Рин Дилин - Уосэ Камуи. Часть I

И вот сейчас, там снаружи в непроглядной тьме, сквозь бушующую вьюгу, казалось Сияне, что звучит-зовёт её к себе его волшебная дудочка, воет и плачет, словно тоскуя… С этими мыслями девушка снова задремала.

Утром, ещё затемно, её разбудила мама:

– Вставай, доченька. Что-то ты сегодня заспалась. Гости уже уезжают, надобно бы их проводить, как того обычай велит.

Сияна еле-еле разлепила сонные глаза. Она совсем не выспалась этой ночью, чувствовала себя уставшей и разбитой.

– Пусть уезжают поскорей! Не выйду их провожать! Мерзкий старик! Ты знаешь, что он у батюшки меня в жёны просил?

Мать удивленно всплеснула руками:

– Да как же? Правда ли это? Из ума выжил что ли, старый? Успокойся, доченька, батюшка тебя ему ни за что не отдаст! Ну ладно, оставайся в комнате, а я пойду, провожу гостей как того обычай требует.

И, поцеловав напоследок дочь в лоб, она ушла. Но Сияна не стала разлеживаться в тёплой постели, наскоро одевшись, подошла к окну и, хоронясь от взглядов, стала поглядывать, что же происходит на улице.

Вот подали коней. Вышли мужчины, которые приехали вместе с Борутой. Последним выходил он сам и вместе с ним Годин Горынович с супругой. Главы о чем-то беседовали не громко, наклонясь друг к другу.

«Интересно, о чём они разговаривают?»– глядя на них пыталась угадать Сияна.

Затем Борута подошел к своей лошади и двое мужчин помогли ему сесть в седло.

«Ф-ф-ф-у-у-у! Уже так стар, что на лошадь сам взобраться не в состоянии! А всё туда же, жениться собрался! Молодуху ему подавай!»– девушка брезгливо поморщилась.

Хозяева и гости поклонились друг другу в знак уважения, мать достала из рукава расшитый платок и взмахнула им. Ворота открылись, и всадники степенным шагом покинули двор главы рода.

Сияне бы начать радоваться, что вот, мол, наконец-то! Но тягостное предчувствие сдавило её грудь… Через некоторое время к ней в комнату вошла мать с красными от слёз глазами:

– Сияна… Доченька… Иди, отец тебя зовёт…

Девушку аж озноб прошиб:

– Что случилось?– шёпотом спросила она, глубоко в сердце уже зная ответ, но всё ещё не веря.

– Иди скорее…– только ответила мать и заплакала.

«Нет-нет-нет-нет… Пожалуйста, нет… Пусть это будет неправда…»– думала девушка, заходя к отцу в комнату.

Он сидел за столом, держал в руке кружку с медом и хмурил брови.

– Батюшка…

– Ты почему не вышла проводить гостей, как того требует обычай?!– грозно перебил он её.

– Этот мерзкий старикан весь вечер лапал меня! Разве такое поведение дозволено обычаями?!– стала защищаться Сияна.

– Этот «мерзкий старикан», как ты изволила выразиться, вчера попросил у меня твоей руки и ждал ответа с утра.-продолжил Годин Горынович.

– Я надеюсь, ты отказал ему, батюшка?..– с замирающим сердцем тихо спросила Сияна.

– С утра…-он поднял на неё тяжёлый взгляд и посмотрел ей прямо в глаза,– С утра я дал ему своё согласие. Ты выйдешь за него замуж.

Пораженная девушка попятилась назад, она замотала головой, не в силах принять решение отца, её начало трясти и бить крупная дрожь.

– Нет-нет-нет… Отец!.. Я не выйду за него!.. – голос её дрожал, готовый вот-вот сорваться на рыдания.

