Кристиан Винд - Зрячие

Она умолкла и потупила взгляд. Юноша опустил фонарь и поспешил заключить ее в свои объятия, утешающе погладил по сырым волосам, а затем ободряюще произнес:

– Пустяки, Анна. Ты просто перенервничала, с кем не бывает. К тому же, ночью в лесу чего только не померещится.

– Да… Да, наверное, – она судорожно обхватила шею Эдварда и приникла к нему всем телом. – Мне показалось, что я увидела чье-то лицо среди деревьев. Как будто… кто-то смотрел прямо на меня. Но потом ты посветил туда фонариком, и я поняла, что это были лишь ветки. Издали они и правда были похожи на чье-то лицо… Ты прав, остальное дорисовало мое воображение.

– Я всегда прав, Анна, – серьезно ответил парень, целуя все еще опечаленную девушку в переносицу. – А теперь давай продолжим путь, чтобы как можно скорее выбраться из леса и добраться до деревни индейцев.

Анна измученно улыбнулась в ответ, а затем согласно кивнула. Однако ее лицо все еще оставалось неестественно бледным, и пока Эдвард не видел, она несколько раз бросила испуганный взгляд в ту часть сумрачного леса, где перед ней возникло жуткое видение.

– Помнишь, как мы смеялись, когда выяснилось, что Билби до одури боится грозы? – спросил юноша, возобновляя путь и сверяясь со своим компасом. – Каждый раз, когда гремел гром, этот глупый щенок начинал визжать, а затем пытался забиться в вентиляционную шахту на кухне.

– Такое сложно забыть, – согласилась девушка, ступая вровень с Эдвардом и стараясь не отставать от него ни на шаг. – Он стал таким толстым, что в конце концов просто застрял, и отцу пришлось разбирать стену, чтобы вытащить его из вентиляции.

Парень улыбнулся и стряхнул со своих волос остатки дождевых капель. В чаще леса было гораздо теплее, чем в долине, и даже изрядно намокшая одежда почти перестала причинять неудобства. Казалось, что от земли вверх поднимается влажное тепло, накрывая своим прозрачным одеялом старые сосны.

Они прошли еще несколько сотен ярдов, бодро огибая густо заросший темным мхом валежник, то и дело выскакивающий из темноты. Анна наконец перестала дрожать и боязливо оглядываться по сторонам – должно быть, Эдвард нарочно отвлекал ее, раз за разом втягивая в диалог, чтобы разрядить возникшее напряжение.

– Боюсь представить, в каком ужасе будут твои родители, когда мы наконец вернемся, – хмыкнул он, ловко перепрыгивая через замшелый валун и протягивая Анне свою ладонь. – Твой отец ведь до сих пор меня заметно недолюбливает.

– Эд, – с легкой улыбкой заметила девушка, аккуратно переступая через преграду. – Если бы он и правда тебя недолюбливал, то уже давно подстрелил из своего охотничьего ружья.

– Правда? – молодой мужчина с интересом взглянул в лицо своей спутницы. – Значит, можно сказать, что я ему нравлюсь?

– Ну, если твоя голова не красуется над его каминной полкой… – Анна задумчиво потерла подбородок. – Да, скорее всего, ты и правда ему по душе.

Они переглянулись. Юноша тихо засмеялся, но затем неожиданно замедлил шаг и остановился.

Лес внезапно стал гуще – теперь острые хвойные ветви топорщились со всех сторон, будто норовя проткнуть нежданных ночных гостей за столь дерзкий визит. Эдвард растерянно огляделся по сторонам, а затем едва слышно пробормотал:

– Странно… Я ведь шел по компасу и держался кромки леса…

– Эдвард? – взволнованно проговорила Анна, пытаясь в полутьме вглядеться в его лицо. – Что-то не так?

– Все отлично, Анна, – тут же соврал парень. – Просто мы, похоже, немного отклонились от курса. Кажется, мы забрели в самое сердце чащи вместо того, чтобы двигаться по касательной.

В круглых глазах девушки вновь промелькнул испуг. Она схватила свободную руку юноши и прижалась к ней, в ужасе оглядываясь вокруг.

– Что… Что это значит, Эд? Мы заблудились?

– Разве что совсем немного, – задумчиво ответил он, однако прежней уверенности в его голосе уже не было. – Давай-ка свернем на восток и попытаемся выйти к нашей тропе.

Анна сглотнула свинцовый ком, подступивший к горлу, а затем согласно кивнула. Кончики ее пальцев стали противно-холодными и теперь мелко дрожали, выдавая панический ужас. Однако девушка старалась не подавать вида, а потому сжала ладони в кулаки, чтобы Эдвард не заметил, как сильно она напугана.

В этот момент она впервые пожалела о том, что покинула машину. Наверное, им действительно стоило заночевать в долине, дождаться наступления рассвета, и только затем отправляться на поиски индейской деревушки. Но сейчас для сожалений было уже слишком поздно.

Теперь их со всех сторон обступал неприступной стеной старый хвойный лес, и на многие мили вокруг не было ни души. Некому было прийти им на помощь, и даже если бы она вздумала взобраться на самую верхушку высокой ели и принялась кричать оттуда что есть сил, ее бы все равно никто не услышал.

– Не вешай нос, Анна, – будто подгадав ее мысли, спокойно проговорил Эдвард. – Мы просто немного поплутали по округе. Я найду для нас верный курс.

Она молча сжала его ладонь своими пальцами и вновь слабо кивнула в ответ. Все внутренности в ее животе будто бы сдавило, смяло в один большой пульсирующий ком.

Она никогда и нигде прежде не терялась. Тем более, Анна понятия не имела о том смертельном, липком ужасе и беспросветном отчаянии, которые испытывает каждый заблудившийся в лесу человек. Даже не догадывалась о том, какая черная безысходность накатывает, сбивая с ног и лишая надежды, когда все, что видят твои расширенные от страха глаза – это бесконечные, одинаковые деревья.

Она, должно быть, так и простояла бы в ступоре, охватившем каждую клетку ее тела, еще много часов, однако настойчивый голос юноши вернул девушку в сознание:

– Пошли, Анна. Ну же, не будем медлить!

Послушно понурив голову, она поплелась вслед за Эдвардом, который шел уже совсем не так уверенно и быстро, как в самом начале их пути. То и дело останавливаясь, он сверялся со своим компасом, с задумчивым видом бормотал себе что-то под нос, а затем подолгу светил фонариком то в одну, то в другую сторону, словно пытаясь отыскать нечто знакомое среди бескрайней и безучастной армии столетних сосен.

Они провели еще несколько часов, плутая по чащобе, и, как казалось Анне, лишь еще больше углубляясь в лес.

– Давай сделаем привал, – произнес юноша, без сил опускаясь на поваленное дерево. – Кажется, мы шли целую вечность… Который час, Анна?

Девушка опустошенно рухнула рядом, вытянув ноющие от долгой ходьбы ноги, сделала тяжелый вдох и взглянула на часы.

Хотя стрелки трудолюбиво вращались по кругу, а механизм едва слышно тикал под плотной тканью оранжевого дождевика, время, которое показывали часы, никак не могло быть правильным.