Константин Филимонов - Мистические истории из практики парапсихолога

Я не ищу аномальное в повседневной жизни (хотя, по сути, это моя профессия).

Аномальное само находит меня…

Летом 1995 года я очутился по делам в небольшом подмосковном городке.

Здесь мне предстояло прожить несколько дней, и я поселился в местной гостинице, которая располагалась в полуразвалившемся кирпичном здании.

Гостиница эта не ремонтировалась со времён царя Гороха, но носила гордое название «Отель “Глория”».

Я давно заметил, что мы, русские, вместо того, чтобы строить дворцы, почему-то с удовольствием строим сараи, в которых затем живём.

И ещё мы научились придумывать этим жилым сараям громкие пафосные иностранные имена — этакое несуразное сочетание несочетаемого…

Впрочем, сейчас не об этом речь, а посему — не станем отвлекаться.

Весь первый день я провёл на ногах.

К вечеру ужасно устал и мечтал только об одном: поскорее бы добраться до кровати, а с закрытыми глазами меня не будет раздражать даже сверхъестественная убогость гостиничного номера.

Надо отметить, что сплю я крепко и меня мало тревожат посторонние звуки, но происходящее вокруг чётко фиксируется сонным подсознанием.

Так вот, всю ночь за стеной (в соседнем номере) сквозь сон я слышал то разные голоса, то тихий смех, то женский плачь, то какую-то песенку (скорее всего колыбельную), звон бутылочного стекла, всхлипывания, охи, ахи и снова чьи-то невнятные разговоры, смех, плачь, пение…

Сложилось такое впечатление, что в этой комнате за ночь побывало человек сорок, страдающих инсомнией (то бишь — бессонницей).

Впрочем, как только я проснулся, тут же забыл о своих неугомонных соседях-полуночниках.

Слишком уж много дел было впереди…

И в этот день я, вновь уставший, вернулся в гостиницу лишь поздно вечером (после одиннадцати) с диким желанием выспаться, как следует.

Готовясь лечь, с удовольствием отметил, что в комнате № 9 (а я жил в 10-й) стоит абсолютная тишина.

« Слава Богу! » — подумал я.

Но только я задремал — в соседнем номере вновь послышались голоса, смех, плач, а затем и песенка, звон стекла, ахи, охи…

В общем, всё то же самое, и в строгой последовательности, словно кто-то прокрутил длинную (на всю ночь) магнитофонную запись.

Повторюсь, что сплю я крепко и, в принципе, могу выспаться под любой галдёж и рычащую музыку в стиле Hard-Rock.

Но, решил я, моих неугомонных соседей всё-таки надо поставить на место.

Ведь не одни же они, в конце концов!

Должны же соблюдать элементарные правила!

Я не стал жаловаться администратору и решил сам с ними поговорить.

Настойчиво постучался в обшарпанную дверь соседнего номера — никто не открывает…

И тут я обомлел: дверь была опечатана (?!), и, судя по всему, очень давно!

Причем номер 9 крепился к двери одним лишь нижним шурупом и, может быть поэтому, когда я постучал, металлическая цифра вдруг перевернулась и из «девятки» превратилась в «шестёрку»…

« Ну что же, милое начало! — подумал я, — Интересно, что будет дальше?.. Покамест ясно лишь одно — за этой дверью скрывается Тайна! »

Размышляя так, я подошёл к скучающей от безделья горничной, и на мой вопрос словоохотливая женщина, явно испытывающая острый дефицит общения, шёпотом и скороговоркой (на одном дыхании и без каких бы то ни было знаков препинания) заговорщицки выпалила:

— Это страшная комната там привидения и черти я десять лет здесь работаю и только за это время в этом номере двух человек убили какой-то актёр-алкаш повесился потом один старик свихнулся и попал в психушку а у женщины умер ребёнок которого она привезла в Москву на лечение…

Ух, ты! Лихо закручен сюжетец!

Этакие мистические страсти уездного значения российского разлива…

Уверен, что любой уважающий себя парапсихолог был бы счастлив оказаться сейчас на моём месте и, конечно же, я просто обязан прикоснуться к этой тайне, скрывающейся за обшарпанной опечатанной дверью.

Тем паче, что я давно живу по принципу перфекционизма: « Вижу Цель! — значит, не вижу препятствий! »

Поэтому, не раздумывая, я направился в кабинет администратора…

Администратор, не очень бритый и очень нетрезвый мужчина (такой же неухоженный, как и гостиница), долго силился понять, чего же я от него хочу и почему требую (!) поселить меня именно в девятом номере.

Когда же мыслительный процесс победил-таки его хмельную голову, он коротко и подозрительно поинтересовался:

— Вы сумасшедший?

— Нет, я парапсихолог.

— Значит, это одно и тоже! — не без юмора заметил мой собеседник и, соображая (вернее, пытаясь соображать) сколько бы это содрать с меня за мою идиотскую, по его мнению, прихоть, сухо подытожил:

— Оплачивайте двойной тариф и живите.

Я не стал возмущаться по поводу откровенного грабежа.

Сразу же выложил деньги и получил вожделенный ключ с прикреплённым к нему дерматиновым ярлыком с цифрой не то 9, не то 6.

Когда я вышел из кабинета администратора, то случайно услышал, как он пьяно наставлял горничную:

— Ты присмотри за этим чокнутым… Похоже и этот не понаслышке знаком с маразмом… Как бы опять чего не того…

Послушная горничная, потешно переваливаясь с боку на бок, как утка на подворье, засеменила за мной.

Однако, когда я открыл обшарпанную, скрипучую на шарнирах дверь таинственной комнаты, женщина почему-то побоялась переступить порог.

Я вошёл в комнату и осмотрелся.

Что же, если не считать слоя пыли в палец толщиной, то это был вполне обыкновенный провинциальный гостиничный номер.

В том смысле, что ничего необычного — паранормального!

Древняя железная кровать с панцирной сеткой (таких кроватей я не видел с детства), ровесник кровати — лакированный стол с потрескавшейся поверхностью, два «уставших от жизни» стула, да горбатая тумбочка… — короче, дежурный примитивный гостиничный набор.

Я закрыл номер и, выходя из гостиницы, попросил онемевшую от страха и любопытства горничную, покуда меня не будет, сделать влажную уборку и застелить свежую постель, а сам отправился по делам.

Всё равно ведь по закону жанра все события (то бишь — мистификации) должны начаться не раньше полуночи…

Вернулся в гостиницу я в половине двенадцатого ночи.

Суетливая горничная, всё так же скороговоркой шептала что-то на ухо дежурной, заступившей в ночную смену.

Как только я вошёл, обе женщины уставились на меня, молча и не моргая.

Они смотрели так, словно видели перед собой не гостиничного жильца, а ожившего покойника.