– Мы голодаем, а он богат… Очень богат…– устало проговорил отец, стало заметно, что это решение ему далось не легкой бессонной ночью – Он обещал помогать нам с продовольствием до весны. И не будет требовать возврата…

– Тттыыы…– девушку заколотило еще сильнее, и голос сорвался на крик,– Ты продаешь меня за… еду?!! Продаешь за ЕДУ?!! Я не выйду за него! Слышишь?! Не выйду!!!

– Не смей перечить мне!!!– закричал отец , вскочил и навис над ней,– Говорил я матери, строже с тобой нужно быть! Строже! Избаловали тебя совсем! Ты выйдешь за него!

– Нет… Пожалуйста… Прошу, смилуйся надо мной…– прошептала дочь, глядя на него глазами полными слез, боли и отчаянья.

Отец мягко взял её за плечи и произнес как можно нежнее:

– Послушай, доченька… Наши запасы на исходе, а весна всё не начинается никак… Обоз со всем ценным пропал и нам больше нечего предложить на обмен… Многие из нас могут умереть, не дождавшись весны…– он легонько встряхнул дочь, и стараясь её приободрить продолжил, – Ээээй! Ну не плачь! Подумай сама, он богат, очень богат! У тебя будет всё, что ты только пожелаешь! Ну, кто ещё, скажи мне, сможет обеспечить тебе такую сытую жизнь?

Девушка отстранилась от него, и зарыдав, упала перед ним на колени, завыла в голос:

– Батюшка-а-а!.. Батюшка, прошу, не отдавай меня за него!.. Весна вот-вот придёт, со дня на день побегут ручьи по улице и в лесу зверьё из нор повылезет!.. Батюшка, я совсем есть не буду, отдай мою долю людям, только молю Богами, не отдавай меня за него! Великим Родом молю, не отдавай! Это ведь, наверное, он наш обоз к рукам прибрал и меня заграбастать хочет! Батюшка, не отдавай! Батюшка-а-а!..

– Ты выйдешь за него! – почти прорычал отец,– Вот тебе мое последнее слово! И не перечь мне!

Сияна на животе подползла к нему, обхватила его за ноги, и продолжала хрипеть, почти севшим от крика голосом:

– Молю… Батюшка-а-а… Не отдав-а-ай…

– Жена-а-а! – закричал он – Жена!!! Уведи её прочь с глаз моих долой!

Прибежавшая на его зов мать, охая и причитая, попыталась помочь подняться дочери, но Сияна встала сама. Потухшими глазами она посмотрела на отца и охрипшим от крика голосом произнесла:

– Он – упырь. У него все жёны умерли, и я умру…– и с прямой спиной вышла прочь.

– Ох! Да что ты такое говоришь!– воскликнула мать и выбежала следом за ней.

Отец устало опустился на лавку, обхватил голову руками и застонал, как будто его терзала головная боль.

* * *

Сияна рухнула на кровать и слёзы из глаз потекли с новой силой:

– Как он мог… Мама, как он мог пообещать меня этому старику?.. Он продал меня… Продал как вещь, за еду!..

Мать присела на кровать рядом и, поглаживая дочь по спине, попыталась успокоить её:

– Смирись, доченька, не перечь отцу…

– У него все жёны умерли… И я умру…

– Не говори так! Ты молодая, сильная. Ты сможешь родить ему ребёнка, много детей! Это даже хорошо, что он старый, он скоро умрёт, а ты останешься жить, и станешь очень богатой! И никогда больше не будешь знать ни в чём нужды…

– Нет-нет… Он не умрёт… Он – упырь. Я когда была маленькой, он уже был стар… Сколько ему лет?..– тихо говорила Сияна, глядя в пустоту, комкая в пальцах краешек покрывала и вытирая им всё невольно льющиеся слёзы.

– Не знаю…-задумчиво пожала плечами мать. – Много уже, наверное…

– Во-о-от… Много уже… А он всё никак не умирает… А знаешь почему? Он женится на молодых девушках, и как паук из своих жертв, выпивает из них жизнь… Как упырь… Они начинают чахнуть, болеть и умирают… А он всё живет и живет… И я так умру…