пошло на пользу. Она выросла красивой, не сказать что очень умной, но капризной и склонной к истерикам. Эгоистичной.

– И с Зоей что-то случилось? – предположил Майк.

Почти подростковый вариант оформления комнаты для престарелой дамы его нервировал. В этом помещении просто чувствовалось – тут что-то не так.

– С ней всегда что-то случалось, – досадливо поморщившись, признался хозяин дома. – Но все можно было пережить. Дело в другом. Зоя рано вышла замуж – в восемнадцать лет. Не без участия отца. Он нашел ей знатного жениха, итальянца, и сестра уехала с ним. Ее не было в России десять лет. Мы знали, что у нее родился сын, в семье все хорошо. Муж ее баловал, что называется, души не чаял. Но однажды она просто появилась дома. Неожиданно вернулась одна и сказала, что насовсем. О муже и ребенке даже не вспоминала. Отец забеспокоился, позвонил в Италию. Тони, ее муж, сказал, что Зоя просто сбежала. Оставила письмо, что едет к родным. Обещала либо вернуться, либо сообщить, когда она захочет повидаться с сыном. Но… Она вела себя так, будто не помнила о своей семье – ни о муже, ни о ребенке.

– На самом деле не помнила? – удивилась Лиза.

В ответ Егор только пожал плечами, давая понять, что не знает.

– Травм никаких не было? – В Майке проснулся медик. – Ваш отец ее на обследование не возил? Следы жестокого обращения?

– Боже упаси! – Хозяин дома только махнул рукой. – Тони ее любил до безумия. Какое обследование? Не те были времена. Отец заботился о своей репутации. Он не хотел, чтобы о его дочери поползли какие-нибудь слухи. Он просто нанял Зое, скажем так, подружку. Девушку, ровесницу сестры, которая стала за ней присматривать. Но… ничего странного вроде бы и не было, однако тяги увидеть мужа или ребенка так и не появилось. Тогда отец просто пригласил Тони и Джо к нам. Закончилось это каким-то странным припадком. Зоя орала, каталась по полу, никого к себе не подпускала. Отец был вынужден поместить дочь в клинику. Там подтвердили нехороший диагноз.

– Шизофрения? – снова предположил Майк.

Егор скорбно кивнул.

– Она пробыла там три года, – продолжал он сухо. – Тони и Джо часто приезжали к нам, когда ее не было в доме. Потом Зоя сбежала из-под наблюдения. Нашли мы ее через месяц. Вернули в клинику. А еще через несколько недель врач сообщил, что Зоя беременна. Удивительно, но у нее вдруг… как это называется? Ей стало легче.

– Ремиссия, – подсказал шеф агентства.

– Вот-вот, – подтвердил хозяин дома. – Так Зоя с девочкой на руках вернулась домой. Еще четыре года все было нормально, а потом ее нашли в ванной комнате. Ребенок утонул, а Зоя порезала себе вены. Если честно, мы так и не узнали, был ли то несчастный случай и попытка самоубийства скорбящей матери или все же… убийство.

– Жутко, – сочувственно прокомментировал Гном. – Но, как я понимаю, Зоя выжила?

– Да, – трудно было понять, радует ли это Егора. – И прожила еще много лет, так и переезжая из дома в клинику и обратно. Умерла она здесь, в имении. Во сне. Ее разум… Короче, она вернулась в состояние семи-восьмилетнего ребенка. Иногда вспоминала о погибшей дочери, но не тосковала. Иногда я думаю, Зоя как-то… ассоциировала ее с собой. И тогда начинала строить дочке домики из кубиков, собирать для нее игрушки. Так у нас появилась коллекция кукол.

– В смысле? – Математически логичный ум Гнома не смог уловить связи. – Вы покупали ей антикварных кукол, чтобы она играла в них с умершей дочерью? Или, играя, представляла себя ею?

– Что-то вроде того, – по тону дяди Егора можно было понять, что такое описание ситуации ему не слишком по душе. – Но сестре они на самом деле нравились. Кстати, не все куклы были такими уж дорогими и редкими. Но их очень много. Чуть у нее менялось настроение, Зоя требовала новую игрушку. Проще было угодить.

– Ваша сестра ушла из жизни пять лет назад, – резюмировала Мира. – Коллекция кукол принадлежала ей. Почему-то вы оставили все это в имении, даже несмотря на то что настоящих раритетов там практически нет.